— А еще можно подорожную грамоту купить, — вспомнил беседу с возчиком Александр.
— Ну, тогда хоть возами вози! Только такая грамота хороших денег стоит. Да и не у каждого купишь, знать надо — у кого.
Пока ужинали и разговаривали — стемнело, как всегда в Африке, быстро, почти без сумерек. На синее, уже ставшее глубоко-черным небо высыпали блестящие звезды и месяц, осветили серебряным светом дорогу, разбросанные тут и там глыбы и темные провалы заброшенных выработок.
— Марсианский пейзаж, — хохотнул Нгоно. — Саша, тот юноша точно сегодня появится?
— Появится. — Всматриваясь в призрачную полутьму, Александр кивнул. — Он ведь с возчиками на сегодняшнюю ночь договорился. Ну, насчет телеги.
— Ух и наворует же камня! Наверняка он еще и грамоту прикупил.
— Пусть ворует… Потом, — хищно усмехнулся Саша. — А вначале нам кое-что расскажет. Кое о ком. Местечко тут вполне подходящее для вдумчивой и неторопливой беседы.
— Да уж, — согласился инспектор и вдруг встрепенулся. — А если он не один явится?
— Так мы и предполагаем, что не один. Два-три человека наверняка будут — помощники, слуги. Потому и мы в таком многолюдстве явились. А могли бы только вдвоем.
Все замолчали, погружаясь в тишину, нарушаемую лишь редкими звуками африканской ночи: вот где-то в отдалении гулко захохотала гиена, завыл, заплакал шакал, словно бы жаловался кому-то на свою непутевую жизнь, а вот совсем рядом, в камнях, зазвенели цикады.
Посидев минут десять, Саша встал, прошелся, разминая затекшие ноги. Он постоянно посматривал на дорогу, но та оставалась пустой. Неужели Граций не явится? Тогда зачем договаривался? Или… или с ним случилось нечто непредвиденное?
— Едут! — вдруг произнес Ксан — буднично и покойно, словно они тут ожидали рейсовый автобус, который непременно появится рано или поздно. — Едут, — повторил юноша. — Вон, видите, сполохи?
Саш всмотрелся и действительно заметил где-то далеко, может быть километрах в двух, красноватые отблески на скале.
— Это может быть закат…
— Нет. Солнце зашло давно. Смотрите — вот снова!
Снова сполохи — на этот раз оранжевые, дрожащие… прямо на глазах превратившиеся в маленькие тусклые звезды.
— Факелы, — прошептал Нгоно. — Ну надо же — не боятся!
— А он вообще здесь мало кого боится, этот Граций, — усмехнулся Александр. — Помнишь, мы говорили о «крыше»? Похоже, у этого парня в Тапсе все схвачено, за все заплачено. Надеюсь, он знает, что случилось с Марией.
— Хорошо бы еще сказал.
— Скажет. Никуда не денется. Слишком уж тут хорошее место.
Оранжево-красный свет факелов приближался, вот уже стал слышен скрип колес и глухой голос погонщика. И ропот — словно кто-то тихо переговаривался…
Саша посчитал факелы — один, два… десять… пятнадцать…
— Господи, да здесь толпа! — настороженно прошептал Ксан. — Две дюжины — это уж точно! Ничего себе! Не многовато ли людей, чтобы воровать камень?
Пришедшие все были в плащах с капюшонами, призрачное пламя отражалось в глазах, делая людей похожими на вампиров. Всего оказалось человек двадцать, и при них запряженный четверкой волов воз с каким-то грузом.
Интересно! Если этот груз зачем-то нужен всем этим людям, то они сейчас остановятся, ведь дальше в каменоломни дороги нет. Однако что они сюда везут и зачем? Инструменты? Вряд ли… Какой-то ящик, похожий на гроб. Гроб?
Саша вздрогнул от внезапно пришедшей мысли. Гроб! А почему бы и нет? Место достаточно отдаленное и подходящее для всяких гнусных оргий. Тогда Граций… Мария… Мария, выходит, жертва? Юная девственница, непорочная кровь которой должна окропить алтарь Сатаны! Или кому они тут молятся-то? Баалу, Мелькарту, Кибеле?
— Ой, тут и женщины! — высунувшись из-за камня, взволнованно прошептал Ксан. — Смотрите-ка, что они делают? И что в телеге… да это же гроб, кажется! И еще… какие-то кувшины… барабаны! Тамтамы!
— Тамтамы. — Нгоно усмехнулся. — Похоже, мы попали на музыкальную вечеринку!
— Да, наверняка сейчас здесь будет устроена оргия, — согласился Саша. — Типа той, что мы уже видели на заброшенном кладбище, а может, еще и покруче!
— Спускаются в старую выработку, — шепотом комментировал Ксан. — Уже и факелов почти не видать.
Инспектор нахмурился:
— Что же, и часовых не выставили?
— А кого им тут бояться? — хохотнул Александр.
— Вот и я о том же. «Крыша»…
— Не иначе! Слушай, пойдем-ка глянем…
Вслед за сектантами — или кто они там были — молодые люди осторожно проникли в небольшую пещеру, явно искусственного происхождения, с тесаными стенами и повсеместно валяющимися каменными плитами самых разных размеров. Вскарабкавшись на одну из них, все четверо затаились, вглядываясь в происходящее действо. А посмотреть уже было на что, и не только посмотреть, но и послушать. Музыканты — два барабанщика, цимбалист и высокий парень с флейтой — уже пробовали свои инструменты. Вот звякнули цимбалы, ухнули тамтамы, взвизгнула флейта… И тут же последовал окрик мол, рано. Музыканты затихли, дожидаясь того, чего сейчас ждали все собравшиеся в этой пещере люди, включая и прятавшихся на высокой плите.
— Черт! Да это же…
— Тсс! — Саша едва успел закрыть Ксану рот рукою и сам чуть не вскрикнул, увидав лежащую в гробу девушку.
Это действительно была Мария! Полностью обнаженная, она, однако, не выглядела мертвой, скорее спящей. Вот один из сектантов, а именно Граций, склонился, похлопал несчастную по щекам. Девушка приоткрыла глаза… улыбнулась… Она казалась бледной, как смерть, тонкую шею украшало блестящее золотое ожерелье, на животе чуть повыше пупка не то краской, не то кровью был нарисован какой-то символ в виде жуткой рогатой морды… Мелькарт? Баал?
И точно такое же чудище, только уже в виде статуи, медной или бронзовой, трое мускулистых парней, скинув плащи и туники, устанавливали прямо напротив гроба. Ну до чего же мерзкая тварь! Бычья голова с острыми рогами и разверстой клыкастой пастью сидела на плечах человеческого тела с огромным вздыбленным фаллосом, который неведомый скульптор сработал с видимым тщанием и любовью. В руке жуткий монстр держал копье, упираясь в землю кривыми ногами-лапами.
— Баал… — прошептал Саша. — Он же — Баал-Хаммон, он же — Баал-Зебул, иначе — Вельзевул, то есть «скачущий в облаке князь». Древнее божество пунов, символ солнца и плодородия, что, кстати, хорошо видно по члену. Его любовница, богиня Анат, когда-то…
— Анат! — в один голос вдруг возопили собравшиеся внизу мракобесы. — Анат! Слава тебе, о Великая!
Упав на колени, все протягивали руки к севшей в гробу Марии, мертвенно-бледной и прекрасной.
— Анат! Анат! Анат!
Девушке помог подняться Граций; при этом красавчик ухмылялся, явно чувствуя себя героем дня. Вернее — ночи.