В луканском городке Нар, куда Спартак привел свое уставшее войско после утомительного перехода по горам, местные жители в ужасе стали разбегаться кто куда, поскольку бывшие невольники принялись грабить дома и насиловать женщин. Ни приказы военачальников, ни увещевания самого Спартака не действовали на этих людей, враз утративших всяческое достоинство и милосердие. Не довольствуясь отнятым вином, хлебом и одеждой, рабы пытали местных горожан, требуя от них золото и серебро.
Спартак, видя, что его воинство на глазах превращается в банду мародеров, решает увести свои отряды в местность, где нет ни сел, ни городов. Узнав от местного пастуха, что неподалеку находятся пастбища, на которых пасутся тысячи коров и лошадей, Спартак повел свое войско туда. Этими стадами владела кучка римских патрициев. Лошади были нужны Спартаку для создания конницы, а молоком и мясом коров он надеялся прокормить своих людей в ближайшие две-три недели.
На беду на пути у восставших оказался другой луканский город — Анниев Форум.
Этот город разросся и разбогател, благодаря торговле скотом и овечьей шерстью. Сюда каждые весну и осень съезжались торговцы и заводчики коней с севера Италии и с приморских южноиталийских равнин.
Войско восставших свалилось на Анниев Форум, как стая прожорливой саранчи на заколосившуюся хлебную ниву. Бесчинства и насилия начались сразу, едва воины Спартака рассыпались по городским улицам, площадям и переулкам. Крики насилуемых женщин и стоны их мужей и отцов, умиравших под мечами распоясавшихся рабов, звучали отовсюду, заглушая жалобный плач детей, треск выламываемых дверей, топот многих сотен ног и цокот копыт… Рабы пили вино и пели победные песни кто на галльском, кто на греческом, кто на фракийском языке… Местные невольники, присоединившись к восставшим, тащили из тайников скрытые их господами ценности, извлекали из потайных убежищ самих господ, раздевая их донага и подвергая пыткам.
Обесчещенных матрон и их дочерей мятежники волокли в голом виде по улицам, упиваясь беспомощностью тех, кому еще вчера они должны были кланяться. В жестокости невольникам не уступали и рабыни, которых тоже оказалось немало в Анниевом Форуме, где несчастных невольниц принуждали ублажать в лупанарах приезжих вельмож и купцов. Кого-то из владельцев притонов рабыни изрубили топорами на куски; кого-то насадили на копья и живьем поджарили на костре.
После ночевки в Анниевом Форуме Спартак повел свое буйное войско к Латинской дороге, протянувшейся от Рима до Беневента, самого крупного из луканских городов. Латинская дорога была проложена по предгорьям Апеннин и шла параллельно Аппиевой дороге, проложенной по приморской низменности. Войску Спартака нужно было пересечь Латинскую дорогу, чтобы добраться до пастбищ богатых скотом и табунами коней. Выйдя на Латинскую дорогу, Спартак вдруг узнает от сбегающихся к нему со всей окрути рабов, что со стороны Беневента на него наступает Гней Фурий, один из легатов претора Вариния. Другой легат Коссиний занял городок Аллифы всего в одном переходе от войска Спартака, собираясь идти навстречу Гнею Фурию.
«Римляне хотят взять наше войско в клещи, — сказал Спартак своим ближайшим соратникам на военном совете. — Если легаты Вариния двигаются на нас с севера и юга по Латинской дороге, значит сам Вариний тоже где-то недалеко. Этот лис очень умело расставляет сети! Еще день-два и мы окажемся в окружении!»
Военачальники восставших заговорили о том, что надо немедленно уходить с Латинской дороги на восток, в горы. Всем казалось, что это единственно верный выход. Пути на север и юг уже перекрыты, а если повернуть на запад в Кампанию, то можно напороться на войско Вариния.
Спартак заявил, что уйдя в Луканские горы, восставшие обрекают себя на полуголодное существование. Римляне, двигаясь по дорогам, проложенным среди гор, тактически будут неизменно переигрывать отряды восставших, которые будут идти по бездорожью. В конце концов, претор Вариний и его легаты навяжут измотанным рабам сражение в невыгодных для них условиях.
«Я полагаю, самый верный выход для нас, это разбить римлян по частям, — сказал Спартак. — Сначала следует победить легатов Вариния, а затем и его самого. Таким образом мы отвоюем дороги и обретем возможность для быстрого маневра!»
Сразу после совета Спартак отдал приказ сниматься с лагеря, невзирая на опустившийся вечер и зарядивший дождь. Войско Спартака двинулось по Латинской дороге навстречу отряду легата Гнея Фурия.
Меня поразила резкая перемена в людях, которые еще два дня тому назад представляли собой неуправляемую толпу насильников и грабителей. Короткая речь Спартака перед выступлением на врага до такой степени воодушевила рабов, что они без ропота быстро свернули палатки и построились в походную колонну. Перед Спартаком вновь стояло дисциплинированное войско, разбитое на когорты с опытными гладиаторами во главе.
Меня и Реса Спартак поставил во главе двух десятков конных разведчиков, повелев нам быть постоянно впереди. Нашему быстрому конному отряду надлежало загодя и по возможности незаметно обнаружить войско легата Гнея Фурия.
Наш дозорный отряд наткнулся на римлян ранним утром, когда они снимались с лагеря, собираясь двигаться дальше на север по Латинской дороге. Я с пятью конниками остался в лесу у дороги, чтобы продолжать наблюдение за врагом. Рес с остальными всадниками помчался к Спартаку, дабы известить его о примерной численности войска легата Фурия и о том расстоянии, какое разделяет войско восставших и римский отряд.
Ночная скачка под дождем сильно меня вымотала. К тому же я совершенно не привык ездить верхом на коне без седла и стремян. У меня имелся кое-какой опыт обращения с лошадьми, но этот опыт был связан с экипировкой коня и всадника времен двадцать первого века. В эпоху же, куда я угодил, конники еще не знали ни седел, ни стремян, ни шенкелей… Во времена античности всадник покрывал спину коня не седлом, а попоной. Если конь попадался норовистый, то совладать с ним, сидя на попоне и без стремян, было очень непросто. Поначалу мне довелось несколько раз кувыркнуться с лошади на землю под смех бывалых наездников.
Взобравшись на высокую гору, поросшую лесом, я имел возможность понаблюдать за тем, как Спартак навязал легату Фурию встречный бой. Восставшие рабы и легионеры Фурия столкнулись лоб в лоб на узкой дороге, стесненной с двух сторон отвесными меловыми и известняковыми утесами. На этот раз превосходство в численности было на стороне восставших. Под началом у Спартака находилось больше пяти тысяч воинов.
У Гнея Фурия имелось чуть больше двух тысяч легионеров. Битва с самого начала разворачивалась неблагоприятно для римлян, которые были вынуждены сражаться с восставшими находясь под градом камней. Это легковооруженные воины Спартака сбрасывали камни на головы легионеров с вершин придорожных утесов.
Головная римская когорта была смята и расстроена в первые же минуты сражения. Бегущие в панике легионеры привели в расстройство когорту, идущую в затылок головной. Затем, по принципу падающего домино, были смяты и обращены в повальное бегство все пять римских когорт. Убитыми легионерами был усеян участок Латинской дороги почти в полмили длиной. Около двухсот римлян были взяты в плен.