Лежа на смятой постели в ореоле своих спутанных волос, Сфандра внимательно слушала речь Калокира; она была свежа и румяна, как спелое яблоко.
– Ныне Болгария не столь сильна, как была при Симеоне, – продолжил Калокир, – поэтому василевс Никифор вознамерился избавить Империю от Симеоновой дани. Поскольку лучшие ромейские войска и полководцы заняты войной с арабами в Азии, Никифор надумал натравить на болгар Святослава. Ведь по договору с князем Игорем Русь является союзницей Константинополя. Святослав обогатится на войне с болгарами, а Никифор принудит болгар предать забвению постыдный Симеонов договор.
Калокир умолк, заметив, что губы Сфандры шевельнулись.
– Хитро задумано, – обронила она, – но пойдет ли на это Святослав?
Калокир негромко проговорил:
– В трюме моего корабля лежит пятнадцать кентинариев золота. Василевс полагает, что это самый весомый довод. Я и сам так думал, покуда не увидел золотые кубки и вазы в Улебовой трапезной. Ежели Святослав взял все сокровища хазар, не покажется ли ему золото василевса жалкой подачкой? Вот что беспокоит меня.
– Святослав ныне необычайно богат, – промолвила Сфандра, усаживаясь на постели и отбрасывая с лица непослушные пряди. – Вполне может быть, что Святослав не позарится на золото василевса. Другие доводы, кроме золота, у тебя имеются?
Сфандра заглянула в глаза Калокиру. Калокир отрицательно помотал головой.
– Тогда тебе нужно придумать эти доводы, пока Святослав не вернулся из похода, – сказала Сфандра.
* * *
Никогда в своей жизни Калокир так не волновался, как перед этой встречей. Ему предстояло разговаривать со Святославом, самым непредсказуемым и самым непобедимым из киевских князей. В свои двадцать шесть лет Святослав исходил с войском огромные пространства от Днепра до Кавказа и нигде не знал поражений.
В Европе и Закавказье о Святославе говорят с уважением и страхом. В Константинополе Святослава сравнивают с прославленным Александром Македонским, который в столь же молодые годы шел от победы к победе и завоевал азиатские земли до самой Индии.
Много раз Калокир пытался представить эту встречу, заранее придумывая подходящие обороты речи, припоминая наиболее соответствующие этому моменту остроты. На деле же все случилось совершенно непредсказуемо. Вернувшийся с охоты Улеб потащил Калокира в Вышгород на встречу с княгиней Ольгой. Находясь в Вышгороде, Улеб и Калокир вдруг узнают, что войско Святослава находится на пути к дому, ратники плывут на ладьях по Днепру. Улеб и Калокир сели на коней и вернулись в Киев.
Оказалось, что Святослав уже в Киеве. Князь с конной дружиной добрался до Киева через земли северян. И вот Калокир стоит на теремном дворе и ожидает, когда его позовут в княжескую гридницу. Оттуда доносился гомон подвыпивших мужских голосов, громкий хохот, женский визг… Все эти звуки перекрывала протяжная песня, выводимая доброй полусотней мужских глоток, с удивительным многоголосьем подпевок. В песне говорилось о былинном пахаре Микуле Селяниновиче, впитавшем в себя силу матери-земли и эту землю почитающем. Микула Селянинович противостоит богатырю-исполину Святогору, всей силы которого не хватает даже на то, чтобы поднять переметную суму Микулы.
Калокир стоял под тесовым навесом. Он был смущен и раздосадован, с ним не очень-то здесь считаются! А ведь он – посол василевса ромеев! Древняя слава империи ромеев, существующей уже пять веков, как видно, никого не впечатляет в окружении Святослава. Да и сам Святослав, наверно, уже мертвецки пьян!
Вдруг на теремном крыльце появился Улеб и с ним какой-то широкоплечий крепыш с бритой головой. Оба стали спускаться по ступеням, о чем-то беседуя на ходу. Улеб был одет в длинную княжескую свитку из темно-красной парчи, с длинными рукавами, расшитую узорами из золотых ниток на груди и плечах. На ногах у него были желтые сапоги без каблуков с загнутыми носками. Спутник Улеба был босоног, в льняной, чуть помятой рубахе с красным оплечьем и белых льняных портах.
Они подошли к Калокиру.
– Извини за долгое ожидание, друг мой, – обратился к послу Улеб. – По нашему обычаю, с пира нельзя уйти князю, не выслушав приветствия от каждого из именитых гостей. Но твое ожидание вознаграждено – Святослав перед тобой!
Улеб с улыбкой похлопал молодого бритоголового крепыша по плечу.
У Калокира от изумления рот открылся сам собой. Так это и есть прославленный сын мудрой княгини Ольги?! Изумление Калокира тут же переросло в сильнейшее смущение. Последние два года сын княгини Ольги так часто занимал думы Калокира, имя Святослава так часто звучало в разговорах приближенных василевса. И теперь князь Святослав стоит перед Калокиром – так скромно одетый, с такой необычной внешностью! – а у бедняги посла вылетели из головы все фразы и мысли. Собрав волю в кулак, Калокир отвесил князю поклон и, заикаясь, произнес приветствие.
– И тебе доброго здоровья, посол, – ответил на приветствие Святослав.
В поведении Калокира чувствовалась некая натянутость.
– Излагай дело, с каким ты прибыл в Киев, – шепнул послу Улеб с ободряющей улыбкой.
– Что? Прямо здесь? – удивился Калокир.
– Не робей, посол, – дружелюбно промолвил Святослав. – Зачем нам лишние церемонии? Молви, с чем приехал.
Лицо Калокира приобрело напряженное и озабоченное выражение. Такого поворота он совсем не ожидал! Разве так встречают послов? Однако отступать некуда, надо выполнять поручение василевса.
* * *
С застолья у Святослава Улеб вернулся поздно вечером. Сфандра ожидала его, пребывая в сильнейшем нетерпении.
Улеб сидел на стуле в исподней рубахе из тонкого полотна, а молодой челядинец стягивал сапоги с его ног. Другой челядинец снимал золотые перстни с пальцев Улеба и складывал их в берестяной туесок.
Сфандра приблизилась к мужу, бесшумно ступая по коврам босыми ногами. На ней была длинная ночная сорочица без рукавов, на тонких бретельках. Эту шелковую полупрозрачную тунику светло-бежевого цвета подарила Сфандре Предслава. Длинные светлые волосы Сфандры были распущены по плечам.
Сфандра мягко встряхнула супруга за плечо, видя, что он клюет носом.
– Решилась ли судьба Владислава? – спросила Сфандра. – Предслава сказала мне, что его тоже приглашали на пир.
Улеб взглянул на жену немного осоловелыми глазами, он был во хмелю.
– Святослав простил Владислава, – ответил Улеб и с важностью приподнял подбородок. – Благодаря мне сжалился Святослав над Владиславом! Так-то, милая! Кто пленил хана Илдея? – Улеб ударил себя кулаком в грудь. – Я пленил! Кто разметал печенегов, как мякину по ветру? Я разметал! Ныне со мной нельзя не считаться. Пошли вон! – прикрикнул Улеб на челядинцев, те опрометью выскочили за дверь.
– Что ответил князь Калокиру? – опять спросила Сфандра, бессознательно прижав руки к груди. – Как решилось его дело?
– А никак не решилось… – Улеб громко икнул. – На днях Святослав соберет старшую дружину, будет думать, что ответить василевсу ромеев.