Принцесса Анна была замкнута и неразговорчива, она почти не притрагивалась к яствам, лишь время от времени подносила к своим прекрасным устам серебряную чашу с виноградным соком. Анна с любопытством и некоторой надменностью разглядывала знатных русичей, и если она ловила на себе взгляд Владимира, то сразу опускала глаза, такие же голубые, как и у ее брата.
Феофано, наоборот, много говорила и часто обращалась с разными вопросами к Владимиру, довольная тем, что он понимает греческий язык. Феофано отлично знала силу своих чар, поэтому она с благосклонной улыбкой выслушивала комплименты, которые ей расточали русские воеводы и вельможи из окружения ее сына. Феофано, как и ее дочь, пила только сок, не притрагиваясь к вину.
К удивлению Владимира, не пил вино и император Василий.
На вопрос Владимира, в чем тут причина, Василий ответил ему, что он пьет вино только в мирное время, а на войне он всегда трезв.
— О да, князь! — промолвила Феофано, глядя в глаза Владимиру. — Мой старший сын воюет только на трезвую голову. — Подняв свою чашу и слегка подмигнув Владимиру, Феофано добавила: — Но тебе вовсе не обязательно подражать моему сыну в этом. Я знаю, русичи и во хмелю хорошо соображают! — Феофано засмеялась, сверкнув ровными белоснежными зубами.
При этом Владимир почувствовал, как туфля Феофано слегка надавила под столом на носок его правой ноги. Щеки Владимира моментально вспыхнули жаром: так он не безразличен этой божественной женщине!
Сидящая напротив Владимира Феофано, заметив его волнение, нежно улыбнулась ему. А в ее синих очах, полуприкрытых густыми ресницами, можно было прочесть: «Наедине с тобой, князь, я готова забыть про приличие!»
* * *
Иоанн Цимисхий после удачной войны со Святославом присоединил Восточную Болгарию к Византийской империи. В это же время в Западной Болгарии возвысились сыновья комита Шишмана, задавшиеся целью объединить всю Болгарию в единое царство. Комитами назывались наместники провинций. Ромеи называли мятежных братьев комитопулами, то есть «потомками комита». Иоанн Цимисхий, отвлеченный восстаниями в Азии, не имел сил для войны с комитопулами. Тогда Цимисхий отпустил из плена болгарских царевичей Бориса и Романа в надежде, что они вступят в борьбу за власть с комитопулами и таким образом болгары начнут сражаться друг с другом. Царевичи добрались до Болгарии, и там Борис был убит в стычке с разбойниками, а Роман объявил себя болгарским царем.
К разочарованию Цимисхия, комитопулы присягнули на верность Роману, вокруг которого они стали собирать всех болгар, недовольных засильем ромеев на своих землях. Цимисхий попытался привлечь на свою сторону Аарона, одного из комитопулов. Но и эта попытка Цимисхия внести раскол в ряды восставших болгар закончилась неудачей. Самый деятельный из комитопулов — Самуил — убил Аарона, взяв на себя ведение военных действий против византийцев. Два других брата, Давид и Моисей, признали главенство Самуила. Столицей Западно-Болгарского царства комитопулы сделали большой и древний город Средец, лежавший на равнине, окруженной горами, в самом центре болгарских земель. Название этого города так и переводилось с местного наречия — «середина, центр».
Подавив восстания в Азии, Иоанн Цимисхий стал стягивать войска в Царьград для похода на болгар, но смерть от яда не позволила Цимисхию начать этот поход. Воевать с болгарами пришлось молодым сыновьям Феофано, вдовствующей василиссы, вернувшейся из ссылки в Армению. Константин, младший сын Феофано, не имел тяги ни к военному делу, ни к управлению государством. Он любил лошадиные бега, блудниц и вино. Все тяготы государственного управления и войны с болгарами легли на плечи Василия, старшего сына Феофано.
Первый поход на Средец закончился для византийского войска полным разгромом. В том сражении с болгарами император Василий едва не попал в плен.
Ныне Василий опять выступил на болгар, однако перед нападением на Средец ромеи взяли придунайский город Никополь, дабы вести наступление на столицу Самуила с севера вместе с киевским князем, корабли которого причалили у Никополя.
Прошлогодний неудачный поход на Средец многому научил неопытного в ратном деле императора Василия. Теперь он знал тактику болгар, у которых не было многочисленного войска, поэтому отряды Самуила нападали на ромеев в узких горных проходах, где ромеи не могли в полной мере использовать свою тяжелую конницу и многочисленную пехоту.
Средец был расположен в круглой котловине, со всех сторон окруженной горами. С севера к городу ведет узкая низменность, где течет река Искыр, пробив себе русло в горном хребте Стара-Планина. На северо-западе имеется еще один проход по горным ущельям. С юго-запада Средец надежно прикрывают крутые Лозенские горы, а с южной стороны возвышается кряж Витоша. Самый удобный путь ведет в Средец с юго-востока по старой Фракийской дороге, проложенной вдоль реки Места. По этой дороге ромеи и пытались пробиться к столице Самуила в прошлом году, но болгары притворным отступлением заманили византийцев в ловушку и закидали их камнями с горных круч, нависавших над дорогой.
На этот раз император Василий решил наступать на Средец сразу с трех сторон, понимая, что у Самуила просто не хватит войск, чтобы перекрыть все горные дороги. Войско ромеев должно было двигаться на Средец двумя колоннами с юго-востока и с северо-запада. Русским полкам предстояло продвигаться к болгарской столице с севера вдоль реки Искыр.
Было лето 985 года.
* * *
…Войско спускалось извилистой лесной дорогой по склону горы. Впереди ехали Добрыня и Владимир, а за ними беспорядочной толпой двигались ратники — конные и пешие вперемежку. Где-то невдалеке, в низине, укрытой туманом, слышалось журчание водяных струй по камням. Кони, чуя близость реки, нетерпеливо фыркали и рвались вперед. Местами дорога была такой скользкой от прошлогодней перегнившей листвы, что лошади теряли равновесие, то припадая на круп, то заваливаясь на бок. Дружинникам приходилось то и дело спешиваться и подымать испуганных животных на ноги.
Воины двигались почти вплотную друг к другу, чтобы не сбиться с пути в туманной рассветной мгле. Каждый видел перед собой спину впереди идущего пешца или хвост коня. Низкие ветви берез и вязов хлестали всадников по лицу, цеплялись за края щитов и поднятые над головой копья.
Едва головной полк спустился в долину, как прозвучал сигнал боевой трубы, позволявший короткий отдых. Туман постепенно рассеялся, и впереди открылась обширная зеленая долина, по которой катила свои тяжелые свинцовые воды река Искыр. Кони вошли в воду, припав к ней мордами. В этом месте берега реки были сильно заболочены, вокруг густо рос тростник высотой в человеческий рост.
— Где будем переходить на другой берег, дядя? — устало опираясь на луку седла, обратился Владимир к Добрыне. — Проводники разбежались, рать наша идет по этим горам почти вслепую.
— Где-то здесь должен быть брод, племяш, — сказал Добрыня, подтягивая подпругу у седла. — Силуян слышал, как переговаривались между собой проводники-болгары, а он ведь их речь разумеет. Я уже выслал дозорных вдоль берега реки. Коль мелководье тут есть, то они его отыщут.