Олег Иваныч и Гриша, окруженные воинами, стояли на широкой стене, полной волнующихся зрителей: аристократов, жрецов, воинов, даже масеуалли — последние, правда, толпились на противоположной стене, точно такой же широкой. Сам император Ашаякатль сидел в резном кресле, обильно украшенном золотом и нефритом, вокруг него располагались военачальники и вельможи, в их числе Тисок и верховный жрец Уицилапочтли Асотль. Тускат с Таштетлем стояли в заднем ряду, откуда похожий на общипанную ворону жрец, облаченный в черный плащ с изображением человеческих черепов, время от времени бросал на пленных новгородцев торжествующе-плотоядные взгляды. Выражение лица Асотля тоже было довольно хищным: ноздри раздулись, приподнятая в ухмылке верхняя губа обнажала желтые неровные зубы. Несмотря на жару, Олег Иваныч зябко кутался в сине-голубой плащ, недавно приобретенный на рынке, еще до встречи со Шлатильцином. Григорий покосился него и усмехнулся — под плащом воевода явно что-то прятал. Нож? Небольшой арбалет? Медный метательный диск? Порыв ветра на миг распахнул плащ, и Гриша заметил желтый блеск: грудь новгородского воеводы прикрывала тонкая пластинка из полированного золота, явно открученная от паланкина кого-нибудь из пилли. Григорий повернулся было к Олегу Иванычу спросить, да не успел.
Из тысячи глоток вырвался приветственный вопль, да такой громкий, что, пожалуй, было слышно по всем берегам озера Тескоко. Внизу, между стенами, на площадке для священной игры в мяч появились команды. Украшенные белыми перьями — «орлы» и красными — «ягуары». Вожаки обеих команд, в набедренных повязках из самых дорогих тканей, торжественно приветствовали тлатоани и вознесли хвалу богам, попросив победы в игре. Милостивым кивком император Ашаякатль дал сигнал к началу.
Удар!
Взмыл над головами литой каучуковый мяч.
Один из «красных» игроков, подпрыгнув, ловко отбил его локтем. Так же на лету мяч перехватил «белый», ударив голенью. Пущенный с силой мяч ударился в стену рядом с вделанным в нее каменным кольцом, почти напротив Олега Иваныча. Неточный удар тут же вызвал хохот и насмешки зрителей. Пристыженный игрок отпрыгнул от стены прочь, вливаясь в команду. До сих пор мяч так и не коснулся земли, что свидетельствовало о довольно хорошем уровне подготовки команд. Бить по мячу не разрешалось ни ладонями, ни ступнями, и попасть в вертикально укрепленное кольцо было задачей довольно трудной, но, в принципе, выполнимой, о чем и свидетельствовал очередной удар «белых». На этот раз бил вожак: ловко приняв падающий мяч на голень, он чуть подбросил его вверх и тут же, подпрыгнув, ударил его локтем. Словно пушечное ядро, мяч помчался к кольцу. И на этот раз удар достиг цели. Часть зрителей с дикими воплями принялась скакать на стенах, остальные — по всей видимости, болельщики «красных» — угрюмо молчали. Кое-кто, радуясь, заключал очередное пари. В азарте на кон ставили все — украшения, дома, жен с детьми, даже собственную свободу. Бывали случаи, когда аристократ-пилли из-за проигрыша любимой команды в одночасье становился бесправным рабом-тлакотлем.
Олега Иваныча и Гришу, помимо воли, тоже захватило развертывающееся на игровом поле действо. На этот раз атаку на мяч начали «красные». Их капитан, высоко подпрыгнув, ударил мяч головой, пасуя его левому крайнему нападающему. Один из защитников «синих» прыгнул навстречу мячу, но промахнулся, грузно свалившись на землю. Правда, тут же вскочил, запрыгал как ни в чем не бывало. Вообще, игра в мяч отличалась завидным количеством действий, даже по сравнению с футболом. Никто не стоял на месте — все перемещались по полю быстрыми забавными прыжками. На трибунах — сиречь, на стенах — азартно подпрыгивали зрители. Разнесся слух, будто сам император Ашаякатль поспорил с жрецом Асотлем. Тлатоани поставил на «красных» свое резное кресло, а жрец — естественно, на «белых» — три своих самых дорогих плаща и накидку из человеческой кожи в придачу. Так ли обстояли дела, или нет — сказать было трудно. Но, судя по улыбающемуся Асотлю и понурой физиономии императора, со вздохом поглядывающего на трон, сделка все-таки имела место.
Тем временем, получив пас обратно, подобравшийся к самой стене украшенный красными перьями вожак снова высоко подпрыгнул, перевернулся в воздухе через голову и, находясь еще вниз головой, ударил по падающему мячу обеими голенями сразу. Есть!
— Гол! — вместе со всеми заорал Олег Иваныч. — Давай, «красные», дава-ай!
Игра продолжалась долго, и, хотя толпящиеся на стенах зрители совсем не замечали зноя, игроки исходили потом. Их лоснящиеся тела не растеряли прыгучести, только движения становились все более экономными, вялыми, неточными. Уже никто больше не совершал эффектных прыжков, как в начале игры, не разыгрывал и лихих комбинаций. Приободрившийся тлатоани, оглянувшись на Асотля, кивнул. Тот с поклоном приложил руку к сердцу и что-то закричал распорядителям игры — одетым в красочные плащи жрецам. Среди зрителей пронесся заинтересованный гул. Как верно догадался Олег Иваныч, император распорядился продолжать игру до первого гола. На стенах резко накалились страсти. На игровой площадке — тоже. К игрокам словно пришло второе — а, скорее, третье или даже четвертое — дыхание. «Белый» вожак ударил по плечу одного из своих игроков, тот кивнул, что-то сказал следующему, все снова запрыгали, помчались на мяч. А тот летел в воздухе, даже, казалось, завис на секунду в лазурной хмари неба. К мячу было приковано все внимание зрителей и игроков. Олег Иваныч опустил глаза и увидел, как пара «белых» прыгнула, разбежавшись. Причем прыгнула вовсе не на мяч… а на вожака «красных», с треском сшибив его в воздухе. Вся троица упала на землю, а мяч легко подхватил капитан «белых». Легко — так как остальные его игроки блокировали соперников, на какое-то время лишенных капитана. По мнению Олега Иваныча, судьи-жрецы за такие проделки должны были бы назначить чистое пенальти, однако те молчали. Кое-где на стенах прокатился недовольный гул — видно, не только Олег Иваныч заметил сволочизм «белых». Жрецы, видимо, подсуживали Асотлю, собаки бешеные! Впрочем, гул тут же затих — все внимание было приковано к «белому» лидеру. Тот продвигался к кольцу легко и изящно, короткими прыжками, на лице его играла торжествующая улыбка — соперники явно не успевали. Подбросив мяч локтем левой руки, «белый» капитан поднял правую, готовясь ударить. Исход борьбы уже ни у кого не вызывал сомнений. Подброшенный в небо мяч опускался медленно, словно бы невесомо — или так просто казалось зрителям? «Белый» капитан тоже словно бы завис в воздухе, развернул локоть, примерился…
В голубом небе плавился желтый шар солнца. Посмотрев на него, стоявший рядом с кольцом Олег Иваныч на секунду распахнул плащ… Потом запахнул, как ни в чем не бывало.
«Белый» промахнулся!
Взревели зрители, «белые» — негодующе, и с облегчением — «красные».
Прихрамывающий капитан «красных» перехватил мяч голенью и переправил его нападающим, один из которых и забросил его в кольцо ловким и красивым ударом.
Игра закончилась.
Многоголосый вопль вновь потряс Мехико, и теперь уже его услыхали не только на берегах озера Тескоко, но и гораздо дальше, даже в далеком Теотиуакане.
«Надо, чтоб победили „красные“», — вспомнил Олег Иваныч наказ тайного христианина Шлатильцина. Что ж, так и случилось. Улыбающийся тлатоани Ашаякатль довольно посматривал на верховного жреца, терзаемого злобой. Напомнил про плащи и накидку, чтоб не забыл принести. Хоть и не нужны были правителю Теночтитлана ничьи плащи и накидки, так ведь дело не в них, дело в принципе.