Интересно, найдется ли в двух мирах хоть один человек, у которого хватит духу назвать меня трансвеститом за то, что я сейчас выдаю себя за особу женского пола? Ведь Вдова Лодочника может быть кем и чем угодно, но только не мужчиной. Судя по прозвищу.
Вы себе можете представить парня-вдову?!
У меня вот воображения не хватает для такого…
Дожил… Наверное, начальная стадия знакомства с Нью сказывается. Дурное влияние.
Плащ из некрашеной шерсти сочли недостаточно черным, и «дефект» поспешно устранили с помощью смеси жира и сажи. Этой же «косметикой» вымазали лицо. И руки.
Увлекшийся Татлос предложил даже приклеить к пальцам ногти из покрашенных лент древесной стружки, чем вызвал целый теологический диспут на тему: а есть ли у Вдовы Лодочника когти или хотя бы пальцы? Сложный вопрос: ведь свидетелей, видевших ее воочию на дистанции, позволявшей разглядеть такие подробности, в наличии не имелось. В ходе прений было теоретически обосновано, что пальцы все же должны быть, ведь ей чем-то надо забивать гвозди, а что до ногтей, так про то никто не знает и лучше не тратить на них времени.
И вот, принаряженный, как мечта гота-некрофила, я статуей застыл на носу баркаса, изо всех сил надеясь, что торчу на ногах не просто так, а для провоцирования приступов диареи у вражеских дозоров. Ведь должны пираты кого-то на реке оставить.
Но время шло, а на берегу не отмечалось никакой активности. Разве что поначалу какая-то тварь, невидимая во мраке, привязалась. Долго бежала вслед, а затем оставила в покое, догадавшись, что от нас ничего хорошего не перепадет.
Река впадала в море в полукилометре к западу от лагеря пиратов. Ближе к пресной воде они останавливаться не рискнули из-за обилия песчаных наносов, угрожающих кораблям. Местами эти мели поднимались почти к поверхности и зарастали тростником. Таким образом, устье представляло собой лабиринт проток разной ширины, в котором даже днем было трудно разобраться.
Пару раз мы заплывали в тупик, но в итоге все же выбрались на открытую воду. К этому моменту ветер, к сожалению, переменился: начал задувать с суши. Это поставило под вопрос план с кровью, но сливать ее за борт я не стал.
Не зря же корову погубили, пусть и болезненную.
Стоянку пиратов здесь уже не прикрывал береговой обрыв, но все равно ничего нового рассмотреть не получилось. Сейчас костры почти погасли, головорезы вокруг них, наверное, спят и видят сладкие сны. И даже невыносимо-зловещий скрип лодочных уключин им не мешает.
Оглохли или Вдову перестали уважать?
Темная глыба ближайшего корабля приближалась, и там нашелся кто-то бодрствующий:
— Эй! Кого там чума принесла?! А ну отзовись?!
Я, естественно, даже звука в ответ не издал.
— Родис! Сюда бегом! К нам плывет кто-то!
— Спятил?! Кому мы понадобились в такой час?! Все спят уже давно!
— Да не от берега плывет, а от моря! Поднимай народ!
— Хватит уже дурь нюхать!
— Да ничего я не нюхал! Вот сам послушай: идет кто-то на веслах!
Родис оказался поглазастее: не только услышал, но и разглядел, благо луны не только высоту прилива увеличивали, но и свет давали приличный, хоть и не в зените стояли.
Заорал как резаный:
— Братцы, да тут Вдова!!! Вдова рядом!!!
— Ты чего несешь?!
— Вдова!!! Сама Вдова!!! И на весле у нее наш Лотто сидит!!!
В ответ последовал целый хор перепуганных голосов, причем не только на ближнем корабле, но и на соседних. Благо стояли все поблизости, волны нет и слышно все прекрасно.
Помимо криков отчетливо слышались звуки беготни многих людей подоскам палубы и плески, подозрительно похожие на звуки работы весел. Причем весел не корабельного размера, а, скорее, лодочных. И вроде бы кто-то плыл или брел по мелководью, образовавшемуся в отлив.
По крикам можно было сделать вывод, что у моряков внезапно нашлись срочные дела на суше:
— Она не может шагу на берег моря сделать! Только на остров!
Спорное утверждение. Не знаю, как там настоящая Вдова, но лично я не чувствовал в душе ни малейших препятствий для высадки на материк.
Может, так и сделать? Судя по реакции моряков, выступление пользуется немалым успехом. Вот уж не знал, что во мне пропадает актерский талант. Роль, конечно, несложная: стой себе статуей, загадочно уставившись вперед, но все равно без вдохновения не обошлось. Если ступлю на берег и к тому моменту не разоблачат, то побегут пираты дальше, прямиком навстречу погани, которая так и шныряет под стенами иридиан, плотоядно при этом завывая.
Нет, не стану рисковать. И так уже обнаглел до полного неприличия. Действовать буду как планировал. Долой импровизации, я ведь не профессиональный актер, а жалкий любитель, причем начинающий.
Пираты, добравшиеся до берега, сработали не хуже лисы, посреди ночи оказавшейся в курятнике. Вновь разгорались костры, от них зажигались точки десятков факелов, после чего начинали метаться по берегу. Тишина осталась в прошлом, теперь там во всю глотку надрывались десятки человек. Расстояние не позволяло разобрать, о чем разговор, но я не сомневался, кого там сейчас обсуждают так дружно и громко: нескончаемый рев поднялся.
Не выходя из инфернального образа, я еле слышно скомандовал:
— Этот корабль сжигаем, второй тоже, а третий занимаем.
Порядок такой не зря установил. Последний корабль стоял дальше всех от берега, и непохоже, чтобы брюхом достал до дна, несмотря на уверения Татлоса. В мои планы не входило подарить пиратам шанс сбежать. Есть среди них чересчур прыткий негоциант, слишком много мне задолжавший. Да и остальным нечего делать в море: чем меньше там бандитов, тем мне спокойнее. Если получится сделать из Межгорья не безлюдную страну, богатую разве что костями прежних жителей, а нечто куда приличнее, то все силы приложу, чтобы подобная шваль исчезла или хотя бы перебралась в другие края, не мешая торговому судоходству.
Странно, но не нашлось ни одного смельчака, согласившегося остаться на корабле, к которому зачем-то направляется баркас Вдовы. Эскадра пиратов обезлюдела в две минуты. Удирающим головорезам оставалось хвалить небывало низкий отлив, благодаря которому те, кому не нашлось места в лодках, сумели добраться до суши пешком.
Норп вытащил из-под одеяла, играющего роль светомаскировки, зажженный фонарь, поджег от него ярко затлевший фитиль, пропитанный насыщенным раствором селитры. За что люблю иридиан: у них всегда можно разжиться редкими химикалиями. Нефть тоже нашлась, причем, если верить Татлосу, добывали ее здесь же, среди холмов, что поднимались за соленой равниной. В некоторых местах там достаточно прокопать колодец в рост человека, чтобы потом едва успевать ее ведрами вычерпывать. На ручьях и озерах пленка, из-за которой там ничего живого не найти, то и дело приходится обходить коварные ловушки, где можно с головой провалиться в асфальт.