Спецэффектами занималась «Industrial Light & Magic», но все, что можно, делали прямо на площадке, дедовскими методами – берегли деньги. Обмерзание машины имитировали азотной заморозкой и бутафорским снегом, а огненные дорожки проливали горючим и поджигали. Собственно спецэффектов в фильме очень мало.
Темпоральный переход при взгляде изнутри машины никак не стали оформлять, поскольку «картина про людей, а не про путешествия во времени». Бац – и готово (сравните с непомерно затянутой сценой в нашей «Гостье из будущего»). Переход при «взгляде со стороны» обдумывали долго. Была мысль, что машина сначала должна растягиваться, как резиновая, а потом схлопываться. Но в итоге решили не мудрить – нерезиновый бюджет уже трещал.
По той же причине отказались от занятной придумки – для возвращения Марти домой «запитать» машину от испытательного ядерного взрыва на полигоне в Неваде. Посчитали и прослезились: хороший взрыв стоил бы миллион долларов. Кстати, об атомной бомбе – вам интересно, почему Док Браун фамильярно обращается с плутонием и может построить «на коленке» ядерный котел? Док работал в Манхэттенском проекте. Эта сценарная задумка в фильме не отражена.
Но ведь как-то надо подать на поточный конденсатор 1,21 гигаватта? И тут на Дока и Марти снисходит то же озарение, что на Боба и Боба – молния! Идея с молнией оказалась не только дешевле, но и более продуктивной: действие теперь не выходило за пределы Хилл Вэлли, а городские часы стали символом, подчеркивающим концепцию странствий во времени.
Машина диктовала режиссеру и сценаристу условия. Но она же подталкивала их к находкам, определившим сюжет всей трилогии.
Большая музыка
С композитором Аланом Сильвестри режиссер сотрудничал давно. В этот раз Земекис поставил задачу кратко: «У нас не будет каких-то больших сцен. Поэтому сделай мне Большую Музыку! Раздвинь с ее помощью рамки фильма». В предыдущей их работе, «Романе с камнем», на экране красовались джунгли и водопады. А тут… Ни масштабных сцен, ни величественных панорам, все камерно и простенько. «У нас был приземленный сюжет, и мы компенсировали его пышной, роскошной музыкой», – вспоминал Сильвестри. Окончательное решение писать музыку «под классику» приняли на площадке во время съемок школьного бала. Земекис, как обычно, делал пять дел одновременно. «Большое! Давай все большое!» – крикнул он и убежал «снимать свое кино». Сильвестри, недолго думая, позвал 98 музыкантов. Большего оркестра на студии Universal до того дня не собирали.
Две песни для фильма написал Хьюи Льюис, и заглавную, «The Power of Love», по сей день крутят на радио. Под нее Марти МакФлай едет на скейте в школу; вступление к этой песне исполняет на прослушивании любительская рок-группа Марти «The Pinheads». Но глава отборочной комиссии почти сразу кричит в мегафон: «Довольно! Хватит! Простите, ребята, но вы всего лишь слишком громкие». Играет главу комиссии… Хьюи Льюис! «Мне сказали надеть коричневый пиджак и вести себя как идиот… Я и сценарий-то толком не читал!»
Рабочий момент съемок. Льюис (коричневый пиджак в клеточку, очки, дурацкая прическа): «Если это покажут по MTV, мне конец!»
Он же после, едва сдерживая смех: «Это мой актерский дебют, и я отношусь к нему очень серьезно!»
В отличие от Льюиса актер Фокс относился к своей работе предельно серьезно и трудился на износ. В том числе – когда пришлось взять гитару.
Фокс с 14 лет играл в тинейджерских группах: «Я не был особенно талантлив, но уж „Johnny B. Goode“ исполнить мог!» В фильме его имитация игры совершенно аутентична, нота в ноту. Постановка и съемка номера с гитарным соло и сопутствующей лихой пляской заняли две недели. «Мы вставили в это соло все, что можно, от разных великих гитаристов. Тут и Пит Тауншенд, и Эрик Клэптон, и Джимми Хендрикс, но больше всего, естественно, от Чака Берри». Увязать воедино все элементы Фоксу помогал хореограф, и в итоге то, что Марти вытворяет с инструментом, выглядит как готовый видеоклип с богатым подтекстом. Тут и реальная игра, и пародия, и дань уважения мастерам гитарной музыки.
Думается, город Хилл Вэлли запомнил шоу надолго.
Маленький город
Марти стартует с автостоянки торгового центра «Две сосны», а возвращается к моллу «Одинокая сосна», потому что одно дерево в прошлом сломал. Этим, по счастью, ограничивается его вклад в топонимику Хилл Вэлли.
Снять реальный город не удалось. Одно дело автостоянка у молла: шесть рабочих ночей – и дело в шляпе. Школу, настоящую, арендовали на каникулы. Но для создания центра Хилл Вэлли 55-го года требовалось слишком многое переделать – например, сильно расширить тротуары. Центр города построили на площадке студии Universal и намеренно сделали чуть архаичнее, чем надо. Ведь «атмосфера города» складывается из элементов разных лет, и достоверный 55-й – это, по сути, подштукатуренный 45-й.
Двигались вслед за временем: создав аккуратный городок 50-х, отсняли эпизоды в прошлом, а потом, как прямолинейно выразился Земекис, «разнесли все в пух и прах под 80-е».
Когда для второго фильма «Хилл Вэлли-55» пришлось строить заново с нуля, его чуть-чуть переиначили, чтобы акцентировать внимание на элементах оформления, раньше не работавших в кадре.
И опять шли от прошлого к будущему. Под альтернативный 85-й год Хилл Вэлли пришлось бы не «разносить в пух и прах», а рушить и жечь, поэтому все, кроме въезда в район Lions Estate, сняли в других декорациях. А вот город 2015-го – та же самая площадка.
Хилл Вэлли будущего сделали ярким, красочным и слегка пародийным. Земекис: «Единственное будущее, которое зрители принимали тогда, это было „темное будущее“ в стиле Оруэлла. Но предсказывая будущее, ты наверняка ошибаешься. Даже Стэнли Кубрик ошибся в своих предсказаниях. Поэтому мы постарались все обратить в шутку».
Мешали и стереотипы, заданные фильмом «Bladerunner». Уходя от них, Боб и Боб выдумали «позитивный» 2015-й. И хотя Грифф Таннен «малость сдурел от плохо прижившихся имплантов», дух киберпанка в картине отсутствует напрочь. Проблемы возникают по вине отдельных людей, а не высоких технологий и зловещих корпораций. Между прочим, явное «японское засилье» в Хилл Вэлли будущего – не кивок в сторону «Bladerunner», а личный взгляд Гейла на тенденции того времени.
Хилл Вэлли XIX века из третьего фильма – не готовая декорация «ковбойского города», коих в Штатах пруд пруди, а еще одна оригинальная постройка. Главная прелесть этого городка в вывесках и табличках: видно, с чего стартовали семейные предприятия и какая тут, куда ни глянь, преемственность поколений. Когда бы Таннен ни оказывался по уши в навозе, это непременно будет навоз Джонса (в честь продакшн-менеджера Денниса Джонса, делавшего «грязную работу»).
А все-таки им пришлось снять если не «темное будущее», то темное настоящее. Иначе и не назовешь Хилл Вэлли альтернативного 85-го.
О том, что эта линия возникнет, не подозревали ни Боб, ни Боб. Но пока юный Марти бился за то, чтобы сохранить будущее неизменным, все его усилия одним махом перечеркнул папаша Джордж МакФлай.