Хельги подошел к окну — зима, снег, синие тускло мерцающие фонари. Оглядел себя — полностью голый. Однако без одежды не выберешься! Вообще, где хоть он? Кажется, это называется — клиника. Как много вокруг странных, ни на что не похожих вещей! Впрочем, чего в них странного? Можно подумать, он осциллографа никогда не видел! Конечно, видел… только не в той своей жизни, полной звона мечей и проклятий, а в другой, в петер… петер… петербуржской. Хельги с удовольствием выговорил по слогам незнакомое слово. Незнакомое? Впрочем, хватит рыться в мозгах — пора действовать. Нужно поскорей выбраться отсюда, отыскать Магн, а через нее выйти на притаившегося друида. Бежать! Бежать немедля! Да, но для этого нужна одежда, а тут ее, похоже, не наблюдается. Позвать вра… врачей? Дескать, выписывайте побыстрей, уже выздоровел. Да, но сейчас ночь или, по крайней мере, вечер. Врачей может и не быть… но ведь есть и другой медперсонал. Сторож должен быть точно.
Завернувшись в простыню, Хельги решительно шагнул из палаты. Длинный коридор, залитый ярким светом, зеленый палас под ногами, на стенах — картины в золотистых рамках. Какие-то странно нарисованные подсолнухи. Ван Гог? Стоп! Внизу, в холле, — чьи-то приглушенные голоса. Хельги-Акимцев осторожно выглянул из чуть приоткрытой двери. Ага… В холле, за небольшим столиком, азартно играли в карты. Светлоусый охранник и два санитара. А где же та красивая медсестра, с глазами как звезды? Ведь была же она, была… Акимцев чувствовал, как часто она склонялась над его головою… Видно, сегодня не ее смена. Жаль… Как бы их отвлечь? Да, но потом куда? Голым — на улицу? Так не май месяц. Соображай, соображай, ярл! Во-первых, надо бы раздобыть одежду… Нет, сначала свернуть из одеяла «куклу», оставить на койке, чтоб выгадать время хотя бы до утра. «Куклу»… такую, как делали когда-то в лагере… В лагере Эгиля? Нет, в пионерском… в оздоровительном…
На цыпочках пробравшись обратно в палату, Хельги быстро свернул одеяло и, сняв с себя простыню, накрыл его так, чтоб издали казалось — лежит себе человек, никого не трогает, как, в общем-то, и должно быть. Теперь — отвлечь охрану… Вот, похоже, подходящий предмет — Хельги посмотрел на висевшее на стене кашпо. Осторожненько снял и, прихватив с собой, снова пробрался к холлу. Затаился на лестнице, приметив висящие на вешалке халаты, куртки и длинный пижонский плащ, светло-серый, с алыми вставками. На первое время хватит. Еще бы штаны… и обувь… Ага, вон — тапочки! Хм… Тапочки… Впрочем, ничего другого все равно нету. Нет, нет, не стоит оглушать охранника, лучше уж так, по-тихому. Впрочем, совсем уж тихо не получится.
Спрятавшись за стоявшим у самой лестницы шкафом, Хельги прицелился и метнул кашпо в другой конец коридора, стараясь попасть в плафон. Попал! Пушечный выстрел разорвал сонную тишину клиники, звякнув, полетели на пол осколки.
— Что там такое, парни? — бросив карты, насторожился охранник. — Пойду посмотрю.
— Я с тобой, Карл, — поднялся со стула санитар. — Заодно загляну в палату к тому старику. Эди, ты пока раздавай…
Оба — охранник и санитар — быстро поднялись по лестнице и бросились в коридор.
— Ну, так и знал, что этот плафон когда-нибудь свалится! — Санитар хлопнул руками по бедрам. — Теперь убирай вот… Что ж, пойду за шваброй. — Поворчав, он скрылся за боковой дверью.
— Можешь не торопиться! — крикнул ему вслед охранник. — Обойду пока весь периметр.
Оглядевшись по сторонам, он свернул за угол. Хельги выскочил из-за шкафа, присев у лестницы, просипел:
— Эди, эй, Эди! Тащи сюда тряпку.
— Тряпку? — недовольно потянулся Эди — совсем еще молодой длинноволосый парень. — То банкуй, то тряпку неси. — Он подошел к вделанному в стену шкафчику-купе и, прихватив пластиковое ведро с тряпкой, насвистывая, поднялся наверх:
— Эй, где вы там?
Хельги вихрем спустился вниз, сунул ноги в первые попавшиеся тапки и, накинув на плечи плащ, откинул щеколду запора… Он не почувствовал холода. Немного пробежав вдоль фонарей, спрятался за деревьями. Пошарил в карманах… Ого! Мо… Мобильник! И словно бы осенило — такси! Нужно вызвать такси… Быстро пролистал справочник… ага… есть!
— Да, такси, слушаю… Вообще-то, я уже закончил на сегодня… Что, очень-очень надо? Именно меня? Ну, хорошо, говорите адрес… Как это не знаете? Клиника… Какая именно клиника? Красивая и богатая… Черт побери, хорошее определение! Думаю, это не иначе как клиника доктора Норденшельда. Ну, ждите у ворот, сейчас буду.
Сунув телефон в карман, Хельги, таясь за деревьями, понесся к воротам. Таксист не обманул, приехал — мигнув фарами, остановился у ворот синий «СААБ». Жаль, расплатиться с ним было нечем… Ладно, главное — уехать отсюда и разыскать Магн.
— Куда едем? — длинноусый таксист распахнул дверцу.
Садясь, Хельги лишь пожал плечами:
— Пока прямо.
Друид был взбешен! Черные глаза его, казалось, метали молнии, и, если бы не кое-какие соображения, он тут же убил бы этого недоумка волхва.
— Ну, зачем, зачем ты привел сюда эту девку? — потрясая руками, вопил друид.
— Это моя жертва, господин, — Велимор повалился на колени и чуть слышно добавил: — Жертва и пища. Я не могу есть то, что едят все.
— Я знаю, — успокаиваясь, ухмыльнулся друид. — Ты должен питаться кровью. Но неужели ты не мог потерпеть хотя бы два дня?
Волхв молча ткнулся лбом в темные дощечки паркета.
— Ладно, встань. Поднимись, — смилостивился друид. — Спрячь девку в подвал. Закроешь на замок, ключ принесешь мне.
— Но…
— Я сказал — спрячь! Все остальное — потом. Видишь ли, я не хочу раньше времени испугать нужного мне человека… — Форгайл Коэл прикрыл глаза. — Да, и не забудь связать ее и заклеить рот скотчем.
— Скот-чем?
— Ну, вон той клейкой лентой. Твои чары, думаю, скоро закончатся, и девка начнет буйствовать.
— Понял тебя, о мой друид, — Велимор приложил к груди руки и, поклонясь, увел в подвал покорно стоявшую рядом с ним девушку с крашенными в желтый цвет волосами.
Проводив его взглядом, друид в нетерпении посмотрел в окно. Ага, кажется, вон та машина. Ну да… Желтое такси. Подъезжает… Неужели мимо? Нет, остановилось. Вылезли пассажиры. Двое, молодая женщина и ребенок. Ну, наконец-то, хвала богам!
Накинув на плечи шаль, друид проворно спустился вниз и, не дожидаясь звонка, широко распахнул дверь:
— Рада вас видеть, Марина! — широко улыбнулся он устами почтенной госпожи Херредаг. — Проходите! Какой славный у вас мальчуган. Сколько ему — шесть? Семь?
— Целых восемь, — обиженно сморщив нос, пробурчал мальчик.
— Дима, веди себя прилично, — поднимаясь по лестнице вслед за хозяйкой, одернула сына Марина. — Ты ведь уже не маленький, правда?
— Правда. А здесь и в самом деле есть игрушечная железная дорога? Такая же, какую ты мне подарила?
— Нет, родной, по словам любезной госпожи Херредаг, эта дорога гораздо лучше. Но сначала поужинай.