— Чувствую, как были мы бедными, так и будем с таким ярлом, — качая похожей на капустный кочан головой, злобно шептал Хрольв. — Ну вот скажи мне, Дирмунд, зачем он добычу зарыл, а? Вместо того чтоб разделить ее по справедливости, между всеми. Зачем не берет рабов? Негде сейчас продать? Верно. Так ведь не рабов нужно брать, а рабынь. Потешились, да ножом по горлу.
— Х-хорошая м-мысль, — кивнул Заика. — Ззря мы п-пристали к Х-хельги. Эх, встретить бы к-кого п-получше. Хоть т-того же Железнобокого Б-бьорна или его б-братцев. Г-горм г-говорит — ссто кораблей у Бьорна!
— Сто кораблей! — ахнул Хрольв. — Вот это я понимаю. Вот это сила! А мы тут… — Не договорив, он с презрением сплюнул.
— Ч-что это там шуршит, в к-кустах? — насторожился вдруг Дирмунд. Замолкнув, приятели некоторое время прислушивались, напряженно вглядываясь в ночную тьму. Зудели, прячась в кустах, комары, где-то рядом, в траве, квакала лягушка, на болоте надрывно хохотала выпь. Вот кто-то пролетел низко над кустами, шумно махая крыльями. То ли сова, то ли филин. Пискнула, оказавшись в когтях, полевая мышь, и огромная птица вновь взмыла в небо.
— Нет, вроде все чисто, — укутываясь поплотнее в плащ, шепнул Хрольв.
— Н-надо менять ярла, — зачем-то оглядевшись — и кого он хотел тут увидеть, в мокрой ночной тьме? — тихо сказал Заика.
— Давно пора, — тут же согласился Хрольв. — Только на кого? Нас с тобой уж точно не выкрикнут. Кто остается-то? Толстопузый Харальд или этот задавака Фриддлейв Красавчик?
— Горм, — усмехнулся Дирмунд.
— Горм? Но он же не из наших?
— А м-много ли н-наших на к-кораблях? Н-нет и п-половины. Остальные — л-либо с д-дальних хуторов — те себе н-на уме, — либо в-воины Х-хастейна. Т-тот же Горм. Он-то бы с удовольствием с-стал мморским ярлом.
— Но он дал клятву!
— И что? — Дирмунд Заика посмотрел на приятеля, как смотрят на совсем уж глупого несмышленыша. — Г-горм и его л-люди д-давали клятву Ютландцу — и б-бежали от него. Клялись и Х-хастейну — и п-предали его т-тоже. Тем б-более п-предадут и Хельги. Ты что, н-не с-слышал, к-как шептались на к-корабле люди Г-горма?
— Слышал, — признался Хрольв. — Вернее, видел. Они всегда замолкали, когда кто-то подходил близко.
— Н-ну вот. Д-думаю, они п-перережут кое-кого и уг-гонят пару драккаров, а то и в-все. — Заика замолк. — Х-хорошо бы, чтоб нас н-не прирезали, — помолчав, добавил он, и Приблуда согласно кивнул. Да, в этакой суматохе все может быть.
— Н-надо поговорить с Г-гормом… С-скоро его очередь п-проверять к-караулы. С-сделаем так…
Горм, недавно получивший новое прозвище — Душитель, после того как обеими руками просто придушил двух англосаксонских воинов, явился под утро. Дисциплина в походах викингов была строгой, и даже вожди не позволяли себе расслабляться — блюли службу не за страх, а за совесть. Вот и Горм, как и положено, пришел проверять часовых. Подполз незаметно, змеей, так что и не услышали бы его стражи, если б не ждали.
— Молодцы, — поглядев на замаскированное ветвями убежище, похвалил Дирмунда Горм. — А где второй?
— Отошел отлить. Сейчас б-будет. — Заика улыбнулся и, внимательно осмотревшись — нет, похоже, Горм пришел один, — выпалил: — Н-нам оч-чень н-не нравится Хельги.
— И что? Мне он тоже не нравится, — усмехнулся Горм, думая, а не ткнуть ли наглеца острым кинжалом в шею? От этих людишек молодого ярла всего можно ожидать.
— Уб-бери к-кинжал, Горм, — сквозь зубы бросил Дирмунд. — Иначе Хрольв п-пронзит тебя копьем.
— Вот как? — Горм Душитель метнул взгляд назад и успел увидеть, как шевельнулись кусты. В общем-то, такому опытному рубаке не стоило особых трудов уделать сейчас обоих, но… Но эта их готовность к убийству говорила сама за себя. Скорее всего, ребятки не полощут зря языками. Впрочем, всегда можно будет переиграть. — Хорошо. Что ты предлагаешь?
— Убить ярла. И т-тех, кто б-будет за него, — с ненавистью произнес Дирмунд. — В к-крайнем сслучае — угнать драккар.
Они поговорили еще, подождав Хрольва, а затем Горм ушел, вполне довольный неожиданно случившейся беседой. Вот уж поистине не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Давно уже Горм и его люди вынашивали план устранения Хельги. Не хватало лишь сторонников в рядах родичей молодого ярла, и вот таковые нашлись. Горм даже вспомнил, что, кажется, видал этих двоих на корабле Хастейна. Хотя вполне мог и ошибиться. Впрочем, это уже было не важно — подготовка заговора шла полным ходом. Горм, а теперь еще и Дирмунд — Приблуду Хрольва можно было почти не брать в расчет — не те мозги — играли буквально на всем. На жадности — не слишком-то богатой покуда была добыча. На подозрительности — а зачем это ярл не поделил награбленное между всеми? На похоти — а почему бы не взять рабынь? На зависти — уж слишком благоволит вождь к своим землякам, несправедливо это. На страхе — три драккара мало, до сих пор везло, но ведь милость богов не вечна. На гоноре — а чем это мы хуже мальчишки-ярла?
Так постепенно и вызревало недовольство, подпитываемое усилиями Горма и Дирмунда. Нельзя сказать, что Хельги уж совсем не чувствовал чего-то такого — отрывками доходили до него тайные разговоры. Однако какой поход без интриг? Они всегда были и всегда будут.
Через несколько дней бесплодных поисков добычи небольшая эскадра Хельги ярла вошла в узкий залив между Нортумбрией и Мерсией. Хельги знал уже, что и то и другое королевство формально должны бы подчиняться находившемуся южнее Уэссексу, король которого Эгберт еще около тридцати лет назад объединил все семь англосаксонских королевств в единое государство — Англию. Увы, единой Англия была лишь по названию. Король расположенной на севере Нортумбрии Элла вел себя как фактически независимый государь. Именно он захватил в плен знаменитого викинга Рагнара Кожаные Штаны, и тот принял лютую смерть в яме с ядовитыми змеями. Говорили, что сыновья Рагнара — в том числе и знаменитый морской конунг Бьорн Железнобокий — поклялись страшно отомстить Элле, а это были такие люди, что слов на ветер не бросали. Потому опасно было подходить к берегам Нортумбрии — хотя, конечно, давно терзали их даны. Викинги, гезиты короля Нортумбрии, гезиты короля Мерсии, еще какие-то мелкие дружины эрлов и танов, откровенные, засевшие по лесам разбойники — в такой мутной водичке можно было ухитряться годами ловить золотых рыбок, что многие и делали. В том числе и Хельги сейчас.
Все три корабля молодого ярла медленно входили в реку. Река назвалась Трент и протекала через всю территорию Мерсии, покрытую пологими холмами с буковыми и дубовыми рощами, лугами с зеленовато-голубыми травами, многочисленными озерами, полными вкуснейшей рыбы. На холмах вокруг озер и вблизи рек располагались селения, названия которых либо оканчивались на «форд», что на языке англосаксов значило «брод», либо на «тон» — «деревня». Те, которые на «форд», были покруче, побольше, с укреплениями, ну а «тоны» представляли собой обычные навозные деревухи, в которых, если не задаться целью наловить для продажи рабов, и грабить-то было нечего. На холмах кое-где возвышались «боро» — крепости местных танов, их еще можно было попытаться взять веселым молодецким налетом, в надежде на возможные ценности, хотя какие ценности могут быть у провинциального англосаксонского тана? Разве что ковры на стенах, оружие да лошади на конюшне. Лакомую добычу представляли монастыри — там многим можно было бы поживиться, в первую очередь драгоценной церковной утварью да не менее драгоценными книгами, кои монахи добросовестно переписывали в скрипториях. Да, много там было богатств, плохо только, что неразрушенных монастырей на восточном побережье Англии осталось уж слишком мало. Немало сокровищ награбили в них даны.