Дом — родной дом, прежде такой ласковый и добрый — встретил Ханса угрюмым молчанием. Он казался сумрачным, хотя Ханс и включил везде свет. Вот с этой лестницы, ведущей на второй этаж, обычно спускалась мать, когда он возвращался из школы, молодая, веселая, напевая что-то из «АББЫ». А тут, в углу, у шкафа, стояло кресло отца — оно и сейчас стоит, и даже бутылка пива рядом, на подоконнике, которую он вытащил из холодильника, перед тем как раздался тот страшный телефонный звонок…
Ханс не плакал ни на кладбище, ни тогда, когда узнал о трагедии. Словно бы сжался в комок под холодным ветром. А теперь дома, в одиночестве, этот комок растаял. Стало так плохо, как не было, наверное, до того никогда, — да ведь и не было! — едко защипало глаза, а в горле сделалось вдруг жестковато и горько…
Кто-то позвонил как раз в этот момент. Не дожидаясь ответа, вошли — дверь была оставлена нараспашку. Черные джинсы, черная, с заклепками, куртка-косуха, темная грива волос — Нильс. И с ним — девушка, видно его подружка-одногруппница. Зачем они пришли? Зачем — именно в этот момент…
— Уходите! Чего приперлись? Что вам от меня надо? — закричал на них Ханс и, закрыв лицо ладонями, метнулся в спальню…
Он повалился на кровать, лицом вниз, и заплакал навзрыд, так, что худенькие плечи его содрогались от рыданий, а подушка скоро сделалась мокрой от слез. Родителей, любящих его родителей, больше не было. И не будет — никогда! Никогда, никогда, никогда… И кому он теперь нужен? Далеким родственникам? Которые еще есть ли на свете? Нет у него никого…
Когда слезы кончились, Ханс сел на кровати. Как это — нет никого? А друзья? Тот же Нильс… Так ведь он сам его только что выгнал. Может, Нильс теперь обидится и никогда больше не придет? А может, они не успели далеко уйти и еще можно догнать? Нужно, нужно догнать! Ханс выскочил из спальни…
— Мы тут хотим пожарить вашего палтуса, — обернулся к нему Нильс. А его девчонка, на вид вполне симпатичная и добрая, вопросительно вскинула ресницы:
— Можно?
Ханс ничего не сказал, лишь робко улыбнулся, не ощущая, как по мокрым щекам его катятся слезы.
Все сатанисты, в лице Толстяка и Торольва, с восторгом восприняли идею Вольфа отыскать сумасшедшую Магн и отобрать у нее какой-то там камень, то ли драгоценный, то ли черт-те какой. В общем, какой-то камень, до зарезу нужный темным, потусторонним силам и, как скупо объяснил Вольф, может быть, даже самому Князю Тьмы.
Сумасшедшую Магн в городе многие знали, особенно молодежь, и троица Вольфа отнюдь не была исключением. Несмотря на помешательство, а может быть, и благодаря ему, Магн была красива и слыла легко доступной, хотя, сказать по правде, ни один парень, ни из Гронга, ни из соседнего Намсуса, не смог бы сказать, что хоть раз переспал с ней. Тем не менее слухи такого рода ходили, вызывая нездоровое томление среди местных подростков, лишенных маленьких радостей больших городов, где каждый чувствует себя анонимным и безнаказанным. Хорошо им там, в столице, — ходи, встречайся с девчонками, никто тебе слова не скажет, да и не узнает никто — всем на тебя наплевать.
Совсем другое дело здесь, в маленьком Гронме, или в том же Намсусе. Родители, знакомые, родственники вычислят враз. Могут и морду набить, бывали случаи. Так что сумасшедшая Магн считалась среди местных подростков вполне подходящей кандидатурой для быстрого и необременительного секса. Хотя вроде и поводов не давала. Ну, не давала, так, может, даст. Лишь бы вот отыскать ее.
— А чего ее искать? — лениво поковырял в носу Торольв. — Позвонить в психушку, делов-то!
Он вытащил мобильник, поискал в справочнике нужный номер. Позвонив, поговорил пару минут и озадаченно обернулся к приятелям:
— В психушке ее нет!
— Это мы уже поняли, — хмуро кивнул Вольф. — Какие еще будут предложения?
Никаких осмысленных предложений от Торольва и Толстяка, конечно же, не последовало. Впрочем, Вольф не очень-то и рассчитывал на их мозги. Допив пиво, сам принялся перебирать варианты. Ну где в округе найти прибежище умалишенной? Причем не буйной, а обычной тихо помешанной. К тому же временами она вполне сходила за нормальную, только вот почему-то боялась автомобилей, телевизоров и больших городов, — ну, сумасшедшая, она сумасшедшая и есть. Но где же ее отыскать? Если в психушке нет, то, скорее всего, — на дальнем хуторе, репетирует с какой-нибудь группой, она же певица. Значит, надо смотреть афиши да порасспросить кого-нибудь из поклонников тяжелой музыки.
— Есть у меня один такой знакомый, — вспомнил Толстяк. — Его зовут Нильс, он раньше в нашей школе учился. Увижу — спрошу про Магн.
— Увидишь? — разъярился Вольф. — И долго нам ждать, когда ты соизволишь его увидеть? Быстро, прямо сейчас — побежал искать. Ну, что сидишь?
— Дай хоть пиво допить, — испуганно пролепетал Толстяк.
— Допивай, — смилостивился Вольф. — И проваливай. Тор, что у тебя? Никаких знакомых нет?
— Могу смотаться в клуб, — пригладив сальную шевелюру, лениво бросил Торольв. — Тот, что в Черном лесу. Только это ближе к ночи надо.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Вольф. — А я смотаюсь на рынок, поговорю с рыбаками. Может, и есть где на дальних хуторах сдвинутая по фазе работница. Вы, чего узнаете, сразу звоните, — на прощанье напутствовал он напарников.
Магн отыскалась на удивление легко, — еще бы, уж слишком колоритным персонажем она была. Знакомый Толстяка Нильс с уверенностью заявил, что девушка поет с ребятами из Намсуса, группа называется «Мьольнир». В клубе «Черный лес» ночью никого не оказалось — видно, концертов на этой неделе не было, — зато висела анонсирующая выходные афиша: суббота — 23.00, воскресенье — 22.00. Живые выступления. А среди списка команд — «Мьольнир». И даже не просто «Мьольнир», а «Мьольнир и Магн».
— Значит, в субботу. — Вольф потер руки. — И не забудьте взять с собой веревку — сумасшедшие, они сильные.
— А зачем нам веревка? — спросил Торольв, играя ножом.
— Убери! — прикрикнул на него Вольф. — И не вздумай взять с собой на концерт, там полиция шарит. Повяжут — враз.
Задолго до начала концерта в «Черном лесу» стали собираться люди. В основном молодежь, конечно, но был и народ посолидней, любителей блэка хватало и среди них. Да и многие добропорядочные хуторяне, вовсе не меломаны, объевшись вездесущей попсой, решили тряхнуть стариной — хватануть адреналинчика с пивом и послушать людей, которые играют живую музыку, без всяких поганых компьютеров. Для подобного контингента хозяева клуба специально пригласили пару хардовых и даже чисто блюзовых групп, которые и начали выступление, а дум с блэком ожидались во втором отделении шоу.
Аксель поставил машину — старый «сааб-900» — подальше от клуба, ну их, эту молодежь, запустят еще спьяну бутылкой в лобовое стекло. Вышел, не спеша зашел в бар, выпил кружечку пива, с удовольствием прислушиваясь к тому, как в зале настраивают аппаратуру. Рыкнул бас, раскатились голоса ударных.