* * *
— Смотри! — сказал Тим. — Документ, однако.
Ольга взяла у него бледную ксерокопию и принялась читать. Тим достал из холодильника очередную ванночку со льдом.
«Независимые эксперты, — было написано на бланке с логотипом какого-то «Комитета охраны жилищ», — расследовали факты проведения КГБ СССР преступных опытов по воздействию сверхвысоких частот (СВЧ) на поведенческие функции человека (создание биороботов).
В результате установлено следующее:
1. Опыты на людях начали проводиться в СССР с 1977 г. и к настоящему моменту приняли достаточно широкий размах.
2. Облучение СВЧ, особенно длительное, приводит к разрушению здоровья человека и подавляет его волю (превращает в биоробота).
3. При соответствующей комбинации частоты, фокусировки и мощности излучения возможно различное воздействие на деятельность сердца и даже его остановка. В связи с этим требует дополнительного расследования причина смерти А. Д. Сахарова.
4. Обращение подопытных в различные инстанции приводило не к прекращению облучения, а к помещению их в психиатрическую лечебницу, где им ставился диагноз «шизофрения» и «НП» — нецелесообразность переписки».
5. Жалобы и болевые ощущения пострадавших совпадают с результатами научных исследований о воздействии электромагнитных излучений на организм человека…»
Ольга не стала заглядывать дальше, в перечисление имен и научных степеней «независимых экспертов». Положила документ на стол и вздохнула.
— Бред, да? — спросил Тим, протягивая ей стакан.
— Спасибо, — кивнула она. Очень холодная водка пополам с грейпфрутовым соком и несколько кубиков льда. Отличный напиток. Тим замечательно умеет делать такие вещи. Крепкие и совсем без водочного привкуса. — Почему бред? Только вот зачем они Сахарова приплели?..
— Это и есть самый важный аргумент «против»! — Тим сел рядом и обнял Ольгу за плечи. Он мягко потерся носом о ее щеку, и она испытала острый, почти болезненный прилив нежности. — Понимаешь, здесь получается такая смешная петля. Если бы не Сахаров, документ читался бы неплохо. Но те, кто его писал, убеждены, что академика убил КГБ. И если сказать им, что без ссылки на Сахарова документ будет правдоподобен… Вот тут ты увидишь, насколько все эти люди больны.
Ольга повернулась к Тиму, заглянула в его усталые глаза, а потом их поцеловала, сначала левый, потом правый.
— Бедный мой, — сказала она.
— Точно, — кивнул Тим. — Бедный я. Потому что я же говорю — петля. Допустим, банда сумасшедших распространяет шизофренические документы. Ерунда, не впервой. Но вот три года назад, когда в Москве объявился первый такой псих, он вошел в контакт с двумя известными журналистами. Передал им свои мемуары. И оба журналиста очень скоро умерли. Мужик, Бандуров его фамилия — клевая, правда? — с перепугу лег на дно. Но он же действительно псих. Страшно двинутый на сексуальной почве. Там половина мемуаров посвящена тому, как эти гады вторгались в его сексуальную сферу. Очень натуралистическое описание…
Ольга что-то себе представила и улыбнулась. Тим улыбнулся в ответ. Он не боялся рассказывать ей такие вещи. Того, что случилось с Тимом в постели месяц назад, она не помнила. Тогда, отдышавшись и придя в себя, Тим увидел, как она испугана, и впервые в жизни решился на вмешательство, которое мог бы назвать «экстрасенсорным гипнозом». Он только хотел стереть ее страх — но вместе со страхом исчезла и память о том, что его вызвало. А Тим дал себе зарок такого больше не делать ни с кем и никогда.
— Так вот, — продолжил он. — Психопат не может все время быть нормальным, ему нужно иногда активизироваться. И в следующий активный период мужик отнес свои записки не кому-нибудь, а академику Сахарову лично в руки. Вот такие дела. Говорят, переживает теперь страшно. Слушай, зачем я тебе это рассказываю, а?
— Потому что я тебе верю, — сказала Ольга. И поцеловала его в губы, нежно-нежно. Тогда Тим поставил стакан на стол и обнял ее уже двумя руками.
На кровати она перевернула его на спину, уселась сверху, вобрала в себя, и Тим провалился в блаженное забытье, которое так недавно стало ему доступным. Он не думал ни о чем, весь отдался своим ощущениям и поразился тому, как остро чувствует эмоции своей любимой. На секунду ему показалось, что он непроизвольно «щелкнул», но это было не так. Он просто воспринимал ее чувства, как будто два человека стали одним. Закрыв глаза, он нырнул в содрогающуюся темноту, и тут сквозь нее пробились голоса.
Стонала женщина. Стонала, задыхаясь от наслаждения. Похотливо хрюкал и бормотал что-то неразборчиво матерное тонкий и визгливый мужской голосок. И сквозь этот фон пробился третий голос, давно знакомый — сильный, мужественный, главный, басовитый.
— Смотри! — сказал он Тиму весело. — А ее-то уже трое е…!
— В жопу, в жопу хочу! — провыла женщина. — Ааааа!!!
Тим не крикнул, не дернулся, не задрожал, даже не потерял эрекцию. Подсознательно он был готов к вторжению в свой разум, как те «уфологи» на Гиссарском хребте к визиту летающих огней и трясучке во всем теле. Тим просто чертовски расстроился. Потому что уже вычислил, что теперь делать и какие это будет иметь для него последствия.
Он «щелкнул». И понял, отчего не работает экран под матрасом. Комната была залита голубоватым свечением, которое заполняло ее всю и текло под небольшим углом сверху. Как срывается с плоскогорья водопад. Холодный, злой оттенок голубого. Раньше Тим такого не видел. Он «щелкнул» до упора, но локализовать генератор излучения не смог. Похоже, сигнал шел очень издалека и через систему ретрансляторов. Но ближайший Тим, кажется, засек.
Ольга, тяжело дыша, ритмично двигалась, изгибаясь всем телом. Она еще не почувствовала, что Тим отключился. С начала вторжения прошло всего лишь секунды три-четыре.
Женщина в мозгу Тима выла и ругалась матом, требуя, чтобы он перестал кобениться и вдул ей в жопу как следует. Визгливый по-прежнему хрюкал и бормотал. Тим задвинул обоих в угол сознания и настроился на главного. Он четко сформулировал мысль и, произнося неслышные слова, почувствовал, как движется язык и напрягаются голосовые связки.
— Ты оператор? — спросил он.
— Я оператор, — эхом отозвался бас. Он уже не веселился, скорее в голосе прозвучали недоумение и легкий испуг.
— Я тебя поймаю, — пообещал Тим. — И оторву тебе… — он подумал, — … голову. Прощай. Ты мертвец.
Оператор что-то промямлил в ответ, но Тим уже поставил блок. Секунда, две — голоса смолкли. Тим «щелкнул» и увидел, как голубой свет всасывается обратно в потолок.
Движения Ольги стали замедляться, она почувствовала, что что-то не так. Тим мягко, ласково остановил ее. Их тела разомкнулись, Тим осторожно подтолкнул девушку, чтобы она легла на спину. «Все, прошло мое недолгое счастье. Я уже просто не смогу в достаточной степени расслабиться для того, чтобы кончить ей в губы, или когда она на мне, или в любом другом нестандартном варианте. Я теперь всегда буду слишком напряжен».