– Да, но засов все-таки заперли.
Рысь развел руками. Что тут скажешь? И в самом деле, заперли.
Впрочем, быстро открыли. Фрамхильда с улыбкой пригласила на выход Флакса.
– Меня? – изумился старик. – Но я – никто и не привык…
Не слушая старого слугу, женщина взяла его за руку и повела за собой.
– Скоро придет и твоя очередь, господин, – уходя, обернулась она.
Лязгнул засов. Юний уже обратил внимание, что засов именно лязгал, а не скрипел – значит, железный, кованый, надежный. Интересный домишко, вряд ли у всех германцев такие.
Флакс вернулся быстро – видно, не особо-то интересно было с ним разговаривать, да и что он мог сообщить о своем бывшем хозяине, кроме того, что тот – один из самых знаменитых юристов обеих Германий. Юний хмыкнул: провинциальный юрист – не слишком-то высокое звание. Правда, вполне денежное, надо признать. Была бы голова на плечах – а гонорар заработать можно.
– Прошу за мной, господин, – Фрамхильда любезно улыбнулась Юнию.
Вслед за ней он вышел из комнаты и, подойдя к столу, по знаку старика опустился на низенькую скамейку. Женщина неслышно поставила на стол деревянную плошку с просяной кашей и медом.
– Угощайся, – улыбаясь в бороду, предложил Хильдегавд. – Подкрепись после всего случившегося. Там, в оплетенном кувшинце, пиво. Отведай.
– С удовольствием. – Юний только сейчас почувствовал, как сильно проголодался. А каша, и гречишный мед, и пиво оказались на редкость вкусными.
– Нравится? – улыбнулся староста. – Кушай, кушай. Я велю принести еще. Эй, Фрамхильда!
Женщина поставила на стол еще один кувшин с пивом, и Рысь с удовольствием выпил.
– Надеюсь, нас будут выпускать в отхожее место? – пошутил он.
– Выпустим, – на полном серьезе пообещал старик. – Ты ведь непросто так явился сюда, Юний Юстус?
– Конечно, не просто так. – Рысь ничуть не удивился вопросу. Более того – он его ждал. – Видишь ли, в римской Германии я – опасный преступник.
– Я знаю, – кивнул Хильдегавд. – Что еще?
– Поиск, – признался Юний. – Хочу разыскать здесь кое-кого. Одного юного римлянина по имени Виниций, а еще вождя шайки ободритов Тварра – ему я собираюсь мстить.
– Люди Тварра многим наступили на хвост, – неожиданно улыбнулся старик, и сердце Юния учащенно забилось – неужели хоть в этом деле он на верном пути?
– Где я смогу найти Тварра?
– За что ты собираешься мстить?
– За подлый налет, за убитых родителей, за поруганную и растерзанную сестру, за всех из рода Доброя! – со злостью отвечал Юний.
– Не злись, – Хильдегавд покачал головой. – Злость – плохой советчик в серьезных делах.
– Знаю, – хмуро кивнул Юний. – Я рад, что почти нашел Тварра.
– Если он еще жив. Жизнь разбойника непредсказуема и опасна.
– Ничего, если он погибнет, я отомщу его роду.
– У таких, как Тварр, нет рода. Есть просто шайка. Гнусные отвратительные людишки. Тебе придется искать Тварра самому – у меня нет лишних людей. Но кое в чем – поможем.
– Благодарю, – чинно кивнул Рысь. – И за пиво, и за обещанную помощь. Что еще ты желаешь услышать?
– Почему тебя невзлюбил римский наместник?
– Наместник? – Юний удивленно скривился. – А, ты, наверное, имеешь в виду Домиция Верулу, трибуна?
– Да, его.
– Честно сказать, не знаю, на какую мозоль я ему наступил, – признался Рысь. – И очень хотел бы узнать.
Насчет Верулы Юний соврал – у него уже и сейчас появились кое-какие догадки, но делиться ими он ни с кем не собирался. Догадки – еще не доказательства.
– Теперь расскажи об Эрлоине, хозяине постоялого двора в Гретарке.
– Похоже, ты знаешь там всех гораздо лучше меня, – пошутил Юний.
– Да, – снова согласился Хильдегавд. – Ведь мы тоже херуски, и староста Хизульф – мой родич. Так что с Эрлоином?
– Он тоже твой родич? – поддел Рысь.
– Нет, он и его люди – пришлые, квады.
– А, вон оно что. Эрлоин как-то связан с шайками алеманов.
– Знаю.
– Но вроде бы он никак не должен был догадаться, что я догадался, что он… В общем – ты понял.
– Значит, у него нет никаких причин действовать против тебя.
– А ведь верно! – Рысь подивился проницательному уму старика. – Выходит, он и не действовал.
Вернее, действовал, да не он. Верула! Точно – Верула. Кое-какие догадки еще более укрепились. Эх, к ним бы еще и доказательства. Цезарь Максимин ведь не вечный, узурпаторы обычно долго не правят. А другой цезарь вряд ли будет благоволить Веруле.
Юний отхлебнул пива:
– Можно теперь я кое о чем спрошу тебя?
– Вента – моя приемная дочь, – староста сразу догадался о вопросе. – Если она сама захочет рассказать о себе – расскажет, а нет – что ж… – Хильдегавд развел руками. – Это ее дело.
И все-таки эту ночь Юний провел за засовом. Тем не менее хорошо выспался, даже несмотря на то, что около полуночи в палисаднике кто-то затянул грустную песню. На этот раз – не ту, другую.
Катилось, валилось
Одонье ржи,
Погодя маленько – Скирд овса.
Кому мы спели,
Тому добро,
Кому вынется,
Тому сбудется,
Не минуется,
Слава!
Но и это – на том же языке. Юний улыбнулся сквозь сон – он теперь знал, кто пел эти песни.
Утро выдалось солнечным, ярким, да и хватит уже дождей, и так налило водищи – не просохли стежки-дорожки, да просохли поля, этак солнышка бы чуть – и пахать, сеять. То ли гостей, то ли пленников утром выпустили на улицу, даже позволили пройтись по деревне, размяться, правда, всем вместе и в сопровождении стражей, вооруженных скрамасаксами устрашающей величины. Стражи эти были столь юны и сопленосы, что Юний, чисто в отвлеченном плане подумав, как легко было бы сейчас открутить им головенки, устыдился собственных мыслей. Ну, не воевать же с детьми. Перекинувшись парой слов с Эрнульфом – тот выглядел вполне отдохнувшим, – Рысь внимательно осмотрел случившуюся на пути кузницу на окраине деревни, у ручья. Частокол, как выяснилось, окружал лишь несколько домов, остальные стояли вольно – как хотели. Постукивая молотами, кузнец и его помощники ковали лемех для плуга. Хорошие оказались у германцев плуги, с колесами, не хуже, а пожалуй, и куда лучше римских приспособленные для тяжелых почв. Вот вам и варвары, вот вам и Тацит!
Вымывшись в ручье, Юний с Эрнульфом и Арминием – Флакс, пожаловавшись на боли в спине, направился обратно к дому старосты – прошли чуть дальше, к дороге и желтому от одуванчиков лугу. Стражи неотступно следовали за ними. Юний специально встал спиной к солнцу, прищурил глаза и различил таящиеся за кустами тени. Ну да – вот она, настоящая стража, а эти дети просто так, для проверки. Начнут их убивать гостюшки, значит, и в самом деле худое задумали. Ловко придумано. Правда, слишком цинично. Рысь усмехнулся и, подозвав своих спутников, зашагал обратно в деревню.