И все же она вышла за него замуж. Было ли это умным поступком или самой большой глупостью в ее жизни?
— Ты счастлива? — осторожно спросил Патрик. — Временами ты выглядишь немного озабоченной.
В ответ Джоан рассмеялась, но, сочтя, что ее смех звучит несколько истерично, тут же остановилась.
— Все-таки свадьба бывает не каждый день, — тихо проговорила она. — Кроме того, еще две недели назад мы с Харви были в Африке. Приходится снова привыкать к тому, что ты дома, да и к положению замужней женщины тоже.
— Да, все произошло довольно неожиданно, — согласился Патрик. — Если бы мы тебя не знали так хорошо, то могли бы кое-что заподозрить!
— О боже! — жалобно воскликнула Джоан, с трудом сдерживая желание прикрыть свой живот ладонями. Там находился ее ребенок. И не от Харви. К горлу подступила тошнота. — Моя репутация целомудренной весталки была бы подмочена, не так ли? — попробовала отшутиться она.
Опершись дрожащими руками о спинку тяжелого резного кресла, в которое с удовольствием упала бы, если бы могла, она поспешила сменить тему разговора, пока нечистая совесть не заставила ее признаться во всем.
— Послушай, Патрик! Так что насчет этой плантации на Карибах…
— Ах, да… я не только собираюсь жить там вместе с Изабел, но мы решили опять пожениться! — сияя от счастья, заявил он.
Джоан в восторге схватила его за руку. После развода с Изабел он стал словно сам не свой.
— Чудесно! Я так рада за вас. Но…
При мысли об отце Патрика лицо Джоан помрачнело. Сайлас Толбот был к тому же ее горячо любимым крестным отцом и, поскольку ее родители умерли, в качестве подарка устроил ей эту свадьбу.
— Как же ты сможешь уехать отсюда? — недоуменно спросила она. — Ты в курсе всех дел, тебе знакома здесь каждая травинка, каждый камень. Эта земля, деревня, замок… Они же для тебя все, как и для меня. Ты должен унаследовать Хедер-хауз. Даже я люблю его всем сердцем, а ведь я всего лишь дочь егеря, — добавила Джоан, гордившаяся тем, что ее семья поколениями находилась в услужении у Толботов.
— Но Изабел я люблю еще больше, — мягко возразил Патрик.
Это простое заявление потрясло ее. Джоан не могла понять, чему она так завидует. После недавнего, окончившегося для нее катастрофой романа с Бруно она решила, что отдавать свое сердце мужчине слишком рискованно. Брак по расчету — более разумная вещь. Это устраивает ее, устраивает и Харви…
Опять Харви! Неужели ей больше не о чем думать! Они ведь договорились, что каждый будет вести себя по своему усмотрению, не станет навязывать другому свой образ мыслей, манеру поведения.
Стараясь не смотреть на одетую в черное фигуру, стоящую в самом центре, Джоан любовно обвела взглядом огромный зал как будто вышедшего из сказки замка. Сейчас он был наполнен звуками веселой музыки и мельканием разодетых гостей, кружащихся в танце.
У нее защемило сердце. Джоан любила Хедер-хауз. Ей нравилась его архитектура, надежная и прочная, величественные башни над торфяными равнинами, продуваемыми всеми ветрами. Нравилось вечно нахмуренное небо над головой и девственная белизна пены морского прибоя. Ничто в мире, казалось, не могло быть лучше…
Джоан сама улыбнулась своему порыву.
— Да, Изабел никогда здесь не нравилось.
Патрик неожиданно тепло обнял ее.
— Моя дорогая, для Изабел это место всегда будет слишком холодным, влажным и неприветливым. А я люблю ее и хочу видеть счастливой так же, как Харви хочет видеть счастливой тебя. Он ведь согласился обосноваться здесь только из-за любви к тебе, не так ли?
Но Харви не соглашался — вот в чем была разница. Он ясно высказал ей свое отношение к жизни в Англии, и Джоан оставалось только надеяться, что ей удастся со временем внушить ему любовь к этим местам.
— Ничто не сможет заставить меня покинуть Хедер-хауз, — убежденно сказала она. — Ничто!
По-прежнему находясь в объятиях Патрика, Джоан вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и, резко обернувшись, похолодела, заметив в толпе внизу обращенное к ним лицо Харви. Он выглядел таким… рассерженным.
Джоан охватил непонятный, ни на чем не основанный страх. Дыхание внезапно перехватило, и ей пришлось несколько раз глотнуть воздуха, прежде чем оно опять пришло в норму.
— Черт побери! Ну и взгляд! — с некоторым испугом пробормотал Патрик.
— О, на самом деле он такой милый! — заявила Джоан не слишком уверенным тоном и, чтобы скрыть свое беспокойство, приветливо помахала рукой Харви.
— Но сейчас он явно собирается показать когти. — Патрик осторожно отстранил прекрасную новобрачную от себя. — Твой муж ревнует. Мне кажется, будет лучше, если ты объяснишь ему наши отношения.
— Ревнует? — Джоан вновь посмотрела на Харви. Конечно же, это просто непременная часть представления, догадалась она. Нельзя же ему не выказать раздражения при виде своей невесты в объятиях другого мужчины. — Разумеется, ревнует, — с беззаботным видом ответила она. — Так и должно быть!
Никто не подозревал, какое чувство безопасности вызывало у Джоан отсутствие у Харви интереса к ней как к женщине. Только ощущая себя свободной от эмоциональных отношений, она могла вести себя с ним непринужденно. По счастью, они с Харви хотели одного и того же — оставаться хорошими друзьями и не подвергать себя опасностям любви.
Потому что любовь вырвала из груди Джоан сердце и бросила его кровоточащим к ногам другого человека, который растоптал его без всякого уважения к ее чувству собственного достоинства и гордости. Любить для нее означало то же самое, что удерживаться на смазанном салом шесте, установленном в яме с голодным тигром.
Но недолгий и столь разрушительный роман Джоан был уже позади, а теперешнее замужество гарантировало, что подобной трагедии с ней больше не случится никогда.
Почувствовав внезапную благодарность, Джоан улыбнулась Харви, который недовольно повел бровью в сторону Патрика и решительным жестом поманил ее к себе.
Улыбнувшись, она подняла руку и, растопырив пальцы, одними губами произнесла:
— Еще пять минут!
Харви, нахмурясь, отвернулся, и его тяжелые веки прикрыли глаза, так что тени от ресниц упали на резко очерченные скулы. Она видела, как он наклонил голову и с чарующей улыбкой что-то сказал окружающим его дамам.
— Не можешь оторвать от него глаз, а? — поддразнил ее Патрик.
— Что? Да нет, с чего ты взял? Хотя он действительно производит впечатление! — нехотя призналась она.
И с тревогой подумала, что это, кажется, действительно соответствовало истине. Что с ней? Джоан ощущала себя так, будто по ее коже ползали сотни противных насекомых. У насекомых были горячие лапки, кожу жгло и покалывало.
Но глаза не отрывались от мужа, целеустремленно направляющегося теперь через танцевальный зал к двери, ведущей к лестнице на галерею.