– А там – дождь!
– Пройдемся под галереей – над ней не вся крыша сгорела.
– Что ж, пройдемся… Заодно взглянем на бандитский лагерь!
– Вы были в Кастилии? – резко обернулся поднимающийся по лестнице Миклош.
– В Кастилии? – Лешка непонимающе моргнул. – С чего вы взяли?
– Вы сказали – «бандидо». Это ведь кастильское слово.
– Да? – вполне искренне удивился юноша. – Вот не знал!
По галерее, пристально вглядываясь в серую пелену дождя, прохаживались вооруженные короткими копьями часовые, недавно выставленные паном Велизаром Чашко. Двое юнцов-приказчиков. Оба недоверчиво покосились на поднявшихся людей, но, разглядев Лешку, дружелюбно заулыбались.
– Что у вас тут новенького, ребята? – подойдя ближе, спросил тот. – Точнее, не у вас, а у них, – он кивнул на еле просматривающиеся шатры разбойников.
– Жгут костры, – со всей серьезностью отозвался один из часовых. – Наверное, готовят пищу. Но мы не на них смотрим. Вон… – Он кивнул вниз. – В кустах, что напротив ворот, – засада. Такая же – у черного хода.
Лешка задумчиво покивал:
– Ну, ясно. Странно было бы, если б они не выставили охранение.
Юноша поднял глаза – над трубой развивалось красно-желтое знамя Дракул. Н-да-а-а… Красивая была курточка. Жаль, пришлось рукава отрезать – пан Велизар решил, что так оно лучше.
– Жалко Ласло, – вдруг признался караульщик. – Ну, парня из ваших, из воинов. Светленький такой. Мы с ним дружили.
– Твой друг погиб достойно, – утешил Лешка. Ну, а что иное он мог сейчас сказать?
– Пройдемся? – Миклош кивнул на галерею.
– Только осторожнее, – предупредил часовой. – Не нарвитесь на вражью стрелу!
Хозяин мельниц – и чего-то там еще – засмеялся:
– Уж это будет чересчур опрометчиво с нашей стороны – делать разбойникам такие подарки. Нет, уж мы таких намерений не имеем.
– Кто бы имел?!
Посмеявшись, оба… гм… ну, скажем – приятеля – вышли на галерею. Здесь и впрямь сохранились остатки крыши, впрочем, и дождь уже не молотил с прежнею силой.
– Вы, Алексей, почему-то кажетесь мне не совсем обычным человеком, – продолжая начатую внизу беседу, с улыбкой признался Миклош. Этот обаятельный хитрец чем-то напоминал некую помесь между Атосом и д’Артаньяном, и даже с примесью характера Ришелье. Когда-то в не столь уж и далеком детстве Лешка раза три прочел «Трех мушкетеров», чем очень гордился, друзья его вообще никаких книг не читали, кроме тех, что положено было прочесть по школьной программе. Впрочем, и те…
– Вы явно не всю свою жизнь махали саблей, – продолжал улыбаться Миклош. – Признайтесь – учились в университете?
– Почти… – кивнув, Лешка спрятал улыбку – назвать его пэтэушный агролицей университетом – наверное, это было слишком. Впрочем вроде сошло.
– А где? Хотя… Наверняка в Кракове, угадал? Ах, молодость, молодость… Красивые глаза Лешкиного навязчивого собеседника затуманились. Я и сам когда-то учился… Ученые талмуды, семь свободных искусств… Аль Джебра…
– Вы изучали алгебру?
– Что?! – Глаза Миклоша сузились, впрочем, рот тут же растянулся в привычной улыбке. – О, нет, нет, что вы… Оговорился. Но – очень хотел бы ее изучить! Говорят, помогает в торговых делах. Вы так не считаете?
– Ну да, наверное.
– Так как насчет знакомства с молодой вдовушкой?
Лешка развел руками:
– С удовольствием бы, но вот – дела.
– Какие там дела могут быть у молодого парня?! И где – в Варне?
Алексей хотел было сказать про Константинополь, но вдруг подумал, что – ни к чему. Миклош еще решит, что перед ним хвастают. Надо же – почти студент, да еще едет в Константинополь… Да и зачем откровенничать с малознакомым человеком, пусть даже – и со столь приятным и обходительным?
– Хочу в Варне наняться на какой-нибудь корабль. В охрану. – Юноша бухнул первое, что пришло в голову.
– На корабль?! – Миклош посмотрел на него с ужасом. – Вам что, на суше авантюр мало?
– Ну… – Лешка замялся, что-то не очень хотелось выглядеть полным придурком. – Или поступлю на службу в чью-нибудь дружину.
– А вот это – другое дело, – одобрительно кивнул собеседник. – Куда еще пойти одинокому небогатому юноше из благородного, но, увы, обедневшего рода? Где еще пробовать себя, как не на военной службе? О, сколь приятно и благородно нестись на коне под водительством достойного и славного мужа! Когда трепещут враги, а за спиной – верные боевые товарищи, спаянные общею службой. Кстати, могу вам кое-что подобное рекомендовать… Служба вполне благородна, но, я бы сказал, – опасна и нелегка.
– Я не ищу лишних опасностей, – усмехнулся юноша. – Но и не убегаю от них, как вы, должно быть, уже успели заметить.
– И это славно! Поверьте, не хотел вас обидеть. Да, кроме того, что служба, которую я, может быть, когда-нибудь осмелюсь вам порекомендовать, весьма не проста, она… как бы это выразиться? Очень хорошо оплачивается. И не только деньгами – землями, положением, властью. Вы как относитесь ко всему этому?
– Положительно. – Лешка не стал кривить душой.
– Ну и замечательно! – улыбнулся Миклош. – Да, еще один вопрос… не сочтите за навязчивость… Я заметил, вы почти совсем не молитесь… А как вы относитесь к людям, которые… ну, скажем, верят иначе, чем ваши ближайшие соратники?
Юноша почесал затылок и ответил совершеннейшую правду:
– Мне, честно говоря, нет особого дела до религии моих друзей. Были бы люди хорошие!
– Славно! Вот славно! – явно обрадовался Миклош. – Думаю, мы с вами поладим.
– Для начала неплохо бы выбраться отсюда, – охладил его пыл Лешка. – Взгляните-ка, по-моему, во вражьем стане наблюдается какое-то нехорошее оживление.
– Вы правы, друг мой, – вглядевшись, заметил хозяин мельниц. – Похоже, им что-то привезли.
– Да… какие-то возы… Кажется, капуста или репа… Как аккуратно сложены, пирамидками. И в телегах что-то блестит… видите? Какие-то амфоры…
Вырвавшийся из-за пелены облаков солнечный лучик – ловкий и быстрый, предвестник погожего дня – проворно скользнув по небу, на миг упал на вражеский лагерь. Вот снова блеснуло…
Лешка обернулся на вдруг замолчавшего собеседника и вздрогнул, увидев его враз помрачневшее лицо.
– Это не капуста и не репа, друг мой, – сумрачно вымолвил Миклош. – Это – ядра. А те блестящие амфоры – пушки!
– Пушки?!
– Вот именно! Поверьте мне, я знаю, о чем говорю.
– Вот значит, как… – Юноша закусил губу. – Вот, значит, чего они ждали.
Он оглянулся: над закопченной трубою все так же трепетал на ветру ало-золотой стяг. Знамя Дракона…