Оглянувшись и поняв, что никто не смотрит за ней, Ления подошла к нему.
— Франкл? — Иерархия Графского дворца давно уничтожила все различия между их прежними статусами.
Старый дворецкий маркграфа отер пот со лба Он выглядел так, словно еще минута — и его сердце разорвется на части.
— Чертов Брейгаль заставил меня скрести снег с самой полуночи. — Франкл говорил с заметной одышкой.
— Да, вы неважно выглядите, — согласилась она.
— Все, что мне сейчас нужно, — глоток доброй выпивки.
Что-нибудь холодное, но согревающее, если ты меня понимаешь.
Она кивнула и шмыгнула обратно в кухню, уклоняясь от торопящихся пажей с подносами и блюдами. Подскочив к двери, что вела в винный погреб, она вытащила из ведра, в котором охлаждались напитки, бутыль эля и поспешила назад.
— Вот. И не говорите, что я для вас ничего не сделала. Постарайтесь, чтобы вас не заметили.
Он мотнул головой, взломал пробку и чуть не захлебнулся холодным элем. Его лицо на глазах порозовело, излучая облегчение и наслаждение. На глаза Франкла навернулись слезы.
— Это что еще? — раздался строгий голос.
Оба «преступника» обернулись Франкл прыснул элем от испуга. Над ними стоял, опираясь на свою знаменитую трость, Брейгаль, выражая крайнюю степень угрозы и презрения, спокойный и самоуверенный… вот только струйка пота сочилась из-под его парика, прокладывая дорожку в слое пудры. Даже он не мог противостоять адской жаре кухни.
Ни Ления, ни Франкл даже не думали о том, чтобы сдвинуться с места или сказать что-нибудь.
Брейгаль поднял трость и указал на Франкла.
— Ты… тебя ждет порка за это, мерзавец. А тебя… — Наконечник трости медленно указал на Лению. Неожиданно на его лице мелькнула крысиная усмешка, отпугивающая, отвратительная. Какая-то идея пришла ему в голову. — Ты тоже получишь свое.
— Какие-то проблемы?
Все втроем посмотрели в том направлении, откуда раздался голос. В двери, ведущей на улицу, стоял Волк-храмовник, и его мощный торс, закованный в доспехи, чернел на фоне лежавшего снаружи снега.
Брейгаль нахмурился.
— О, ничего страшного, господин Волк. Хозяйственные неурядицы. Я разберусь с этим. Драккен вышел из тени.
— Когда у вас столько других забот? Господин дворецкий, вы — главный церемониймейстер, та ось, вокруг которой вращается весь этот пир. У вас не хватит времени, чтобы дать отповедь каждому лодырю, не то чтобы наказать их.
Брейгаль остановился. Его улещивали, это он понимал. Но такого рода лесть он слышал впервые.
— Капитан фон Фольк из Рыцарей-Пантер повелел нам патрулировать дворец. Поддерживать дисциплину и безопасность — наш долг. Ваша обязанность — очаровать посла Бретонии.
— Вполне с вами согласен, но…
— Никаких «но», — отрезал Драккен. Его внешность и манеры напомнили Лении о гладиаторе в маске, которого ей однажды довелось увидеть в качестве главного действующего лица в «Западне».
Драккен наклонился и забрал из рук безмолвного Франкла бутыль с элем.
— Я выведу этого человека на двор и разобью эту бутылку о его пустой череп. А девчонку буду бить, пока она не поймет, как себя надо вести в Графском дворце. Это вам поможет?
Брейгаль улыбнулся, но в его глазах не было особого веселья.
— Да, господин Храмовник, но я заверяю вас, что могу справиться с этим нарушением…
— У вас есть работа, — сказал Драккен, наступая на дворецкого. Его шпоры зазвенели по полу кухни. — И у меня есть работа. Все, кто отлынивает от работы и мешает работать другим, должны быть наказаны. И это — обязанность стражи.
— Нет, вот тут вы совсем не правы! — вдруг сказал Брейгаль. — Да, у вас есть ваши вахты, конечно, но…
— Капитан фон Фольк нам все объяснил. И очень четко. Все тунеядцы — дело охраны. Вы, наверное, знаете, что пароль сегодня — «Северный Ветер»? Так вот: Храмовники выполняют свои обязанности свирепее любого северного ветра.
Брейгаль понял, что ему не совладать с этим рыцарем. Он попятился.
— Что ж, будь по-вашему. Да осияет вас Сигмар!
Дворецкий двинулся через кухню, цокая тростью, награждая поварят подзатыльниками и отдавая распоряжения таким тоном, что Лении стало жаль поваров, на которых отыгрывался за свое разочарование Брейгаль.
— А Ульрик да отгрызет твою костлявую задницу, — пробормотал Драккен, когда человек в парике ушел. Он вытолкнул Франкла и Лению на заснеженный двор и закрыл дверь. Ления рассмеялась во весь голос, да и Франкл усмехнулся. Драккен протянул ему бутыль, Франкл вздрогнул, ожидая, не разобьет ли рыцарь ее о голову нерадивого слуги, а потом взял эль.
— Оставь мне немного, — сказал Драккен и улыбнулся. Франкл кивнул ему и умчался вместе с бутылкой под навес дровяного склада.
Ления обняла Храмовника, несмотря на то, что прижиматься к холодному жесткому доспеху было не очень приятно.
— Криг, ты нашел меня! — вскричала она радостно. Он улыбнулся и поцеловал ее.
— Конечно, — пробормотал он, когда их губы разъединились.
— Ганс сказал, что ты будешь здесь.
— Мой Комтур не ошибается.
Ления нахмурилась и отстранилась от него, по-прежнему держась за его руки.
— Но как ты меня нашел?
— Я убежал.
— Откуда?
— С поста. Но этого не заметят.
— Ты уверен? — спросила она. Ей почему-то казалось, что Драккен подвергал себя немалому риску.
Он поцеловал ее еще раз. И еще. Он знал, в чем он уверен.
Их прервали. Из Винда пришел целый караван носилок и телег с трупами. Отец Дитер отправился помогать стражникам и другим служителям Морра, которые сгружали тела.
Волки отошли к коновязи, у которой стояли их кони, и ждали.
— Почему вы не сказали ему, Комтур? — спросил Каспен.
— Не сказал о чем?
— Об Эйнхольте! Ведь он говорил, что имя Эйнхольта было написано кровью.
— Я слышал, — понизив голос, ответил Ганс.
— А я согласен с Каспеном, — сказал Левенхерц. Он произносил слова медленно, словно от движения его губ зависел смысл того, что услышат остальные. Левенхерц посмотрел на Ганса. — Этот жрец Морра — наш союзник, я знаю это наверняка. Боги, он знает, о чем говорит! И он должен знать об Эйнхольте. Мы должны собрать вместе те кусочки головоломки, которыми владеем порознь!
— Возможно, — только и ответил Ганс. Грубер отвел Комтура в сторону.
— Левенхерц прав. Я думаю, мы должны довериться этому человеку.
— Ты ему доверяешь, Вильгельм?
Грубер оглянулся по сторонам, а потом посмотрел прямо в глаза Гансу.