— Наивная малышка… Вы ничего не понимаете! Чтобы получить самую ничтожную должность, нужно убить даже не одного человека, а добрый десяток. Вам известно, что все должности в свите короля и королевы продаются сроком лишь на один квартал?
— Неужели?
— Мы можем приобрести должность только на три месяца. Затем она вновь выставляется на продажу. Самого короля раздражает постоянная смена лиц на той или иной должности, ведь у него есть свои привычки и ему хочется стабильности. К примеру, Его Величество ни за что не желает расставаться с Бонтаном, своим первым камердинером, и поэтому государь вынужден постоянно помогать верному слуге в получении этой должности, даже оплачивает его право на выкуп. А многим это очень не нравится.
— Бог мой, какие сложности! Неужели король не может изъявить свою волю и запретить эту странную торговлю?
— Необходимо ублажить всех, — сообщил маркиз де Лавальер и сопроводил свои слова жестом, указывавшим на то, что ему этот удивительный порядок представляется столь же привычным и неизбежным, как смена времен года.
— А вы — как вам удается устроиться? Мне сказали, что вы всегда находите прекрасные должности, которые приносят отличный доход!
— Это преувеличение. Да, я занимаю должность лейтенанта короля, но это самая скромная должность, если говорить о жалованье. Если же учитывать экипировку и подготовку для четырех кампаний, а еще и все расходы, что требуется нести при дворе, то я никогда не смог бы свести концы с концами, если бы в моей голове не появлялись некоторые идеи…
Де Лавальер прервался и остановил жестом проходящего мимо человека.
— Ну что, их приговорили? — с беспокойством поинтересовался он.
— Да.
— К колесованию?
— К колесованию с отсечением головы.
— Замечательно, — удовлетворенно кивнул молодой маркиз. — Скажем, одна из моих обязанностей, — объяснил он Анжелике, чье наивное удивление льстило ему, — забота о выморочном имуществе [26] . Вы не знаете, что это такое, вижу-вижу по вашим глазам, крошка.
— Клянусь, я занималась многими вещами, так что…
— В таком случае вы должны знать, что если какой-нибудь подданный королевства осужден на смертную казнь, то все его деньги, все его имущество, сколь бы значительным оно ни было, переходят к короне. С этого момента им распоряжается король, и чаще всего он дарует это имущество тому, к кому благоволит. Должность позволяет мне всегда быть в курсе событий и первому подать прошение о получении выморочного имущества. Обычно король не может мне отказать. Ему ведь это ничего не стоит, не правда ли? Так что я внимательно следил за процессом бывшего помощника бальи [27] Шартра, великого и совершенно беззастенчивого ворюги, виновного во многих преступлениях. Он ограбил всю округу и в конце концов был арестован вместе с двумя своими сообщниками по разбою, господами де Каром и де Ла Ломбардьером. Как вы только что слышали, их приговорили к казни, головы им отрубят. Для меня очень выгодное дельце!
Молодой человек с довольным видом потер руки.
— Именно этих сведений я ждал все сегодняшнее утро и даже не последовал за королем на церемонию «исцеления золотушных». Надеюсь, что он не заметил моего отсутствия; ведь не мог же я пропустить такую новость. У этих бандитов крупнейшие состояния, не считая мелких доходов от разных краж. Я заранее составил прошение, в надежде стать бенефициаром [28] . И лично отнесу эту бумагу, причем немедленно. В этом деле все решает скорость. Ну и чутье. Вот послушайте, у меня есть еще один «след», хотя тут дело более деликатное, но я надеюсь на благоприятный исход и на то, что приду первым. Это касается графа де Реторфора, француза, убитого при Танжере, когда он находился на службе у короля Англии. Если я сумею собрать доказательства, что этот самый де Реторфор был англичанином, то смогу встать в очередь за его наследством, так как состояния иностранцев, находящиеся во Франции, после смерти владельцев также отходят короне…
— Да как вы сможете доказать, что француз был англичанином?
— Как-нибудь вывернусь, что-нибудь придумаю. У меня вообще фонтан идей… Но я вас оставляю, моя красавица, так как полагаю, что Его Величество не станет медлить и вновь вернется в парк.
«Этот красавец действительно очень ловок, — сказала себе немного озадаченная Анжелика, — но у него замашки злого кота и разум стервятника».
Так что мысль обратиться к Лувуа показалась мадам дю Плесси весьма здравой. Она вернулась на галерею, где обещала ждать придворного. Ждала она очень долго. Король, принимавший кого-то, лично задержал Лувуа.
От размышлений ее отвлекли шум и гул голосов, которые поднялись с появлением из рабочего кабинета короля делегации иноземцев в ярких одеждах, сопровождаемых министром Лувуа.
Это было экзотическое зрелище: желтые лица, раскосые глаза, сверкающие тюрбаны, усыпанные драгоценными каменьями, струящиеся волны желтых и зеленых шелковых одеяний, у пояса — кинжалы, инкрустированные изумрудами и алмазами.
По толпе прокатился шепот восхищения.
— Посольство Великого Могола…
— Вы заблуждаетесь, это махараджа Бирмы со свитой, они в первом путешествии по Европе.
Заинтригованная Анжелика некоторое время любовалась разноцветным кортежем, рядом с которым все придворные, несмотря на их многочисленные ленты и плюмажи, неожиданно показались блеклыми и невыразительными.
Она вздохнула, сама не понимая почему.
Вернулся Лувуа. Проходя мимо Анжелики, он склонился в легком поклоне и прошептал, что, к великому сожалению, обязан присутствовать и на следующей аудиенции, но по окончании ее непременно доставит себе удовольствие и посвятит несколько секунд прекрасной собеседнице. Увы, всего лишь несколько секунд — потом он должен прислуживать во время трапезы Его Величества, так что у него «нет ни мгновения на собственные дела».
Анжелика безропотно согласилась и поразилась работоспособности молодого короля, который, как говорили, лег около трех часов ночи, уже в шесть утра был на ногах, готовый отправиться к мессе, а после этого без перерыва приступил к делам!
Лувуа направился к весьма непритязательно одетому господину, выглядевшему по меньшей мере неуместно на столь элегантной ассамблее. Его обветренное лицо представляло яркий контраст с кружевным галстуком и париком, который, казалось, он терпел с превеликим трудом. Незнакомец сухо приветствовал Лувуа словами: