– А потом?
– Потом видно будет, – отрезал Шон.
Шах отнесся к словам Шона с предельным вниманием. Он заглянул под все столы в зале и не только потрогал портьеры, но даже попробовал их на вкус.
Портьера была пыльная и горькая.
– Только не переигрывай, – озабоченно сказал Шон. – Я-то тебя знаю, а вот остальные могут решить, что ты над ними издеваешься.
– Я… – начал Шах.
– Простите, – прозвенел тоненький голосок у него за плечом. – Можно вас попросить…
Шах стремительно обернулся.
Перед ним стояла невысокая тоненькая девчушка. У нее были темные вьющиеся волосы, огромные голубые глаза… Короче, именно так, по представлениям Шаха, выглядели ангелы.
– У меня с другом, – девушка изящным жестом указала на один из столов, – возникла небольшая проблема. Вон тот господин, – Шах послушно развернулся следом за ручкой и уставился на замотанного примерно в тридцать кусков золоченой парчи алексонийского купца, – хотел бы сыграть с нами, но для “моста” нужно четверо игроков.
– Есть! – радостно воскликнул Шон. – Клюнуло.
– Ну… Я… – пробормотал Шах, пробираясь за девушкой к столу – Я не совсем…
– Заткнись!
– Вы что-то сказали? – переспросил партнер девушки – симпатичный паренек в элегантном синем камзоле. Он выглядел всего лишь на пару лет старше Шаха.
– Я? А, нет, ничего. Это… – Шах замялся в поисках подходящего ответа.
– Считалка на удачу, – прошипел Шон.
– Считалка на удачу, – послушно повторил Шах и натянуто улыбнулся. – Старинная деревенская считалка.
– Что ж, – паренек закончил тасовать колоду и ловкими, уверенными движениями сдал карты.
– Посмотрим, насколько действенна эта ваша считалка.
– Посмотрим, – кивнул Шах.
Он медленно, как и учил его Шон, приподнял за уголок карты, заглянул в них – и ровным счетом ничего не понял.
Если правила “свадьбы” и “кидалки” Шон хотя бы пытался в него вбить, то о “мосте” и драконьем покере он ограничился кратким высказыванием: “Никогда не пытайся в них играть!”
– Ха, – Шон легко запрыгнул на стол и прошелся вдоль края, проглядывая карты игроков. Дойдя до Шаха, он болезненно скривился.
– Ты хотя бы по мастям их можешь разложить?
– Шесть злобных! – громогласно объявил купец.
– Интересно, – задумчиво сказал Шон, – он такой же лох, как ты, или работает с ними в одной команде?
Девушка пожала плечиками.
– Пас, – и, повернувшись к Шаху, спросила: – А вы?
– Гм… Даже не знаю, что и сказать, – пробормотал Шах.
– У тебя дракон не в той масти лежит, – вздохнул Шон. – Он золотой, а не серебряный. Семь светлых.
– Да, кстати, – оживился паренек. – Мы ведь не оговорили ставку.
С этими словами он подвинул на середину стола аккуратную стопочку сребреников.
– Нацепи себе на рожу радостную улыбку, – велел Шон. – И повторяй: “Серебро недостойно, чтобы на него взирали столь прекрасные глаза”.
Шах покраснел и, запинаясь, повторил сказанную Шоном фразу.
– А теперь доставай томас и швыряй его на стол.
Тяжелая золотая монета сверкнула в воздухе, с глухим стуком ударилась о зеленое сукно стола, покатилась по кругу, замерла на ребре и, наконец, легла плашмя.
Паренек удивленно приподнял бровь.
– Похоже, вы уверены в вашей считалке, – сказал он. – Что ж, посмотрим, насколько ваша вера оправданна.
Семнадцать партий спустя алексониец с тоской поглядел на выросшую на столе перед Шахом горку золотых, большая часть которых перекочевала туда из его собственного кошелька, бросил свои карты на сукно и поднялся из-за стола.
– Продолжим? – обратился паренек к Шаху.
– Но… ведь для “моста” нужно четверо?
Шон выразительно покрутил пальцем у виска.
– Ну не прекращать же из-за такой мелочи игру! – воскликнула девушка и, улыбнувшись Шаху, добавила: – Тем более что вам так идет карта.
– Ну, – неуверенно протянул Шах, стараясь не запечать маячивший перед его носом кулак. – Раз уж мне так везет…
Еще через пять партий паренек откинулся на спинку стула и ослабил ворот камзола.
– А ловко вы заперли сейчас мой длинный свет, – заметил он. – Я-то надеялся оставить вас минимум без трех.
– А остался без двух сам, – прыснула девушка. – Нельзя же быть таким самонадеянным, Виндж.
– Похоже, это сигнал, – прошептал Шон. – Готовься.
Поскольку он не уточнил, к чему именно необходимо готовиться, Шах ограничился тем, что стиснул зубы и крепче вцепился в карты.
Развязка наступила в середине следующей партии.
Заглянув в очередной раз в карты паренька, Шон хмыкнул, спрыгнул со стола, обошел вокруг, нырнул под стол, вылез рядом с Шахом и… расплылся в улыбке.
– Сейчас, – начал он, – глядишь в карты и, не меняя выражения морды, медленно говоришь: “Если ты…”
– Если ты, – эхом отозвался Шах.
– Не засунешь этих магов…
– …магов…
– …обратно себе в зад…
– …обратно…
– останешься без головы, – закончил Шон.
– …без головы, – повторил Шах и вздрогнул, вспомнив, что меч он отдал, входя в играло.
Паренек буквально-таки впился в Шаха сверлящим взглядом… и, бросив карты на стол, заливисто расхохотался.
– Браво, маэстро! – крикнул он и, склонив голову, три раза хлопнул в ладоши. – Брависсимо!
Шах осторожно оторвал взгляд от карт.
– Признаться, – продолжил паренек, – у меня уже начинали возникать сомнения – слишком уж невозмутимо вы держались. Но ваша игра, мастер. – Он развел руками…
– Надеюсь, – сказала девушка, – вы ограничитесь тем штрафом, который уже лежит перед вами. Боюсь, на гильдейскую пошлину…
– Угу, – промычал Шах, старательно изучая суконную обивку стола.
– Ваше великодушие так же велико, как и ваше мастерство, маэстро, – сверкнул глазами паренек. – Что ж, тогда мне остается только предложить вам нашу помощь – хотя я и предполагаю, каким будет ваш ответ.
– Они тебе не нужны, – прошептал Шон.
– О… то есть вы мне не нужны, – поспешно исправился Шах.
– А теперь собирай золото и уходи, – скомандовал Шон. – Да в карманы ссыпай, орочья твоя башка, этот поднос для напитков!
– Мастер! – При звуке девичьего голоска Шах вздрогнул и с удвоенной скоростью принялся распихивать золотые по карманам куртки. – Виндж не решился спросить, но я – женщина и, как и всякая женщина, бываю страшно любопытна. До такой степени, – девушка улыбнулась, – что зачастую нарушаю не только правила приличия, но и гильдейские.