Последнее высказывание Шона относилось к оркам. Покойный герой уже совсем было занес ногу для пинка, который должен был обрушить на этот раз стол, но именно этот миг орки выбрали для того, чтобы подхватить бочонок и, покачиваясь, направиться к выходу.
Между тем крестьянин, похоже, сумел все-таки получить от одноглазого так необходимую ему информацию. Подождав, пока вихляющаяся троица покинет таверну, известив об этом событии округу заунывными звуками боевой песни, он приблизился к покинутому ими столу и присел на край лавки. Разумеется, лавка была немедленно выбита каблуком Шонова сапога, но крестьянин присел на нее столь осторожно, что сумел удержаться на ногах.
Тем временем Шах наконец доел похлебку и, облизав напоследок ложку, с сожалением отставил миску в сторону.
– Вы что-то хотели? – спросил он, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно более дружелюбно.
– Э-э… – Похоже, процесс разговора был на редкость мучителен для крестьянина. Это понял даже Шон.
– Спроси, не нужен ли ему герой, – посоветовал он.
– Вам нужен герой?
Крестьянин истово закивал, явно обрадованный возможностью обойтись без слов.
– Очень хорошо, – вздохнул Шах. – Вам повезло. Я – герой. То есть герой – это я.
Похоже, эта новость не слишком обрадовала его собеседника. Крестьянин отступил на шаг и отчаянно закрутил головой.
– Что с ним? – недоуменно осведомился Шах.
– Осматривает окрестности, – предположил Шон. – В поисках, хе-хе, более подходящих кандидатур.
– Здесь нет других героев, – ласково произнес Шах. – Только я.
Крестьянин закрутил головой еще яростнее.
– Не так, малыш, нет так, – тихонько заметил Шон. – Вспомни, чему я тебя учил.
Шах тяжело вздохнул, поднял миску из-под похлебки и, вздохнув еще раз, с размаху грохнул ею о край стола.
– Меня зовут Шах из Дудинок, – объявил он сжавшемуся селянину. – Я – герой. А ты сейчас отведешь меня к своему старшему… пока я тебе уши не отрезал!
* * *
– Значит, говорите, черепахер? – переспросил Шах. – И все?
– Видят боги! – В поисках божественной поддержки староста деревни Малые Халки Лиллем Крин оглянулся назад, и столпившиеся за его возом селяне дружно закивали. – Один он, господин герой, как перст один! Такая тварь богомерзкая… никакого спасу нет. Агромадного размеру. Скотину жрет, поля топчет… ограду уж три раза проламывал! А оружье наше его панцирь не берет!
– Ловушки пробовали?
– Пробовали, – радостно отозвался староста. – Не идет! За пять саженей чует, будто сквозь землю зрить навострился.
– Да мы уж по-всякому пробовали, господин герой, – прогундосил один из крестьян. – Нешто ж мы совсем без головы. И ямы копать, и туши травленые подкидывать… всяко пробовали. Один раз даже мельничный жернов с холма на него спустили. Думали – все, а он, гад, побарахтался и дальше пополз.
– Че-то не нравится мне тут! – заявил Шон, обходя, воз старосты. Возвышавшаяся на нем мешочная гора, судя по глубоко погрузившимся в грязь колесам, не слишком проигрывала в весе помянутому жернову. – Слишком уж просто. Прибить черепахера – это ж проще, чем гномку соблазнить! Че-то тут не так. Спроси-ка, какого он цвета?
– Цвету? – Крин озадаченно поскреб затылок. – Ну, эта… обычного. Самого что ни на есть черепахерного.
Шон заржал.
– Ты же сам деревенский, малыш, – выдавил он, хватаясь за воз. – Ты должен знать этот неповторимый оттенок.
– Зеленый цвет знаю, – произнес Шах, демонстративно медленно натягивая на правую руку боевую перчатку. – Синий знаю. Желтый. Черепахерного – не знаю. Думайте… уважаемый!
– Ну эта… пятнистый он!
– Эльфийский камуфляж. – Шон продолжал хвататься за живот. – Малыш, я понял – жила-была ручная зверушка маленького эльфа. Однажды ребенку дали краски…
– Какого цвета эти пятна? – подумав, Шах уточнил вопрос. – На панцире.
– А орк его разберет, – сокрушенно сказал староста. – Как бы и зеленые, а как бы и серые. Желтые… тоже местами… и еще такие… как гриб поганый.
– Кажется, я знаю, что это за зверюга, – сказал Шон, разгибаясь. – Болотный черепахер, встречается малость пореже обычного лесного. У него панцирь такой… серо-зеленовато-неопределенный. Отдельные экземпляры порой и в самом деле того… вымахивают. Странно только, что он один – болотные обычно предпочитают селиться стадом.
– Даже не знаю, – Шах попытался придать своему лицу выражение глубокой задумчивости, – стоит ли мне браться за ваше дело. Всего лишь черепахер, никак не подвиг, а так, разминка после ужина. Будь это дракон… орочья банда… или хотя бы мантикор…
– Господин герой! – Лиллем качнулся вперед, словно собираясь рухнуть к сапогам Шаха. – Смилуйтесь, не оставляйте… черепахер… дети малые… последнего не пожалеем.
– Пятнадцать томасов, – быстро сказал Шон.
– Пятнадцать томасов, – повторил Шах.
– Господин герой! – На этот раз в вопле Крина было куда больше неподдельного отчаянья. – Побойтесь богов!
– Вы же сами только что говорили – “последнего не пожалеем”, – мстительно напомнил Шах.
– Дык ведь даже если все продадим, – взвыл староста, – до последней нитки, до зернышка… сами на помост станем… и десяти томасов не наберется!
– А если вы избавитесь от половины мешков за вашей спиной, – парировал Шах, – то наберете все двадцать!
Шон довольно улыбнулся.
– Неплохо начал, малыш, – с одобрением заметил он, забираясь на воз. – Похоже, что-то из моих уроков ты все же запомнил. Давай, торгуйся дальше… а я посмотрю.
Впрочем, особо долго смотреть ему не пришлось. Крин превосходил Шаха как опытом, так и весом – в нем явно было не меньше семи пудов. Также он имел за плечами моральную поддержку в лице стенающих и возносящих к небу руки односельчан – страшные рожи, которые Шон начал корчить своему ученику, компенсировали ее лишь частично. Не прошло и пяти минут, как Шах послал своему наставнику столь умоляющий взгляд, что покойному герою оставалось только махнуть рукой.
– Довольно, – с облегчением произнес Шах, обрывая очередной жалобный вопль старосты. – Хватит. Я согласен. Пять томасов, из них полтора – вперед!
– …внуки наших детей будут голодать, пытаясь… – Настроившийся на куда более долгий спор Лиллем не сразу осознал услышанное. – Что… вы сказали, пять томасов, господин герой? То есть четыре?
– Я сказал: пять томасов и полтора из них вперед. – Шах снова потянулся за перчаткой. – Или… или я отрублю тебе правую ногу и продам ее гоблинам на ужин – в качестве…
– Компенсации, – быстро подсказал Шон.
– …компенсации за потерянное время.
– Г-господин герой изволит шутить, – пробормотал Крин, испуганно глядя, как рука юного героя тянется к рукояти меча за плечом… нет, всего лишь поправить застежку плаща. – Конечно, пять томасов – очень хорошая плата, вполне справедливая. Господин герой был так добр, сжалившись над несчастными бедняками…