Потом волна добралась до них – Шах услышал, как застонал, падая на колени, Хорин, но имперец все же сумел удержать закрывавший их щит. С треском вылетели стекла, и перекрещивающие их толстенные решетки враз вытянулись языками пламени, сгорая, словно брошенные в костер соломинки.
А затем снаружи донесся жуткий вой, преисполненный такой неизбывной муки, что Шах, выронив из рук и меч, и пистолет, упал на колени рядом с имперцем, согнувшись, изо всех сил зажимая уши и мечтая лишь об одном – оглохнуть!
Глаза он открыл лишь после того, как рука Хорина коснулась его плеча. Встал, медленно огляделся по сторонам – повсюду на сплавленном песке арены были раскиданы тлеющие ошметки зомби – и посмотрел вверх, где из горсти пепла на закопченном сиденье трона тускло поблескивала рогатая корона.
– Кажется, – с трудом шевеля потрескавшимися губами, хрипло прошептал Хорин, – мы победили.
– Угу, – кивнул Шах, наклоняясь, – вроде того.
Он осторожно поднял пистолет, провел ладонью по стволу, сметая налипшие песчинки, и протянул его Хорину рукояткой вперед.
– Беру назад все слова, – выдохнул он, – что говорил про эти штуки тогда, в почтовой карете!
– Кажется, – медленно, словно убеждая самого себя в реальности произошедшего, произнес Хорин, – Мы победили.
– Ну вроде того, – кивнул Шах. – Меня, если честно, сейчас куда больше занимает другой вопрос.
– А именно?
– Как мы будем выбираться отсюда?
– Тем же путем, что и… – начал было Хорин и осекся, узрев скептический прищур Шаха.
– Думаешь, дракон все еще там?
– Не вижу поводов для обратного, – отозвался герой, приглядываясь к кладке окружавшей арену стенки. Стенка была хорошая, камни пригнаны плотно, и карабкаться по ним герою решительно не хотелось. По правде говоря, ему сейчас хотелось лишь упасть на что-нибудь мягкое, желательно – постель. Ну а уж если при этой постели найдется кто-то, способный перевязать его раны… утешить… приласкать…
– Похоже, у нас гости.
Обернувшись, Щах увидел, как из двух вспыхнувших посреди арены овалов телепортов вываливается примерно две дюжины человек, весьма разнообразно – от пращи до имперского кавалерийского карабина – вооруженных, в одежде которых преобладали главным образом синий и коричневый цвета.
– Знакомая расцветка, – задумчиво пробормотал Хорин. – Чьи же это были цвета? А-а, ну конечно же… – радостно воскликнул он, – достопочтенный Варравик, если бы вы только знали, как я рад вас видеть!
– Хорин Лагорио?! – удивленно воскликнул один из сине-коричневых, невысокий мужчина в синем кафтане и коротком сером плаще. На шее его тускло поблескивала толстая золотая цепь. – Какого орка?!
– Уф, – облегченно выдохнул Хорин, поворачиваясь к Шаху. – Все в порядке. Это люди Икрома Уша, одного из ближайших советников моего отца. Стыдно даже, что я не сразу вспомнил его родовые цвета. Варравик, бывший легат, возглавляет его личную стражу.
– Если все в порядке, – проворчал Шах, опуская меч, – то почему они держат нас на прицеле?
– Потому что я не приказал им обратного! – сказал Варравик, подходя к месту, где стояли друзья. – И не отдам такого приказа, пока не пойму, что здесь, – стражник выразительно оглядел арену, – орк вас возьми, произошло?!
– О, – слабо улыбнулся Хорин, – здесь произошло множество всяческих вещей. Для начала нам удалось узнать, кто напускает орды тварей на наши земли!
– Неужели? – скептически прищурился бывший легат. – И кто же, по-вашему, это был?
– Некий колдун, – торжественно произнес Хорин. – Вне всякого сомнения, злостный некромант и чернокнижник, жалкие останки коего вы можете лицезреть во-он на том троне.
Все присутствующие, включая Шаха, дружно посмотрели на вышеупомянутый трон, после чего не менее дружно перевели взгляд обратно на Хорина.
– И что же с ним приключилось? – осведомился Варравик, приглаживая правый ус ногтем большого пальца.
– Мы! – с гордостью сказал Хорин.
Взгляд, которым бывший легат окинул друзей после этих слов, не понравился Шаху настолько, что тот начал было вновь поднимать меч – но, как оказалось, этот жест несколько запоздал.
– Взять их! – скомандовал стражник, поворачиваясь к своим людям.
При этих словах стоявший напротив героя тип с воспаленной левой щекой резко взмахнул рукой. Дюймовый металлический шарик, коротко просвистев в воздухе, угодил точно в центр расплывавшейся посреди лба Шаха огромной шишки – и вырвавшийся оттуда сноп ярчайших искр был последним, что успел увидеть герой.
Очнулся Шах оттого, что кто-то осторожно возложил на его пышущий жаром лоб смоченную прохладной водой тряпицу. Пальцы, коснувшиеся при этом его щеки, были очень тонкими… и нежными.
– Тека? – простонал Шах, приоткрывая один глаз. На количество получаемого им света это действие не произвело ровным счетом никакого эффекта. – Ты пришла…
– Боюсь, мой друг, – сообщила темнота над головой героя хорошо знакомым ему насмешливым голосом, – тебе все же придется удовольствоваться обществом другого представителя семейства Лагорио.
– Хорин? Какого орка… где мы?
– Единственный ответ, которым я располагаю в данный момент, – отозвался имперец, – боюсь, не очень понравится тебе, ибо звучит он следующим образом: в камере.
– В камере?!
– Конечно, я могу и ошибаться, – продолжил Хорин, – поскольку до сих пор мне не приходилось бывать в подобных местах… даже по другую сторону решетки. Но все же именно определение “тюремная камера” кажется мне наиболее подходящим для данного места.
– Ктрегуруп!
Шах осторожно открыл второй глаз. Видимо, он оказался менее пострадавшим, поскольку сумел различить слабые лучики света, сочившиеся из узкой бойницы под потолком, и подсвеченную ими окружающую обстановку.
С явной неохотой он признал, что имперец был прав – назвать узкий каменный мешок, единственное убранство которого составляла охапка гнилой соломы, а вход надежно перегораживала массивная железная решетка, иначе, чем тюремной камерой, было затруднительно. Конечно, камера на камеру не приходится – Шах припомнил свою первую камеру в хамилогской городской башне и не сумел сдержать тоскливого вздоха.
– Знаю, что больно. – Хорин неверно истолковал изданный Шахом звук. – Если тебя утешит, могу сообщить, что ты отделался относительно легко – тебя почти что и не били. Так, попинали слегка…
При этих словах Шах попытался сфокусировать взгляд на своем товарище по заключению – и вздохнул снова, на этот раз сочувствующе.
Даже в царящем в камере сумраке здоровенный кровоподтек, занимавший почти всю правую половину лица имперца, был очень четко различим на фоне бледной кожи. Равно как и нос, смотревший своим кончиком явно не в ту сторону, куда указывал накануне.