– А я где буду спать? – поинтересовался Шах, обозрев комнатенку и не обнаружив никаких признаков второй кровати или хотя бы лавки.
– На полу, – буркнул Шон. – Или, если хочешь, можешь пойти в конюшню, к лошадям. Там сено.
– Нет уж, спасибо, – поблагодарил Шах. – Я уж как-нибудь здесь.
– Так, где эти твои трофеи? – спросил Шон.
– Вот. – Дэззи извлекла из своего мешка два кухшинчика, украшенных затейливой резьбой, каждый из которых был старательно запечатан массивной свинцовой печатью.
– Единственное, что я могу сказать, – Шон потряс один из кух-шинчиков и прислушался, – что там явно не вино. А жаль.
– С какого начнем? – деловито осведомилась Дэззи.
– А все равно. Давай с того, что у тебя.
– Как скажешь, – кивнула Дэззи и ловким взмахом кинжала снесла горлышко кух-шинчика.
Из горлышка медленно потянулась струя густого зеленого дыма. Резкий противный запах заполнил комнатушку.
– Что это? – прошептал Шах.
– А я почем знаю, – также шепотом отозвался Шон. – Может, зеленый змей, может, крокодил какой.
Внезапно кух-шинчик вырвался из рук Дэззи. Зеленое облако скрутилось, вытянулось и начало метаться по комнатушке, словно ополоумевшая арбалетная стрела.
– К двери, – завопил Шон. – Не давайте ему уйти.
Шах опрометью бросился выполнять приказание, но на полпути столкнулся с Дэззи, и они вдвоем повалились на пол. Шон выругался. Ругань его подействовала на метавшееся облако совершенно неожиданным образом. Из его недр донеслось протяжное, заунывное пение, и облачко обернулось невысоким человечком в пестром ватном халате, покрытом многочисленными масляными пятнами, и в расползающейся чалме. В руках человечек держал надкусанную медовую лепешку, которую он немедленно спрятал за пазуху.
– Ты кто такой? – грозно вопросил Шон. Человечек вытер пальцы о халат и поклонился.
– Моя есть Абу-Али-Ибн-Хасан-Гуссейн-тархун-заде, – оттараторил он. – Моя есть джинн. Только очень маленький.
– Джинн, говоришь? – недоверчиво переспросил Шон. – Ну, раз ты джинн, сооруди-ка нам дворец побольше и покрасивее. Или хотя бы винный погреб под ним.
Джинн с виноватым видом развел рукам.
– Моя совсем маленький джинн, – сказал он. – Почти ничего не умеет.
– А что ты умеешь?
– Морду бить, – радостно заявил джинн. – Один большой или два маленький.
– Морду бить мы и без тебя умеем, – проворчал Шон. – Ладно, так уж и быть, полезай, как там тебя, Абу-али-гусем-в-зад… короче, полезай обратно, откуда вылез. Когда понадобишься – позовем.
Джинн снова поклонился и превратился в струйку дыма. Струйка стремительно нырнула обратно в кух-шинчик, напоследок захлопнувшись снесенным Дэззи горлышком.
– Ловко, – прокомментировала Дэззи, осматривая кух-шинчик. – Никаких следов. Слушай, забирайте его себе, а? Мне он без надобности, а вам, может, даже и пригодится.
– Договорились, – кивнул Шон. – А что во втором?
– Сейчас узнаем, – пообещала Дэззи, отковыривая печать.
На этот раз из кух-шинчика не появилось ничего. Дэззи нахмурилась и старательно потрясла посудину. Из кух-шинчика по-прежнему ничего не появлялось. Тогда Дэззи…
– Я бы этого не делал, – предупредил Шон.
– Поздно, – отозвалась Дэззи. – Я уже плюнула. Из кух-шинчика донеслось тихое шипение. Затем в воздухе над ним появился ничем не поддерживаемый узкий длинный меч, светившийся ярким зеленым светом.
– Забубень тебя эльф, – выругалась Дэззи. – Призрак.
– Проклятый призрак, – уточнил Шон.
Тело принцессы Тари мягко осело на пол. Шон выпрямился и взмахнул мечом, едва не снеся голову не успевшему пригнуться Шаху. Комнатушка наполнилась лязгом и звоном.
– Не лежите, как идиоты, – прокричал Шон, с трудом отбивая очередной выпад призрака. – Хватайте его.
– Что хватать? – отозвался с пола Шах. – Он же невидимый.
– Меч хватай, дубина, меч!
Шах вздохнул, помянул про себя трех Отцов-Основателей и прыгнул на призрака сзади, пытаясь поймать рукоять зеленого меча.
Как выяснилось, призрак ничуть не лучше обычного человека способен удержать меч, который из-за всех сил дергает кто-то другой. Особенно когда этот другой наваливается всем весом на рукоять с вашей стороны.
Шах рухнул на пол, едва не пропоров себе живот трофейным мечом. За его спиной раздался протяжный вопль – это Дэззи всадила свой кинжал в ту область призрака, в которой у людей обычно располагается печень. Кинжал Дэззи действительно подействовал на призрака – тут продавший его гном не соврал.
Правда, на этом его достоинства и заканчивались. Кинжал вспыхнул, и Дэззи выронила его, размахивая обожженными пальцами. Воспользовавшись моментом, Шон перескочил через Шаха, размахнулся и рассек призрака пополам. Раздался еще один вопль, и вокруг упавшего кинжала начала растекаться лужица мерзкого гнойного цвета.
– И осталось от него, – заключил Шах, – только мокрое место.
– Не знаю, кто как, а с меня на сегодня хватит, – сказал Шон, поднимаясь с пола. – Я иду спать.
– Присоединяюсь. – Дэззи обошла кровать и начала стаскивать с себя пропыленную дорожную одежду. Шах вспыхнул и поспешно отвернулся.
Спустя некоторое время в комнатушке воцарились темнота и тишина. Последнюю вскоре нарушил голос Дэззи.
– Шон?
– Чего?
– Ты уже спишь?
– Да.
– Чуть не забыла тебе сказать. Если встретишь Серого Гоблина из Сухого ручья, не вздумай убить его. Он мой.
– Он что, оскорбил тебя неестественным образом? – сонно поинтересовался Шон.
– Вот еще, – фыркнула Дэззи. – Этот болван продул мне в драконий покер триста томасов, и я намерена получить их до последнего медяка.
* * *
Шах решил, что обычай встречать рассвет в сыром и неуютном лесу начал постепенно превращаться в традицию. Ну в самом деле, зачем им нужно было вскакивать ни свет ни заря, завтракать на скорую руку и вылезать в утреннюю мокрень, когда можно было преспокойно поваляться в теплых и уютных постелях до… ну, скажем, до полудня.
– Просто отлично, – сказал Шон, словно подслушав его мысли. – Самое время.
– Самое время для чего? – подозрительно осведомился Шах.
– Самое время для того, чем мы сейчас займемся, – ответил Шон, соскакивая с лошади и доставая из кармана две ложки, крайне похожие на те, которыми герои всего полчаса назад хлебали завтрак в гостеприимном “Мраке”.
– А чем мы сейчас займемся?
– Мы, – заявил Шон, – будем копать червей.