Кики обрадовалась, услышав это; рыцарь искренне не хотел обманывать ее. Он не был плохим человеком; он был просто человеком своего времени, своей эпохи.

— Только не слишком тревожься из-за этого, сын мой. И не надо принимать поспешных решений. Если бы ее сила была настолько велика, чтобы послать зов своим язычникам, она бы наверняка не потерялась так легко, а точнее, вообще бы не потерялась. Так что разошли воинов, пусть распустят слухи о ее спасении, и эти слухи должны дойти до ее народа. Может быть, их отклик и поможет тебе выбрать правильный путь.

— Как всегда, отец, ты даешь мудрые наставления.

— А ты был мудр еще в детстве и теперь превратился в отличного мужчину, — В голосе священника послышался легкий отзвук тоски, — Я частенько жалел, что ты старший сын в семье — будь иначе, ты смог бы принять обеты и вступить в ряды духовенства. Но Кайр Лайон нуждается в тебе, и моим желаниям не суждено осуществиться.

Кики скептически вскинула брови. Она подумала, что можно не сомневаться в том, каковы истинные желания аббата Уильяма, — даже если сам сэр Андрас и не способен был прочесть их между весьма запутанными высказываниями настоятеля.

— Ты мне льстишь, аббат Уильям.

— А ты меня радуешь, сын мой…

Кики состроила гримасу и тихо отошла подальше от двери. Ей совсем не хотелось слушать продолжение беседы, ведь дальше должен был последовать обмен репликами типа: «Ах, ты такой замечательный», «Нет, — это ты такой замечательный…» Да и в любом случае, она уже услышала все, что ей было нужно. Они верят, что их гостья — язычница из племени викингов, обладающая магическими силами.

Ну что ж, подумала она, хотя бы одно они угадали. Она владеет магией. Это Кики знала наверняка. Знала она и то, что не намерена становиться чьим бы то ни было движимым имуществом, будь то хоть сэр Андрас, хоть Сарпедон.

Она тихонько прошла по коридору еще несколько ярдов, а потом развернулась и направилась к двери обеденной комнаты, на этот раз стараясь производить как можно больше шума. Она даже начала вслух напевать мелодию позывных военно-воздушного флота Соединенных Штатов, хотя слова повторяла только мысленно: «Взлетаем в синий свободный простор…» В столовой она сделала вид, что совершенно не замечает рыцаря и настоятеля, пока сэр Андрас не кашлянул, — и тогда Кики подпрыгнула на месте и глупо захихикала.

— Ох, как ты меня напугал! Я и не заметила, что здесь еще кто-то есть. Доброе утро, сэр Андрас, аббат Уильям. Правда, утро — замечательное время?

— Доброе утро, Ундина, — Голос рыцаря звучал несколько напряженно и неестественно.

— Я удивлен, видя тебя в таком наряде, принцесса. — Настоятель жестом обрисовал монашеский балахон, — Мне казалось, наши простые одеяния слишком грубы для твоего королевского вкуса.

Кики вздохнула и изобразила на лице страдальческое выражение.

— Ну почему большинство людей думает, что принцессы постоянно купаются в шелках и драгоценностях? Это ведь неправда. Как бы мы тогда могли работать?

Священник посмотрел на нее, надменно вскинув бровь.

— И какой же работой ты могла бы заняться здесь, принцесса?

— Я же дала обещание, что приведу в порядок статую Божьей Матери, — напомнила ему Кики, — Меня удивляет, что ты забыл о такой важной задаче.

На этот раз у священника не нашлось мгновенного ответа. Кики поняла, что он действительно забыл об этом, и поспешила закрепить свое преимущество, быстро направившись к двери для прислуги.

— Я только зайду в кухню и попрошу у служанок ведро и тряпку.

Сэр Андрас наконец обрел дар речи. И торопливо произнес:

— Ундина, я могу помочь тебе собрать и отнести в церковь все необходимое.

— Нет, Андрас, это я должна сделать сама. Я чувствую особую связь с Пресвятой Девой и думаю, для нее важно, чтобы о ней побеспокоилась именно женщина. Но все равно спасибо. Ты так обо мне заботишься! Я весьма ценю твое отношение. — Девушка тепло улыбнулась рыцарю и с удовольствием заметила, как тот с виноватым видом заерзал на месте.

— Принцесса Ундина, увидим ли мы тебя на вечерней службе? — спросил аббат Уильям.

— Да, настоятель. Рада сказать, что вы очень даже увидите меня в церкви. Статуя Божьей Матери пребывает в весьма печальном состоянии, и потребуется много времени и сил, чтобы привести ее в порядок, — сказала Кики через плечо и исчезла за дверью выхода для слуг.

Ох, ну что за мерзкий тип!

Глава семнадцатая

Короткий коридор привел ее в кухню, и это оказалось огромное помещение, безупречно чистое и симпатичное. На низких потолочных балках висели десятки пучков разных трав, и некоторые из них Кики узнала, что весьма ее порадовало. Вдоль стен кухни выстроились очаги, большие и маленькие. Изабель и еще три женщины, которых Кики до сих пор не видела, хлопотали, готовя поздний завтрак или обед. Ни одна из них не заметила девушку, остановившуюся в темном дверном проеме, и у Кики было время внимательно рассмотреть всех. Нетрудно было определить принцип, по которому женщин принимали на монастырскую службу. Каждая из них была старой и так или иначе искалеченной. У женщины, месившей в огромной бадье тесто для хлеба, правая сторона лица исказилась и обвисла, придавая женщине такой вид, будто та собиралась вот-вот растаять. Женщина, резавшая картофель и лук, делала это одной рукой, а вторая, кривая и бесполезная, была прижата к телу. Третья женщина ощипывала перья с жирной курицы; на спине этой работницы возвышался огромный горб.

Кики почувствовала, как в ней вскипает гнев. Настоятель мог совершенно спокойно повесить на грудь каждой из женщин плакатик с надписью: «Мне позволено находиться здесь только потому, что ни один мужчина никогда не сочтет меня привлекательной». Нечего было и удивляться тому, что Изабель невзлюбила гостью с первого взгляда.

Над одним из очагов, в котором горел несильный огонь, висел огромный котел. В него Изабель, стоявшая спиной к девушке понемногу добавляла мелко нарезанный чеснок и листья базилика.

— Пахнет просто замечательно, — сказала Кики. Женщины разом вздрогнули от ее голоса. Кики тепло улыбнулась старой Изабель, — Я и не знала, что это ты готовила то рагу. Если бы знала, давно бы сказала тебе, как оно мне понравилось. Ты просто замечательная повариха!

На щеках Изабель вспыхнул легкий румянец от неожиданного комплимента. Кики повернулась и одарила улыбкой остальных женщин.

— С добрым утром! Как приятно видеть наконец женские лица. А тоя чувствовала себя просто ужасно одинокой среди мужчин. — Она кивком указала на дверь за спиной. Женщины промолчали, они лишь таращились на девушку, и Кики постаралась улыбнуться как можно шире: — Меня зовут Ундиной.

Похоже, это наконец подтолкнуло их к действию, и три женщины неловко присели в реверансе, бормоча приветствия. Изабель, прихрамывая, подошла к девушке.

— Принцесса, ты заблудилась?