Блэк поднял руки, чувствуя, как приятно щекочущие вибрации проникают сквозь кожу, потом поднял к потолку глубоко посаженные глаза.
Рекламный листок гостиницы на стойке портье гласил: «Относящийся по своему архитектурному стилю к чистой викторианской готике, „Городской герб“ был построен по проекту Дж. Т. Эндрюса в 1863 году в манере, типичной для железнодорожных гостиниц, дабы угодить вкусам железнодорожных путешественников тех дней, желавших чего-то более благородного, чем постоялый двор прошлых времен».
Все это вы до посинения могли бы рассказывать Джеку Блэку, но когда он представлял себе гостиницу, перед его внутренним взором представал череп гигантского животного посреди продуваемой ветрами равнины. Внутри этого черепа ползали насекомые, подъедая оставшиеся крохи кожи и мозга. А в земле под ним обитали иные твари, готовые питаться этими насекомыми.
Он облизнул потрескавшиеся губы. Шрам у него на виске, шедший от глаза до мочки уха и будто нарисованный ярко-красной губной помадой, начал зудеть.
Он чувствовал бестолково суетящихся людей в чреве гостиницы, не более осознающих смысл своего бытия, чем насекомые в огромном гниющем черепе.
Мысли струйками стекали сквозь пять перекрытий из кирпича и дерева:
Эт'ти кости, эт'ти кости, эт'ти сухие кости.
«...не может со мной так обращаться. Скажу Электре, как только ее увижу. Что у нее тут, в конце концов? Гостиница или ночлежка для придурковатых мерзавцев вроде Джека Блэка — шляпу съем, если это его настоящее имя, — а теперь тени для век, тени для век. Куда я их положила?»
Он закрыл глаза. Сучка Бернис в своей комнате примеряет чужую одежду. Он чувствовал, как она злится на него за то, что помешал ей открыть железную дверь в подвале. Эта злость теперь переходила в бунт неизвестно против кого или чего. Он видел, как она сидит перед зеркалом туалетного столика: длинная черная юбка, в почти черной блузке просверкивают пурпурные нити. Она накладывает макияж, надевает черные кружевные перчатки, которые ей выше локтя, серебряные кольца. Серебряные кольца с птичьими черепами, человечьими черепами, магическим глазом.
Мысли Бернис Мочарди текут сквозь его бритую голову. «У него нет никакого права говорить мне, что делать. Он, наверное, в бегах, его ищет полиция, его застали на месте преступления. Электра — дура. А вот теперь, моя дорогая, разве ты не похожа на принцессу готов? Добро пожаловать в замок Дракулы. Приди по своей воле. Гуляй с миром. И оставь часть счастья, что принесла с собой...»
С грохотом открылись двери лифта.
Он смотрел, как человек выходит в вестибюль, — мужик по имени Леппингтон. То же имя, что и у города. Джек Блэк смотрел, как мужик пересекает вестибюль к стойке портье. Было в нем нечто притягивающее. Джеку Блэку просто нужно было смотреть на него, даже если мужик чувствовал себя от этого неуютно.
Ну и что, черт побери, холодно подумал Джек Блэк. Я одной левой смогу его завалить на спину.
Давай же, прямо сейчас, врежь ему хорошенько, ты же знаешь, что приятно будет смотреть, как из его расквашенного носа выступит густая, как патока, кровь.
Леппингтон, одетый в джинсы — чистые джинсы, аккуратненько отглаженные — и дорогую хлопковую фуфайку, собирался оставить ключ от номера на стойке портье.
Но поскольку он видел меня, он этого не сделает, думал Блэк, потому что думает, что стоит ему уйти, я заберу его ключ, поднимусь в его дерьмовую комнату, украду его дерьмовые шмотки, а потом помочусь в его дерьмовую постель. Очень надо!
Теперь он убирает ключ в карман, даже несмотря на то, что с ключа на проволоке болтается громоздкий брелок из красной пластмассы, который будет впиваться ему в ногу всякий раз, когда он попытается сесть. Теперь он делает вид, что спустился сюда только ради того, чтобы взять туристическую брошюру со стола; а теперь он пройдет мимо, как будто я не существую.
Врежь ему. Давай же. Есть что-то в этом мужике, Леппингтоне, что действует мне на нервы, руки просто чешутся; шрамы так и зудят, будто по ним марширует полк муравьев. Ударь его, выруби засранца.
— Джек... Джек. В баре кончается минеральная вода. — Это старшая сука, Электра. — Похоже, жители Леппингтона ни с того ни с сего обратились к добродетели и пьют шипучку вместо пива.
Буркнув что-то, Джек зашаркал в сторону двери в подвал.
Электра наделила его благодарной улыбкой.
Она меня боится, думал он, но ее ко мне тянет. Только посмотрите, она глаз от меня не может отвести.
Он стрельнул глазами в того мужика, Леппингтона. А этот, черт побери, даже видеть меня не может. Нечего и сомневаться. Он спит и видит, как меня уволакивают в наручниках копы. Ему бы это понравилось.
Дэвид Леппингтон заметил злобный взгляд, который бросил на него Джек Блэк, прежде чем открыть дверь в подвал.
От Джека Блэка вскоре будут неприятности, сказал сам себе Дэвид, и Бернис так думает; и с чего только Электра с такой готовностью его наняла.
Да ладно тебе, Дэвид, подумал он, кажется, без особого риска можно угадать истинную причину. Электра живет одна. Многие женщины сочтут мускулистого татуированного мезоморфа [14] вроде Джека Блэка сексуально возбуждающим.
Пусть так, но так странно было обнаружить, выйдя из лифта, этого Джека Блэка, который стоял посреди вестибюля с поднятыми руками и безобразным, в татуировках лицом, устремленным в потолок, будто он общается с каким-то божеством или вроде того.
Дав указания Блэку, Электра, как всегда элегантная, в черной блузе и кожаных брюках, величаво прошла в вестибюль.
— Добрый вечер, Дэвид, мы можем заманить тебя сегодня в ресторан?
— Спасибо, не сегодня. Я думал рискнуть и посетить местный кинотеатр.
— Не буду вмешиваться в твои планы, но на последнюю буффонаду Арни были паршивые рецензии.
— Нет, я собирался попытаться сходить в... как это называется? — Он порылся в памяти. — Киноклуб?
— А, Общество любителей кино. Там показывают классику в маленьком кинозале при библиотеке.
— Оно самое.
— Неплохо. — Она улыбнулась. — Между рядами достаточно места, можно вытянуть ноги. А что в программе?
— "Поединок".
Она нахмурила лоб:
— Не знаю такого. Это вестерн?
— Нет, ранний фильм Спилберга с Деннисом Уивером. В общем, о человеке, за которым через всю страну гонится огромный грузовик.
— Ах да, сейчас же месяц Спилберга.
— Они показывают его в паре с «Цветом пурпура».
— А вот этот я знаю. Проходной фильм, к тому же бессовестно литературный. Мне он нравится. Как бы то ни было, приятного вечера.