Между прочим, свет теплого, оранжевого оттенка, как на полотнах средневековых мастеров, исходил от странного ажурного фонарика с занавешенными оконцами, внутри которого теплилась свечка. Силуэты теней напоминали Дине что-то из полузабытого прошлого. Пламя колебалось, и силуэты начинали двигаться. Это были огромные, но бесплотные птицы. Может быть, фламинго… Опять фламинго…
Дина выпрямилась и почувствовала ту самую боль, которую ожидала. Именно боль всякий раз возвращала ее к действительности. Она поднесла к лицу забинтованные руки. Кое-где на умело наложенных повязках уже проступили коричневые пятна…
Она сделала шаг по направлению к двери и ощутила непривычную тяжесть на шее. Кончиками пальцев, торчавшими из бинтов, она прикоснулась к плоскому камню с иероглифами, окаймленному металлическим кольцом. Теперь он висел на кожаном шнурке, завязанном так, что в петлю невозможно было просунуть голову.
Черт возьми, и это тоже сделано без ее согласия! Попав в зависимость, Дина во всем усматривала покушение на свою несуществующую свободу. Первая реакция была самой простой. Она раздраженно дернула за тонкий шнурок, но разорвать его у нее не хватило сил. Вместо этого шнурок болезненно впился в поврежденную кожу.
Она почувствовала себя то ли окольцованной птицей, то ли сломанной куклой, но в любом случае – игрушкой, которую нарядил опасный сумасшедший по своей необъяснимой прихоти и только ради одному ему ведомой игры…
Дина вплотную приблизилась к двери. Запах трав усилился. Приятный запах. Хотелось вдыхать его снова и снова. От него легкие будто наполнялись прохладой. Прохладой ночного луга… Лиловые цветы под бледной луной… Фиолетовые тени… Машущий куст… Опахало черного раба… Вверх-вниз, вверх-вниз… Уплывает тревога, растворяется в вечных сумерках волшебного луга…
Дина пересилила желание постоять здесь подольше (остаться навсегда?), хотя это желание в любой момент могло смениться противоположным. «Что ты будешь делать, если тебя заперли здесь? ЗАПЕРЛИ, понимаешь?!» Она решительно взялась за ручку и потянула дверь на себя.
Та была плотно прикрыта, но не заперта. Дина зажмурилась от брызнувшего в глаза яркого света. Потом поморгала и постепенно привыкла. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – она находится в огромном доме. Сделав два тихих, крадущихся шага, она уперлась в перила балкона, на который вели две лестницы. Внизу располагалась большая и светлая гостиная, обставленная во вполне современном стиле. Шторы были раздвинуты, и сквозь широкие окна падали снопами золотистые лучи солнца.
Всего Дина насчитала пять дверей – две на балконе и три внизу. Она могла попытаться тайно обследовать другие помещения. Главной ее целью было найти Яна. А если получится, то и сбежать отсюда. Она подумала, что хозяева вряд ли настроены враждебно – судя по всему, до сих пор с нею неплохо обращались и, как выяснилось теперь, предоставили относительную свободу передвижения. Не стоило играть в шпионку – ведь она всего лишь жалкая жертва обстоятельств. Но если они недооценили ее? Решили, что она еще долго проваляется в постели и не сумеет очухаться так быстро? Тогда у нее есть мизерный шанс, и фактор неожиданности на ее стороне… Потом ей пришлось напомнить себе, что снаружи – зима.
– Эй! – негромко позвала она. – Есть тут кто-нибудь?
Собственный голос показался ей слишком робким и слабым. Она начала спускаться по лестнице, тяжело опираясь на перила. Внизу ее нога ступила на мягкое ковровое покрытие. Диван, стоявший посреди гостиной, был таким огромным, что на нем могли бы свободно разместиться человек шесть. В матовом экране телевизора с роскошным корпусом из красного дерева ничего не отражалось. Картины на стенах были в основном пейзажами. Только на одной был изображен табун диких лошадей, бешено несущийся прямо на зрителя. Работа далеко не ремесленная. Дина почти услышала храп и топот копыт. Возникало ощущение надвигающейся беды и вместе с тем – осознание ее смехотворности и легкий стыд от собственной чрезмерной впечатлительности. Казалось бы, она уже видела нечто худшее и гораздо более реальное. И все-таки… Разве в комнате не запахло внезапно конским потом? А откуда ей известен запах конского пота?! Возле этой картины становилось не по себе, и она поспешно отошла.
Когда Дина увидела телефонный аппарат, первым ее порывом было тотчас же позвонить домой. Потом она вспомнила свой последний разговор («Твой щенок – следующий!»), и это слегка охладило ее. К какой линии был подключен теперь ее домашний телефон? Может быть, угроза не миновала, и Яна прячут здесь? Тогда надо хотя бы позвонить в клуб. Зачем? Чтобы найти Марка или чтобы подтвердилось самое худшее?..
Она все-таки решилась набрать номер. И услышала длинные гудки. Никто не ответил ей, даже охранник. Такого еще никогда не было.
Дина бросила трубку и открыла ближайшую дверь, которая, как оказалось, вела в кабинет. Яркий свет был приглушен шторами. Вдоль стен – стеллажи с книгами, почти посередине – стол, на полу – большой ковер. В углу – пара кресел и кушетка; круглый столик возле дальней стены. На нем стоял бронзовый подсвечник, лежала раскрытая книга, по виду антикварная, и еще кое-что. На столе – дорогой письменный набор, пресс-папье и компьютер с модемом.
У Дины мелькнула мысль связаться по сети со своим агентством. Но что она сообщит, даже если эта затея удастся? «Меня увезли на катафалке в неизвестном направлении?» Шеф не оценит черного юмора…
Неизвестность и бессилие. Желание дать знать о себе любым способом было навязчивым, но не настолько, чтобы рисковать сыном, которого она до сих пор не нашла.
Дина потеряла интерес к кабинету, однако ее взгляд зацепился за какую-то деталь. Постепенно, по мере того как ржавые шестеренки со скрежетом прокручивались в адской машинке памяти, эта в общем-то малозаметная деталь приобрела огромное, почти зловещее значение.
На столике рядом с фолиантом лежал сафьяновый несессер. Изящная и явно старинная вещица с закругленными краями, потертая и на вид слегка шероховатая. Праздник для гурмана тактильных ощущений.
Теперь Дина внезапно вспомнила, какой предмет она видела шесть лет назад в руке человека, одетого в зеленый макинтош, буквально за несколько минут до его смерти. Не футляр для очков, как могло показаться издали, не кисет, не портсигар и не сложенная вдвое брошюра. Она была уверена, что не ошиблась, хотя тогда, в парке, расстояние было гораздо большим.
Она сделала несколько шагов по кабинету. Здесь застоялся другой запах – едва уловимый аромат дерева и кожи. Дина мельком взглянула на книги. Среди них было много толстенных томов с потемневшими от времени переплетами и без всяких надписей на корешках. Книги, которые не удержит на весу женская ручка. Скорее можно было представить себе вцепившиеся в них пальцы старика, изуродованные артритом. Каждая хранила какую-нибудь тайну. Это была коллекция призрачных голосов, предназначенных не для веселой праздной болтовни, а для серьезной и долгой ночной беседы, и собранных в тихом месте, где хозяин предавался в уединении меланхолическим размышлениям. В уютном полумраке мертвые нашептывали ему свои сожаления с запыленных страниц…