Отбросив бесполезный нож, она наклонилась за мечом, и в этот момент Руди нанес ей удар в голову. Сильный, точный удар, который должен был бы лишить ее сознания. Она оказалась на земле, но тотчас же вскочила, двигаясь стремительно и легко, как пантера.
Воспользовавшись тем, что клинок оказался лежащим на двух камнях, Руди сломал его пополам ударом ноги. В этот момент девушка, которую он посчитал одержимой каким-нибудь Лоа из числа самых зловредных, вцепилась в Маску обеими руками. Ее сила превзошла его ожидания. Она рванула фетиш на себя, и Рудольф едва устоял на ногах. Однако чем бы Маска ни была, он не собирался с нею расставаться...
Незнакомка упала на колени, но только для того, чтобы укусить его руку. Он не дал ее зубам сомкнуться. Сработала мышечная память. Неуловимым движением он выхватил револьвер и успел вставить ствол ей в рот. Она прокусила кожу на его запястье, но потом зубы заскрежетали о сталь.
– Убью тебя, – тихо произнес Руди, зная, что действительно придется сделать это, если она будет вести себя столь же агрессивно. Ему будет жаль испортить эту голову, но у него не останется другого выхода...
Как ни странно, Тайла поняла то, что он сказал. Произнесенные им слова немного отличались от тех, к которым она привыкла, у незнакомца был заметный акцент, но в общем смысле фразы не приходилось сомневаться...
* * *
Лазарь, запрограммированный на достижение одной-единственной цели, пребывал в состоянии неопределенности с того момента, как оказался в нужной точке пространства и столкнулся с непредвиденным обстоятельством в виде человека, уже завладевшего Маской Сета. Примитивный ум некросущества оказался бессилен.
Когда агрессия стала угрожать самоуничтожением, Тайла превратилась в статиста, пассивно наблюдавшего за развитием событий. У нее не было ни целей, ни желаний, ни каких-либо соображений. Притяжение фетиша удерживало ее поблизости, как притяжение звезды удерживает на орбите мертвую планету...
Вальц и Ансельм притаились за ангельской личиной Тайлы, выжидая, что же будет дальше. Человек (или нелюдь), владевший Маской, был полезен – намного полезнее, чем целый отряд обычных солдат. Особенно теперь, когда рядом были ликантропы и, вероятно, сам мастер Грегор...
Лазарь не был уверен в том, что сможет в одиночку противостоять своему создателю. Некросущество также не думало о соблазнении – оно просто искало наиболее действенный способ подчинить себе мужчину. Таким образом, Рудольф должен был стать жертвой того, что принято называть женским коварством. На самом же деле Тайла не была женщиной, жертвы оказались принесены в другом месте, а коварство обернулось предопределением.
* * *
...Руди понял, что убивать девушку не потребуется. Тем лучше – он хотел сохранить ее для себя. Что-то подсказывало ему: в этом новом, уродливом мире осталось очень мало людей, закон и порядок выглядели совсем иначе, жизнь ничего не стоила, а тех, кто «поддерживал равновесие», уже давно не существовало. Более того, необратимо изменился лик планеты. Воцарился хаос. Города были поглощены джунглями... И Руди не понимал, почему с таким остервенением цепляется за жизнь (если, конечно, он действительно жил)...
Проще всего было снова воспользоваться Маской, но оказалось, что ему присуща вполне человеческая осторожность. Он справедливо опасался того, что «следующий» мир окажется еще более странным и еще менее пригодным для существования.
Когда он хотел поднять мешок, чтобы спрятать в него Маску, девушка по-звериному оскалила зубы и чуть было не укусила его снова. «Черт с тобой!» – подумал он и предоставил ей самой тащить свое сомнительное сокровище. Она вцепилась в мех и успокоилась только после того, как Руди отошел на несколько шагов.
Он сел на камень, лежавший в тени под стеной, – и тем самым сделался гораздо менее заметным и обезопасил себя от нападения сзади. Но не сверху. Побеги дикого леса нависали над развалинами. В светлеющем небе стал виден столб черного дыма от костра или пожарища. Возможно, люди находились ближе, чем Руди предполагал. Он пытался определить, что же ему делать дальше. Еще никогда (на своей недолгой памяти) он не попадал в столь абсурдное положение.
Девушка начала одеваться под его равнодушным, но неотступным взглядом. Она делала это без стеснения и женского лицедейства. Он все еще не мог понять, неужели эта тварь так хитра, что способна изображать недоразвитого ребенка. Не было почти никаких причин так думать. Почти...
То, что он принял за инфантилизм, на самом деле объяснялось растерянностью. У Тайлы не было ни одной связной мысли и ни одного непротиворечивого желания. Ансельм и Вальц раздирали ее сознание на части...
– Как тебя зовут? – спросил он, удивляясь тому, как быстро меняется выражение ее лица: от задумчиво-мечтательного до злобного и даже какого-то подловатого. Что-то мелькало в ее глазах – будто тени скользили внутри глазных яблок... Иногда белки затуманивались и становились почти пепельными; зрачок терялся на темном фоне, и тогда направление взгляда невозможно было определить. Окаменевшие глаза, лицо без взгляда, существо обращающееся в статую в течение неуловимо малого промежутка времени...
– Тай-ла. – Произнесла она после долгой паузы.
– Откуда ты пришла?
Вместо ответа она повернулась в сторону восходящего солнца. Первые розоватые лучи пробивались сквозь сплетенные кроны. Видимо, Руди напрасно ожидал от нее, что она станет его гидом в здешнем «парке чудес».
– Зачем тебе это? – он протянул ей древний череп, обладавший сверхъестественным свойством искажать реальность.
Тайла дернулась, как обожженная. В ее движениях не было координации. Она отшатнулась, но в то же самое время ее рука протянулась к маске. Половина рта улыбалась, другая половина болезненно кривилась. Правая щека девушки задергалась, словно у нее был тик. Одержимый Вальц рвался вперед, чтобы завладеть фетишем. Однако осторожный и рассчетливый Ансельм на этот раз победил, и рука безвольно повисла вдоль тела.
...В том мире, из которого прибыл Рудольф, было очень мало шизофреников, а запущенные случаи встречались крайне редко, да и то, в основном, среди кочевников. Психоты владели радикальным средством против болезни. Поэтому Руди не мог поставить соответствующий диагноз. Он спросил, какой, по ее мнению, сейчас день, месяц и год. Название месяца было ему абсолютно незнакомо, а словосочетание «124 год династии Вазра» еще больше запутывало дело.
Убедившись в том, что не добъется от девушки более внятного ответа, он положил Маску на колени, расстегнул рубашку и осмотрел затянувшуюся рану на животе. Во время перехода кожа стремительно регенерировала, шрам был почти незаметен. Не осталось следов огнестрельного ранения в руку, хотя срез, сделанный ножом Тайлы, обнажал серое обескровленное мясо. У себя на голове Руди нащупал узкую полоску нежной кожи, на которой не росли волосы...
Ногой он пододвинул к себе брошенный металлический ящик. Тайла следила за ним косым взглядом. Было заметно, что она озабочена еще чем-то. Проковырявшись несколько минут, Руди вскрыл проржавевший замок с помощью ножа. К его разочарованию, в ящике обнаружилась только старая толстая книга, пострадавшая от влаги, а когда-то давно – и от крысиных зубов. Но книга была спрятана вместе с маской и, возможно, была не менее ценной реликвией...