«Хватит, – сказал он себе и снова вздрогнул. – Дальше в лес не пойду».
К тому же и та фигура тоже исчезла из виду.
Осторожно передвигая ноги. Ли стал пятиться назад, не желая подставлять спину тому, кто таился в глубине леса.
Под ногами громко хрустели опавшие листья.
Тише... тише... не шуми...
И не останавливайся.
Внезапно чувство опасности нахлынуло на него из леса почти материально ощутимой волной. Снова по телу пробежала крупная дрожь. Чесалась кожа. Ли крепко сжал челюсти.
– Не оборачивайся.
Господи Боже мой!
– Ли, пожалуйста, не оборачивайся.
Он был потрясен.
– Какого черта...
– Ли, прошу тебя... ты должен меня выслушать...
– Николь! – воскликнул он с безмерным удивлением. – Николь! Господи, я думал, ты погибла. Ты как, о'кей?
– Да, – ответила она, но таким напряженным голосом, что дрожь по спине Ли прошла точно каскад ледяных пиявок.
– Николь! – Он обернулся и увидел, как маленькая фигурка скрывается за толстым древесным стволом в десятке шагов от него. – Николь, что случилось?
– Ли, я просила тебя не оборачиваться!
Все, что он мог видеть, были две-три пряди светлых волос. Николь пряталась за стволом так пугливо, будто он застал ее нагой.
– Николь, скажи мне, что произошло?
– Выслушай меня! Я пришла только для того, чтобы рассказать тебе кое-что.
– Пойдем на ферму... Погоди! Ты же ничего не знаешь о ферме! – Ли говорил быстро, волнуясь. – Все у нас изменилось. Погляди на мой костюм. Настоящий 1865 год! Я работаю в мюзик-холле. Райан женился. Женился!Можешь такое вообразить? Работает у отца жены, булочника...
– Ли! Ли! – В голосе Николь, раздававшемся из-за ствола, звучала неподдельная тревога. – Ли, пожалуйста, выслушай, у меня нет времени.
– Николь, в чем дело? Почему ты от меня прячешься? – Он сделал шаг вперед. Кажется, она просто не хочет, чтобы он ее увидел. Почему? – Ты не можешь мне сказать, почему...
– Ли, не подходи ближе!
– Но...
– Пожалуйста, не спрашивай меня почему. Сделай, как я прошу, хотя бы ради меня. Обещаешь?
– Конечно. Раз ты требуешь. Но где ты была? Мы думали...
– Ли! Все, чего я хочу, это чтобы ты меня выслушал. Я не могу туг быть долго, о'кей?
– О'кей, Николь.
Теперь Ли смотрел на ствол, за которым пряталась Николь, воображая ту очаровательную блондинку, чьей главной жизненной целью была адвокатура.
– Вы находитесь слишком близко к амфитеатру.
– Но мы...
– Слишком близко. По правде говоря, вам нужно убраться вообще из этих мест. Даже из Кастертона. А если можно, то и из этого графства...
– Почему?
– Скоро грянет буря. И страшная. После того как она разразится, тут мало что останется.
– Не понимаю.
– Тебе и не надо понимать. Просто исполняйте. О'кей?
– Не можем же мы просто вырвать все корни по одному твоему слову!
– Вы должны это сделать. Вырвать корни и уйти. Слушай, Ли... ты помнишь, как на Сэма Бейкера напал этот... кого звали Синебородым... Помнишь?
– Да.
– Так вот, таких людей тысячи... Десятки тысяч. Это свирепые варвары, и нам известно, что они готовы к вторжению...
– Нам? Кому это нам?
– Людям, с которыми я теперь живу.
– Николь, не можешь ли ты уделить несколько минут...
– Нет. Мне надо уходить. Я и так рисковала, идя сюда.
– Рисковала?
– Да. Они... эти плохие... могли выследить меня у границы. А если бы я крикнула, то могла бы привести их сюда за собой. Они только и ждут случая, чтобы проскочить сюда из Лимбо. Когда они приходят к вам, они хватают все, что могут унести, а остальное ломают или жгут. От них никто не защищен. Никто не может оказать им сопротивление...
– Я не понимаю твоей речи. О какой границе ты говоришь? И что такое Лимбо?
И вдруг он увидел, как Николь бежит от него. Она даже не оглядывалась. Она только наклонила голову, будто под внезапно начавшимся ливнем, и куда-то мчалась.
Ли последовал ее примеру, догнал, схватил за руку и остановил.
Инерция заставила ее закрутиться на месте.
– Нет, Ли, нет! Ты обещал не смотреть на меня!
Он всмотрелся в ее лицо. Это была все та же Николь Вагнер, которую он знал, только глаза стали больше, в них застыл страх, а возможно, они были теперь мудрее и старше.
– Почему ты пряталась? Ты ведь можешь мне верить... а Николь?.. – Его глаза широко раскрылись. – Погоди!.. У тебя что-то на шее... Ох! Что это?..
Она подняла на него глаза. Теперь ее взгляд не отрывался от взгляда Ли. Как будто он внезапно наткнулся на нее – нагую, – и она взглядом запрещала ему пялиться на ее обнаженное тело.
– Не двигайся, Николь! Сейчас я сброшу это...
В ее резком движении был вызов. С гордо поднятым подбородком, все еще не опуская взгляда, она прикрыла шею ладонью и отрицательно качнула головой.
Затем, все еще не отрывая взгляда от его глаз, она попятилась в тень – туда, где деревья росли теснее.
– Прощай, Ли. – Николь повернулась и стремительно помчалась в чащу леса.
Ли стоял не двигаясь, все так же протягивая руку, будто Николь после себя оставила какой-то фантом, который он хотел удержать.
А он никак не мог выбросить из памяти то, что увидел у нее на шее.
Воспоминание об этом не желало покидать его мозг. Оно сидело там как гвоздь. И ведь нечто в том же роде он видел совсем недавно.
Ко рту подступала тошнота. Некоторое время он боролся с ней, пока она не одержала верх.
Тогда Ли упал на колени, и его вырвало прямо на прелые листья.
Через десять минут Ли уже быстрым шагом шел по берегу реки в направлении переправы, с намерением отыскать Сэма Бейкера. Ему надо было поделиться с ним информацией о встрече с Николь в лесу.
Несчастная Николь... она была так непередаваемо прекрасна...
Образ Николь ни на мгновение не покидал памяти Ли. Ему страстно хотелось вырвать его оттуда, но он знал – пройдет еще много времени, прежде чем увиденное начнет тускнеть.
Когда Ли схватил Николь за руку и она повернулась к нему лицом, он успел хорошо рассмотреть ее черты. Там, где линия челюсти достигала уха, находился комочек бурого меха. Небольшой. Такой, что его можно было прикрыть суставом большого пальца. Но при этом такой, что в него стоило вглядеться.