— Ты хочешь сказать, ты никогда не приводил женщин в эту спальню?
— Это верно, я никогда не приводил сюда смертных женщин, но не только этого я не делал прежде.
Лина вытаращила глаза.
— Ты что, никогда прежде не занимался любовью?
Гадес рассмеялся, но напряженно, нервно.
— Почему же, любовью я занимался, только не с богинями.
Лина села. Ей отчаянно захотелось рассказать ему все. Он нервничал по той же самой причине, что и она.
— По правде говоря, я довольно давно ни с кем... — Лина протянула руку, коснулась пальцев Гадеса. Он сжал ее кисть. — И могу поклясться, что ни один бог не вызывал у меня таких чувств, как ты.
Гадес сел рядом с ней на постель, глядя на их соединенные руки.
— Когда Алкестида назвала тебя королевой Подземного мира, меня наполнила невыразимая гордость. Подумать только, все считают, что ты принадлежишь мне, ты готова править здесь рядом со мной... Не могу припомнить ничего такого, что доставило бы мне больше радости.
Лина вздохнула.
— Если бы меня всегда звали королевой Подземного мира, я бы гордилась, но я не знаю... — Она запнулась, не зная, что делать.
С одной стороны, она дала обещание Деметре, с другой — ей просто необходимо было сказать Гадесу правду.
Он обхватил ладонями ее лицо.
— Мне пока достаточно, что сама эта идея тебе не противна. А время позаботится об остальном.
Лина положила ладони на его руки.
— Но разве такой прекрасный мир может вызвать неприязнь? Я восхищаюсь им, — хрипло произнесла она.
Улыбка Гадеса была ослепительной, и Лина недоумевала, почему другие бессмертные не видят темного бога таким, каким видит его она. А потом вдруг безумно обрадовалась, что они ничего не понимают. Ведь тогда он не достался бы ей; он стал бы похожим на всех прочих... Гадес осторожно поцеловал ее, но Лина почувствовала, как напряжено его тело.
Когда Гадес снова заговорил, в его голосе звучали нежность и страсть.
— Покажи мне, как доставить тебе истинное наслаждение. Одна лишь мысль о тебе, взгляд на твою кожу заставляют мою кровь бурлить. Но я знаю, что желание женщины не столь примитивно. — Несмотря на все свое напряжение, Гадес умудрился хихикнуть. — И даже при моем небогатом опыте я сумел понять, что богини воистину устроены намного сложнее, чем боги. Научи, как пробудить в тебе настоящее желание, Персефона.
У Лины пересохло во рту, и она облизнула губы, ощутив дрожь удовольствия оттого, что взгляд Гадеса тут же устремился к ее губам.
— Можешь для начала раздеться, — чуть дыша, сказала она.
Гадес тут же потянул за уже ослабленные шнурки кожаного хитона, потом расшнуровал нижнюю тунику и сбросил льняную полосу, обвивавшую его бедра, — именно эту часть его одежды Лина сочла наиболее волнующей, когда увидела Гадеса в ней одной в кузнице. Отшвырнув все в сторону, темный бог предстал перед Линой обнаженным. Он был великолепен. Под блестящей темно-золотистой кожей играли мощные мышцы, придавая Гадесу невероятно экзотический вид. Лине никогда не приходилось видеть столь прекрасно сложенного мужчину. Ее взгляд скользнул вниз по телу бога, и Лина задохнулась. Мужская плоть Гадеса была полностью готова к действию.
У Лины закружилась голова от удовольствия и от сознания того, что вот этот могущественный бог полностью в ее власти. Она встала и положила руки на его грудь. А потом медленно, очень медленно погладила золотистую кожу, наслаждаясь ощущением твердых мышц. Когда же ее руки заскользили вниз, к животу, Лина почувствовала, как по всему телу Гадеса пробежала дрожь.
— Что нравится всем женщинам — так это мысль о том, что их прикосновение возбуждает, — хрипло проговорила Лина. — Нас радует, что, хотя наши тела совсем не так сильны, одно лишь легкое касание может заставить мужчину дрожать и стонать.
Она взяла в руку его твердую плоть и нежно погладила. Почти болезненный стон вырвался у темного бога.
Лина улыбнулась, поддразнивая его:
— Я делаю тебе больно?
— Нет! — выдохнул он. — Хотя, мне кажется, ты могла бы сейчас свалить меня одним толчком. Все, что мне нужно, так это думать о тебе... видеть тебя... ощущать твой запах, и я жажду твоих прикосновений...
От слов Гадеса тело Лины вспыхнуло жаром. Она отпустила его и дернула за шнурок на левом плече, удерживавший легкое платье. И обнажила грудь. Еще мгновение понадобилось ей, чтобы заставить одежду соскользнуть с тела. И она шагнула навстречу объятиям Гадеса.
— У тебя такая горячая кожа. Мне нравится ее чувствовать, — сказала она между поцелуями.
— Я так хочу тебя, что пылаю с головы до ног, — прошептал он, касаясь губами ее губ, в то время как его ладони изучали изгибы ее бедер. Потом он упал на постель, увлекая Лину за собой. — Научи меня большему, Персефона. Научи, как заставить и тебя загореться.
Они легли на бок, лицом друг к другу. Лина просто не знала, с чего начать. Она уже разгорячилась и повлажнела и готова была прямо сейчас заставить Гадеса войти в нее. Но она глубоко вздохнула и подавила этот порыв. Нет, он ведь не такой, как ее бывший муж или один из ее скучных любовников. На этот раз все будет иначе. Гадес другой. В нем она нашла то, о чем на самом деле мечтают все женщины, — мужчину, который искренне хотел доставить ей наслаждение и готов был слушать и учиться, чтобы она действительно это наслаждение получила. И ей только и нужно показать ему, чего она хочет.
Но это оказалось гораздо труднее, чем она воображала. Чего она хочет? Лина закрыла глаза и сосредоточилась. Всю свою взрослую жизнь она искала мужчину, который интересовался бы ее чувствами не меньше, чем своими собственными. Она должна быть честной с Гадесом, как и с самой собой. Она должна сломать все условности, соблюдения которых требовали прежние любовники. Лина слегка вздрогнула. Она была готова. И она открыла глаза.
Легонько коснувшись того места, где шея переходит в плечо, она неожиданно робко произнесла:
— Для меня значение имеют мелочи. Например, мне нравится, когда меня целуют вот сюда.
Гадес приподнялся на локте, потом наклонился к изгибу ее шеи. Нежно целуя и пощипывая губами кожу, он скользнул языком по чувствительному месту.
— И мне бы хотелось, чтобы ты ласкал меня, когда целуешь. Пусть тело привыкнет к твоим рукам, — прошептала Лина.
Ее дыхание участилось, и Гадес осыпал поцелуями соблазнительное плечо, а потом и грудь, которую нежно сжимал в ладонях.
— О, да, и здесь тоже, — простонала Лина, когда он просыпал дождь поцелуев на пышные округлости.
— А тебе приятно, когда я целую твои соски? — Голос Гадеса был прерывистым от желания.
— Да... — Лина зарылась пальцами в его темные волосы.
Пока Гадес дразнил языком ее грудь, его руки продолжали двигаться дальше. Сначала он погладил ее ноги, наслаждаясь ощущением округлых мышц. Помня, что следует уделять внимание мелочам, он остановился на бархатной коже под коленом. Потом, следуя безмолвным подсказкам ее тела, он перешел к внутренней стороне бедер. Богиня раскрылась ему навстречу и сама направила его руку к таинственной сердцевине, показывая, как приласкать чувствительный бутон, шепотом поощряя его, когда его пальцы ощутили ее собственный ритм.