Наступил момент заключительного сообщения, на лице Захариила отразилась печаль.
— В заключение я с горечью должен сообщить о том, что магистр Ремиил покинул Легион в возрасте ста двадцати лет. Нельзя не отметить, что он уехал верхом, с копьем в руке, по Тропе Странствий. Все мы, особенно брат Лютер, скорбим об этой утрате. Таких, как он, больше нет.
Я уверен, что рапорт застанет вас на переднем крае Великого Крестового Похода, что вы и дальше прогоняете тьму Древней Ночи и умножаете славу нашего великого Легиона. Брат Лютер и весь отряд инструкторов остаются вашими верными и преданными братьями по оружию.
Захариил низко поклонился, стоя перед скрипторием.
— Император победит. Рапорт составил и подписал брат-библиарий Захариил.
Он протянул руку и поворотом тумблера отключил скрипторий. Негромкое жужжание продолжалось еще некоторое время, пока устройство не перенесло все послание на сердечник памяти. Прислушиваясь к работе машины, Захариил размышлял, стоит ли ему продолжать. Не навлечет ли он на себя гнев примарха? Предугадать это невозможно. С другой стороны, разве может быть хуже, чем сейчас?
Скрипторий закончил работу. Захариил помедлил, собираясь с мыслями, потом набрал нужную комбинацию на панели устройства. Пока механизм постукивал, воспроизводя заданный заголовок, Захариил опять встал перед линзами и, дождавшись желтого огонька, продолжил диктовку:
— Приложение к посланию, код «Четыре-Альфа», шифр стандартный. Получатель: примарх Первого Легиона Лев Эль’Джонсон.
Затем огонек сменил цвет на зеленый, Захариил набрал в грудь побольше воздуху и стал излагать свое прошение:
— Я заранее прошу прощения, мой лорд, и надеюсь, что вы не подумаете, будто я суюсь не в свое дело. Но я бы пренебрег своим долгом, если бы в эти тяжелые дни не попытался улучшить службу нашего Легиона.
Он нерешительно помолчал, тщательно подбирая слова.
— Наш отряд инструкторов добросовестно работал полстолетия, совершенствуя отбор рекрутов и тренировочный процесс ради выполнения возложенных на Легион задач. Я надеюсь, что мои донесения — равно как и непрерывный поток новых воинов и боеприпасов — свидетельствуют о том, что мы отдавали этому делу все свои силы. Мы добились эффективности, небывалой для любого другого Легиона, и по праву можем гордиться своими успехами.
В настоящее время вся процедура подготовки Астартес полностью отработана, и на планете создана инфраструктура, способная продолжить этот процесс. Все, что сейчас нужно, это присутствие здесь ветеранов, готовых поделиться личным опытом, приобретенным за последние пятьдесят лет. С другой стороны, наши братья здесь, на Калибане, сознают, что сами еще слишком недолго воевали, и они жаждут усовершенствовать свои навыки на полях сражений против врагов Императора. Все это в большей степени относится и к брату Лютеру, который, как я верю, принесет больше пользы Легиону рядом с вами, повелитель, чем на тренировочных полигонах Калибана.
Захариил изо всех сил старался сохранить сосредоточенное выражение лица, хотя мысли его лихорадочно метались в поисках подходящих аргументов, способных убедить примарха.
— Мне кажется, мы можем сказать, что сделали здесь все, что могли, и в интересах Легиона было бы лучше вернуть нас к боевым братьям, в состав флотилии. Особенно это касается брата Лютера, чьи воинские и дипломатические способности давно и хорошо известны. Повелитель, если вы решите вернуть на фронт хотя бы одного из нас, пусть это будет он.
Сцепленные за спиной руки Захариила непроизвольно сжались в кулаки. Он еще о многом хотел сказать, но чувствовал, что и так уже слишком долго испытывает судьбу. Он склонил голову перед линзами машины:
— Я надеюсь, получив мое прошение, вы увидите в нем логику. Все мы исполняем свой долг перед Императором, мой лорд, и просим лишь об одном: служить так, как было нам предначертано, разить врагов и возвращать утраченные миры человечества.
Несмотря на сильнейшее желание продолжать, Захариил торопливо отвесил еще один поклон и, быстро протянув руку, выключил самописец. В маленькой комнатке установилась тишина, нарушаемая лишь едва слышным гудением скриптора, переносящего послание в устройство памяти, да гулом голосов из соседнего операционного центра. Молодой библиарий, вздохнув, отвернулся от машины и окинул взглядом тесное помещение, заставленное блестящими серыми корпусами шкафов с ровными рядами магнитных сердечников. Здесь хранились записи о состоянии любых дел — от деталей тренировочного процесса до отчетов о производстве боеприпасов. Окно напротив стола выходило на Башню Ангелов и южный сектор обширной территории Легиона, где располагались склады оружия и тренировочные комплексы. Высокие шпили пронзали пелену вечернего смога, поблескивая красными и зелеными навигационными огнями. Захариил наблюдал за неутихающей жизнью военного лагеря и гадал, что стало с магистром Ремиилом.
Послышалось лязганье рычагов, и скриптор выбросил магнитный сердечник. Захариил осторожно вынул небольшой цилиндр из гнезда и уложил его в медный футляр, украшенный символами Легиона. Сверившись с внутренним хронометром, он понял, что как раз успевает застать отряд на посадочной площадке. Захариил по вокс-связи вызвал транспорт, набросил на голову капюшон стихаря и направился к лифту, расположенному в дальнем углу операционного центра. По мере спуска вглубь огромной горы его не покидало ощущение надвигающегося несчастья.
Захариил не мог сказать, почему в последнее время он особенно остро ощущает груз прошлых лет. Большая часть прошедшего полувека пролетела почти незаметно в круговороте тяжелой работы, бесконечных повторений тренировочных циклов, схем обучения и решения производственных вопросов. Лютер сразу понял, что недостаточно просто ускорить выпуск новобранцев; выполнение отданного примархом приказа требовало создания разветвленных структур, затрагивающих всю планету. Это была огромная работа, и поначалу Захариил убеждал себя, что должен гордиться полученным заданием.
Лютер вникал во все аспекты управления планетой — от отчисления имперской десятины до создания индустриальных и городских комплексов, и Захариил повсюду следовал за ним. Лютер все больше и больше доверял своему помощнику, предоставляя ему каждый день принимать решения, от которых зависели судьбы десятков миллионов людей. В первое время груз ответственности его пугал. Но он призвал всю свою смелость и справился, твердо решив реабилитировать себя в глазах примарха.
На месте сильно сократившихся лесов Калибана поднялись шахтные и перерабатывающие комплексы, а вслед за ними и заводы-гиганты. Население планеты заметно увеличилось, и на равнинах, словно рукотворные горы, выросли новые города. Цивилизация проникла во все уголки мира, а когда Лютер сократил срок обучения с восьми лет до двух, ряды Легиона стали быстро пополняться. Тем временем вести об успехах Джонсона и его Темных Ангелов, марширующих от одной победы к другой, наполняли сердца братьев гордостью. Грузовые корабли из сотен отдаленных миров привозили в Альдурук почетные награды и военные трофеи, подтверждая доблесть примарха и боевых орденов Легиона. Члены тренировочного отряда восхищались каждой мелочью, присланной братьями, а потом начинали хвастливо разглагольствовать, как они превзойдут своих товарищей, когда Джонсон снова призовет их на поля сражений.