Недооценил я службу шерифа, недооценил! Думал – тихий, сонный городок с вековыми традициями, а поди ж ты! По моим прикидкам, нас должны были обнаружить только часа через три. За это время мы бы успели смотаться.

– И что теперь? – Мадам Цуцулькевич мгновенно оказалась рядом, вне досягаемости винчестера.

– Что-что… – Я достал «беретту». – Лично я собираюсь покинуть эту гостиницу. А вы?

– Ну я…

– Последний раз повторяю! Это служба шерифа! Выходите с поднятыми руками!

– Суксь когда перебивают! – И Цуцулькевич засадила в окно пару пуль из своего «бэби игла».

Посыпались осколки стекла, ствол винчестера исчез, раздался топот и в дверь из коридора несколько раз выстрелили. Но двери в «Попугае» были прочные и толстые, так что пули бессмысленно застряли в старой древесине.

А потом началось: на галерее поднялась жуткая пальба из крупных калибров, в мгновение были разнесены и остатки стекол, и рамы в обоих окнах, – теперь служба шерифа могла войти в номер беспрепятственно, но смельчаков пока не наблюдалось. Все же вооружены мы с мадам Цуцулькевич были неплохо, а в том, что Жужу стрелять умеет (хотя и не любит), многие могли убедиться не далее как в минувший полдень перед «Пауланером».

– И что же теперь? – Цуцулькевич все еще улыбалась, ибо мир был по-прежнему хорош, интересен и крайне добр; а такие пустяки, как арест, не стоит принимать близко к сердцу. И все же рука ее сжимала «бэби игл» решительно и твердо. – Как мы выберемся?

– Я опять же вижу два способа. Геройский и дурацкий. Вам какой по сердцу, Жужу?

– Расскажите подробнее.

В дверь принялись колотить чем-то очень тяжелым. Дверь тряслась и потрескивала.

– Некогда, мэм. Выбирайте!

– Тогда дурацкий!

– Прекрасно! – Я засадил пару выстрелов в дверь и еще три в окно. Колотить на пару секунд перестали, но, убедившись, что пули дверь не пробили, взялись с еще большим воодушевлением. – Раз так, вешайте на себя мою сумку. Повернитесь. Замечательно. – Я вжикнул молнией и вытащил из одного кармана тюбик с пластитом, так хорошо зарекомендовавшим себя в Сарти. – Смотрите за окнами! – И кинулся на середину комнаты, где быстренько нарисовал пластитом неровный круг метра полтора в диаметре, ткнул в серую массу взрыватель и, разматывая тонкий проводок, отпрыгнул обратно, к Жужу. Повалил ее на пол.

– Сейчас будет немного шумно, мэм!

Выхватив «слона», я разрядил его в дверь и близлежащие стены.

Как и следовало ожидать, пули из «слона» легко пробили и то, и другое и вызвали у скопившейся в коридоре службы шерифа самый настоящий ступор, который я дополнил, активировав взрыватель.

Пластит ахнул, обвалив кусок пола в комнату первого этажа, – в облаке поднявшейся пыли я ухватил потерявшую дар речи Цуцулькевич за руку и кинулся в дыру.

– Извините, сэр! Обстоятельства, – раскланялся я с потрясенным нашим появлением седым, голым по пояс джентльменом (он, видимо, предавался водным процедурам), – и под громкие азартные крики «вниз! все вниз!» мы с Жужу вылетели в коридор и понеслись в сторону кухни с оружием наголо («Куда?! – взвизгнула Цуцулькевич. – Не туда! В другую сторону!» – «Не будем спорить, мэм, не время сейчас!»), где без труда отыскали черный выход, оставив поварскую обслугу в полном обалдении от нашей героической прыти.

Мы выскочили в узкую щель между домами, а сзади, уже не так далеко, грохотала, ругаясь и паля нам вслед, погоня. По счастью, слева – всего в паре метров – в брусчатке матово блеснула крышка люка, и я с помощью ножа – знатного, ковбойского, с двадцатисантиметровым клинком – тут же ее вскрыл. Дернул за руку мадам Цуцулькевич, легко опустил ее во мрак, слез сам и аккуратно придвинул крышку на место.

Вовремя – тут же по люку загремели подковки служителей местного порядка, раздались огорченные крики «где?.. где?.. куда делись?» – а в это время я, на ощупь развернув Жужу рюкзаком к себе, нашарил штатный фонарик, включил его и прицепил к жилетке.

– Славно, – заключил я, переводя дух. – Еще один последний штришок – и все. – И с помощью миниатюрной горелки принялся аккуратно заваривать крышку люка изнутри. Горелки хватило как раз на полный круг, после чего полезный инструмент прощально пыхнул и погас.

– Кто вы, Люк? – счастливым голосом вопросила мадам Цуцулькевич, когда с люком было покончено.

– Предусмотрительный человек, старающийся все свое носить с собой, – пожал я плечами. – Ну что, пошли?

– Пошли, – кивнула Жужу. – Кстати… если этот план был дурацкий, то что же такое героический?

11

Не знаю, как вы, а я терпеть не могу канализацию.

Нет, я совершенно не капризничаю, ничуть не бывало! Просто мне канализация не нравится. И вообще: шляться под землей, ползать во всяких тоннелях, внюхая миазмы, – такие удовольствия не для меня. Есть у нас, в Тумпстауне, специальные ребята под названием «диггеры» – вот им пива не наливай, а дай спуститься в какой-нибудь люк и потом лазать там и лазать: все ищут оставшиеся с прежних времен варварские артефакты фантастической силы, а то и просто банальные клады. Ничего пока не нашли – кроме крыс да Слепого Пью, активиста движения по борьбе за права животных, который давным-давно ушел добровольно в подвалы дома господина шерифа и с тех пор ни разу не выходил на поверхность. Пью, правда, легко от них отбился и убежал в глубь земли… Ну так это диггеры! Где диггеры и где – я? Еще с рахиминистами меня сравните.

Клокардская канализация оказалась теплой и вполне ухоженной. Даже крысы тут были упитанные и степенные. Лоснящиеся, довольные жизнью крысы с мускулистыми длинными хвостами. При нашем приближении они не разбегались, нет – неторопливо расступались, давали дорогу, с любопытством разглядывая меня и Жужу. Увидев первую, мадам Цуцульуквич кинулась к ней с криком: «Ой, крыска!», но хвостатая обитательница не пожелала разделить восторги веселой дамочки с «бэби иглом» и на всякий случай утекла в какую-то щель. Оставив, впрочем, соблазна для на поверхности свой хвост. К хвосту Жужу теплых чувств не испытывала, а потому спокойно прошла мимо.

Когда по моим расчетам мы удалились от заваренного люка на приличное расстояние, я остановился и присел на трубу: надо было сориентироваться.

– Что дальше? – широко открыла глаза Жужу. Очередное приключение доставляло ей массу удовольствия.

– А вот! – отвечал я и достал ноутбук. – Вы пива случайно не прихватили, мэм?

Как же!

Где-то вдалеке что-то глухо стукнуло и мы полминуты всматривались в темному.

Ничего.

Наверное, крысы. Крупные. Неприлично разжиревшие.

Я сунул диск с картами в чрево ноутбука, и вскоре мы с Жужу в неярком свете одинокого фонарика изучали схему очистных сооружений Клокарда, а равно и сопутствующие коммуникации.