– Все мое заведение к услугам таких людей как вы! Выпьем, черт возьми, выпьем! Нельсон! Сосиски! Пива! Быстро! Джаз нам!
Усадив нас за самую почетную бочку (в этой бочке был когда-то ямайский ром, которым угощался Колумб, о чем сообщала серебряная табличка) перед маленькой эстрадой, Жак тоже сел рядом, подбадривая и без того шустрого Нельсона выкриками.
Скоро бочка была уставлена стаканами, виски, пивом, а также закуской: тут были правильные сосиски по-венски, некрупный поросенок в яблоках, устрицы, раки и еще полно всяких вкусностей. Я даже испугался за свой желудок. Нет, я совершенно не комплексую по поводу того, что не могу съесть много, совершенно напротив – я в состоянии столько сожрать, что вам и не снилось, однако же я всего лишь человек, и мои возможности ограничены моими же размерами, а я некрупный… Но запахи, запахи, господа!..
Пока я медитировал, смиряя слюну, над фирменными Жаковыми пирожками с осетриной, занавес на эстраде, эпилептически дергаясь, поднялся и обнажил черную малюсенькую сцену, едва ли не полностью занятую концертным роялем со стародавней замысловатой, несомненно самого исторического происхождения царапиной на боку. За роялем сидел тощий Джо Тернер, что-то наигрывавший двумя пальчиками. Постепенно все присутствовавшие заметили открытие сцены и музицирующего Тернера, а он, воодушевившись установившейся тишиной, поднял выше свой длинный нос и пустил в ход уже все пальцы: проворно заиграл, неразборчиво гундося, что-то похожее на «Бузера» Джона Скофилда. Странно, но у него это получалось, хотя я, привыкший к авторскому гитарному соло, до сих пор не мог себе представить, как это можно сделать на клавишах.
Потом перед роялем появился Мик «Бой» Гринвуд, невзрачный черный тип с голым блестящим торсом, в клетчатой кепке и в бесформенных камуфляжной раскраски портках. Мик вышел с бронзовой тарелкой на веревочке в одной руке и приличных размеров гвоздиком в другой. Рабочий конец гвоздика был чем-то слегка обмотан. Некоторое время Мик с интересом смотрел на усердствующего Тернера, а потом тоже вступил, застучал гвоздиком по тарелке.
Последним был как всегда Пузатый Лю, китаец и вообще большой молодец, который появился с другой стороны – с контрабасом (последовательность была такая: контрабас, живот, Лю) и с отсутствующим видом принялся энергично перебирать струны.
Это и было знаменитое трио «Пузатый Лю», краса и гордость кабака «Три кружки».
Отыграв «Бузера» и сорвав заслуженные аплодисменты, музыканты покашляли, попили пива, поковыряли в ушах и зубах, потом Мик «Бой» выволок из-за кулис и развернул прямо перед роялем, где, казалось, вряд ли что-то можно было поставить, полноценную ударную установку, вытащил из кармана портков палочки, уселся на ящик и застучал что-то бойкое. Постепенно подключились и остальные и вышла «Фиеста» Чика Кориа, причем – с середины.
Публика прерывала музицирование аплодисментами и несодержательными, но полными живого огня выкриками.
Лиззи выразительно кашлянула и придвинулась ко мне вместе со своим табуретом.
– Так вот. Поступили сведения примерно такого содержания, – стала она шептать мне на ухо; Жак же притоптывал ногой и размахивал кружкой, слушая соло Пузатого Лю. – В Клокарде произошло вооруженное столкновение между ребятами из числа служащих «Шэлда» и служащими компании… – она помедлила, – «И Пэн». Понимаешь?
– Вот даже как? И отчего я не удивлен?.. Ты умница! – Я невнимательно чмокнул ее куда-то в джинсовое плечо. – Теперь бы еще разобраться во всем этом.
– Да, конечно, ты не Шатл, – вздохнула Лиззи, и я укоризненно на нее взглянул. – Зря обижаешься, между прочим. У него свои достоинства, а у тебя – свои.
– А то! – признал я очевидное и отхлебнул пива. – Подробнее?
– О чем? О достоинствах? – тряхнула она челкой.
– О достоинствах поговорим под покровом ночи. О Клокарде. Вот в это ушко, – показал я пальцем. Лиззи приникла к ушку. По ее словам выходило, что глава «Шэлда» Моркан отрядил в Клокард целую армию в несколько десятков человек, как минимум три вертолета и три танка. Это полчище разогнало толкучку в клокардском Чайна-тауне, что само по себе уже было неслабым деянием, и зачем-то измочалило билдинг компании «И Пэн». Здание сгорело почти полностью. Что стало с людьми Моркана, неизвестно.
– Неясно только, какого черта тамошний президент до сих пор не объявил нам, например, войну, – заметил я. – Может, он боится, а? Нет, правда, такое бывает, когда кто-то кого-то боится. И главное – внезапно: раз, и забоялся. Это же всего лишь служащие одной компании приехали. А если приедут государственные служащие? Как тут не забояться. А?
– Сама не понимаю. Но официальная нота уже лежит не столе у О'Рейли. Правда, насколько я знаю, ничего существенного там нет: общее недоумение и пожелание поскорее разобраться в этом инциденте. Выражения мирные.
– Ну да, ну да. Сначала Арторикс, потом этот поганый Вайпер со своими роботами, теперь Клокард, вокруг всего этого бегают рахиминисты чертовы и дружат с мафией почти в открытую, и всюду – «И Пэн». И что же с этим всем прикажете делать?..
– Обязательно прикажем, дружочек, непременно прикажем. Прямо сегодня вечером и прикажем, – вклинился в нашу беседу некто из-за спины, и я уже привскочил на предмет выхватить «беретту», но железная длань усадила меня обратно.
Позади нас, на соседней бочке сидел незаметно подкравшийся г. шериф со стаканом виски в руке. Дройт был во фраке.
– Да и ты хороша, – заметил он Лиззи. – Тебе же было сказано: говори в ушко. – Дройт ткнул перстом в указанное мною ушко. – А ты?
– Очень шумно, – пожаловалась Лиззи, засовывая пистолет обратно в кобуру.
Дройт улыбнулся и перевел взгляд на меня.
– Доводы дамы поражают логикой, – констатировал он. – Говорить о делах в трактире, даже в таком… Нет-нет, увольте. Мы найдем для этого место поспокойнее. Кажется, мисс Энмайстер знает что-то интересное про Клокрад? Я не все услышал.
Лиззи уронила на глаза челку (что означало кивок) и вонзила вилку в поросенка (о эти бесконечные поросята!). Шериф некоторое время наблюдал, как она жует, а потом приложился к стакану:
– Вот и правильно. Поговорим немного позднее.
Трио «Пузатый Лю» тем временем продолжало свое выступление, талантливо перелопачивая «My Spanish Heart» Чика. Кисленнен слушал, не отрываясь. Он вообще большой любитель Пузатого Лю и приятелей. Лично я предпочитаю оригинальное исполнение. Правда, послушать самого Кориа мне не повезло – когда он в последний раз приезжал к нам, я как раз был занят перестрелкой с преобладающим противником километрах в десяти от Тумпстауна: на некрупном, но вполне ухоженном хуторке мы обложили группу фальшивомонетчиков и держали их в осаде три дня, пока негодяи не сдались сами собой. За это время Чик как назло успел отыграть все концерты и укатил восвояси. Правда, мне повезло купить компакт с записью, но, как вы сами понимаете, это конечно не совсем то.
– Аллен, – заметил я, угощаясь куском поросенка, – а я думал, что ты еще в Арториксе.