— Паша! — позвала она, вернувшись в комнату. — Паша, а как ты думаешь, кто-то еще работал потом над нашим проектом?
— Его закрыли… — Перепелкин сидел в кресле нахохлившись, закутавшись в плед. — Закрыли — это значит закрыли. Нет проекта.
— Не закрыли, а законсервировали, — поправила его жена.
— Только слова разные, а суть одна. Теперь эти проекты уж точно никому не нужны, теперь всех интересуют только деньги.
— Ну, не всех… Вот кто-то же спас мальчика? Ему за это не платят.
— Откуда ты знаешь?! — почти закричал на нее Перепелкин. — Оля, я не хочу больше слышать эти глупости! Никакой Черной Молнии нет! Не будь маленькой девочкой!
Однако Ольга Андреевна только надула губы, именно как маленькая девочка, и подсела к компьютеру. До самого утра она пыталась собрать побольше информации о Черной Молнии. Увы, толком что-то понять было невозможно, а доводы скептиков казались вполне убедительными.
Но дни шли за днями, а новости — за новостями. С ростом количества очевидцев и фотографий темного силуэта, светящимися фарами мешающего себя толком рассмотреть, количество скептиков все уменьшалось. Но Перепелкин упрямо стоял на своем: никакой Черной Молнии не существует.
— Паша, ну вот видно же — это «Волга»! Черная «Волга», как у Мишки Елизарова! — едва ли не тыкала его в монитор Романцева, выведя на экран крупный снимок летящего автомобиля. — И эксперты в один голос: ГАЗ-21!
— Чушь! — снова взорвался Перепелкин. — Проект закрыт! Да и не может это быть она, потому что наша «Волга» не полетела! Не полетела, и все! Сколько можно об этом говорить?!
И правда супруги теперь почти не разговаривали. Романцева упорно собирала новости, покупала газеты, а Перепелкин столь же упорно не желал ни во что верить. Наконец настал вечер, когда Ольга Андреевна не выдержала. Шла очередная передача, посвященная Черной Молнии, на этот раз с участим компетентных экспертов и заслуживающих доверия свидетелей из числа сотрудников милиции, пожарных, медицинского персонала.
— Но по-прежнему ничего не известно о создателях этого чуда, — с сожалением подытожил ведущий. — Вероятно, речь идет о целой группе ученых. Невероятно талантливых, умелых людях, заставивших Черную Молнию полететь!
— Ну, ты и теперь будешь спорить?! — настала очередь погорячиться Романцевой. — Это наша машина, все видно четко! Наша, ведь ты сам проводил испытания! Подожди-ка… — Она задумалась и поняла, что сама себя водила за нос, отказываясь верить в очевидное. — Ты был там один во время испытаний. Совсем один. Так, значит… Елизаров был прав? «Волга» все же полетела?
— Глупости показывают, — буркнул Перепелкин, не глядя ей в глаза, и переключил канал.
И здесь говорили о Черной Молнии. Скрыться от нее было просто невозможно.
— Люди попадают в беду, люди просят о помощи. Приходит она порой нежданно, словно подарок с неба, — рассуждал репортер. — И всегда в таких случаях отмечается появление Черной Молнии.
— И это тоже — глупости? — едва сдерживаясь, спросила Романцева, поднимаясь.
Она подошла к телефону, порылась в записной книжке и быстро набрала номер. Она давно его нашла в Интернете, просто на всякий случай.
— Але, это «Городские легенды»? Очень хорошо! Я — Ольга Романцева, и давно хотела уточнить: когда же выйдет статья? Как это какая? По поводу нашего открытия! В смысле — о чем идет речь? Девушка, вы недавно работаете, что ли? О летающей «Волге», конечно. Я же все рассказывала вашему корреспонденту! Ну, хорошо… — Романцева помолчала, ожидая кого-то на том конце провода. Бросила короткий взгляд на Перепелкина, тот не ответил. — Как это — не присылали? Ну, пришлите…
— Ты с ума сошла?! — не выдержал Перепелкин. — Мы не имеем права говорить, с нас подписку о секретности никто не снимал! А Дима этот — жулик!
Романцева медленно повесила трубку и посмотрела на мужа в упор. Перепелкин смутился, отвел взгляд.
— Я сама поеду к ним!
Новый год — любимый праздник. Потому что он праздник для всех, ни с чем, кроме даты и детских воспоминаний, не связанный. Самый простой и самый светлый. Запах хвои и мандаринов, традиционное общесемейное украшение елки и ожидание того момента, когда все соберутся вместе за праздничным столом. Самый темный месяц, самое, может быть, сложное время разукрашено мигающими витринами, неоновыми вывесками, улыбками и встречами с близкими людьми, а еще подарками, в которых самое главное — дарение, а не получение.
Для Димы, как и для всей его семьи, этот Новый год заранее был омрачен. За столом не будет одного человека — человека, который был самым главным в их жизни. Теперь его место постепенно занимал Дмитрий. Его спрашивали, как повесить гирлянду, где поставить стол, какие резать салаты. Вроде бы он мог переложить решение на мать или даже на сестренку, но чувствовал: будет лучше, если решит сам. Тогда всем будет легче.
Перед самым Новым годом простудилась Танюшка. Маме нужно было сходить заплатить за квартиру, а дочка, оказавшись одна, выбралась на балкон и наломала себе первых зимних сосулек. Ко времени прихода матери Танька уже вовсю хрипела, хоть и была безумно довольна.
— Да они вкуснее мороженого! — внушительно объясняла Таня. — И бесплатные! А нам экономить надо.
Между тем подошло время решающего экзамена. Учиться в университете — не такое простое дело, проверки знаний следуют часто. А этот для первокурсников особенно важен. Впрочем, Дмитрий к нему был готов. С самого начала этот предмет давался ему легко, а теперь, когда он стал относиться к жизни серьезнее, даже волнения не было. Все просто, если работать.
— Ну, я пошел? — Уже одевшись, он заглянул в комнату, где мать заматывала Таньке горлышко шарфом. — Пора. Вы не волнуйтесь.
— Давай! Удачи тебе, сынок!
Танька соскочила с дивана и в одних шерстяных носках подскочила к брату.
— Ни пуха, ни пера! — хрипло сказала она.
— К черту! — ответил Дима, как и требовало недавно выученное Танькой суеверие.
— Придурок! — неожиданно сообщила ему сестра, улыбаясь.
— Таня, ты что? Нельзя так разговаривать с братом! — всполошилась мать.
— Наоборот! Его ругать надо, чтобы он пятерку получил!
Довольная своими познаниями, Танька вернулась на диван, чтобы ей замотали наконец свисающий с шеи шарф, а Дима, усмехнувшись, вышел из квартиры. Ну как не сдать экзамен с такой поддержкой? Все будет хорошо и даже просто.
Он добрался вовремя. Как всегда, припарковал «Волгу» (называть ее Черной Молнией в такие моменты ему не хотелось) поодаль от университета. В такой день не опоздал никто, и Дмитрий вошел в аудиторию одним из последних.
Кивая друзьям, он занял такое место, чтобы видеть Настю. Верилось, что у них все впереди, что она обязательно его поймет и простит. Лектор раздал экзаменационные билеты.