Разум накладывает на Вселенную произвольную рамку, именуемую реальностью, но эта реальность абсолютно независима от того, что сообщают нам наши ощущения.
Когиторы. Фундаментальный постулат
«Ничто не является невозможным» – именно так сказал ему отделенный от тела головной мозг.
В небе начинал сереть скорый рассвет, но Иблис Гинджо никак не мог заснуть и все время беспокойно ворочался на своем импровизированном ложе, поставленном в кабине, из которой можно было обозревать весь периметр строительной площадки и скопления жилищ рабов. Так как погода стояла необычайно теплая для этого времени года, Иблис вынес свой гамак, которым снабдили его неокимеки, из простенького бунгало на улицу. Он лежал на спине, рассеянно смотрел на дальние звезды, размышляя над тем, сколько из них все еще находятся под контролем свободного человечества.
Где-то далеко была Лига Благородных, которая ухитрялась на протяжение тысячелетия сдерживать натиск Омниуса. Иблис внимательно слушал разговоры, и хотя сам он боялся задавать вопросы или иным способом привлекать к себе внимание, знал, что мыслящие машины сначала завоевали, а потом потеряли Гьеди Первую. Непокорные люди изгнали машин, убили титана Барбароссу и уничтожили новую инкарнацию Омниуса.
Невероятное достижение людей! Но как им это удалось? Что они сделали, чтобы одержать столь блистательную победу? Какие вожди им для этого потребовались? И как мог бы он сделать то же самое здесь, на Земле? В голове гудело от усталости, Иблис нервно заворочался в постели. Наступит день, и он снова начнет убеждать рабов низшего уровня выполнять бессмысленную работу по приказу хозяев-роботов. Каждый следующий день был как две капли воды похож на предыдущий, и мыслящие машины могли существовать так много тысяч лет. Чего сможет он достичь за короткий срок, отпущенный для жизни человеку?
Но слова бестелесного когитора проникли глубоко в душу Иблиса Гинджо – нет ничего невозможного.
Иблис открыл глаза, чтобы не пропустить великолепное зрелище наступавшего рассвета, но вместо оранжевого диска восходящего солнца он увидел лишь его искаженное отражение в прозрачном стекле контейнера, в котором, просвечивая сквозь энергетическую жидкость, плавал розоватый силуэт органического мозга.
Иблис резко сел на постели. На веранде стоял контейнер с мозгом когитора Экло. Рядом с емкостью сидел огромный монах Аким, находившийся в трансе и раскачивавшийся в состоянии медитации.
– Что вы здесь делаете? – приглушенным голосом спросил Иблис. От страха голос его стал совсем сдавленным. – Если кимеки найдут вас в лагере строителей, то…
Аким открыл свои затуманенные глаза.
– Не только доверенные люди находят взаимопонимание с титанами и всемирным машинным разумом. Экло хочет говорить с тобой непосредственно.
С трудом сглотнув, Иблис перевел взгляд с огромного мозга, подвешенного в электропроводящей жидкости, на изможденного, осунувшегося монаха.
– И чего он хочет?
– Экло хочет рассказать тебе о ранних попытках неудачных мятежей человечества.
Положив ладонь на гладкую поверхность емкости, монах принялся постукивать по ней, словно стремясь попасть в резонанс с вибрациями мозга.
– Ты когда-нибудь слышал о восстании хретгиров?
Иблис боязливо огляделся, но жучков Омниуса рядом не было.
– Такие истории не рассказывают рабам и даже таким начальникам рабов, как я.
Монах-посредник подался вперед и хмуро свел брови. Он начал говорить то, что знал сам, не прибегая к контакту с электрожидкостью и мыслями когитора Экло.
– Кровавое восстание началось после того, как титаны превратили себя в кимеков, но до того, как пробудился Омниус. Ощутив себя бессмертными, титаны стали исключительно жестокими. Особенно прославился жестокостью один из кимеков по имени Аякс, который так ужасно обходился со своими человеческими жертвами, что его подруга Геката ушла от него и исчезла в глубинах космоса.
– Аякс мало изменился за прошедшие столетия, – заметил Иблис.
Покрасневшие глаза Акима вспыхнули огнем. Мозг когитора начал сильно пульсировать в емкости.
– Из-за беспредельной жестокости Аякса люди восстали, мятеж начался на Валгисе, а потом перекинулся на Коррин и Ришез. Рабы поднялись и уничтожили двух первых титанов – Александра и Тамерлана.
Кимеки ответили быстрыми и решительными ударами. Аякс получил большое удовольствие от того, что осадил Валгис и уничтожил на нем все живое. Тогда погибли миллиарды и миллиарды людей.
Иблис начал напряженно размышлять. Этот когитор преодолел массу неудобств, чтобы добраться сюда из своей высокой башни только для того, чтобы увидеться с ним, Иблисом Гинджо. Величие такого жеста было поразительным.
– Вы говорите мне это для того, чтобы сказать, что восстание против мыслящих машин возможно, или для того, чтобы убедить, что оно обречено на неудачу?
Монах протянул свою огромную ладонь и крепко обхватил запястье Иблиса.
– Это Экло скажет тебе сам.
Иблис встревожился, но прежде чем он успел оказать сопротивление, Аким схватил руку надсмотрщика за рабами и сунул ее в жидкость, в которой плавал древний мозг когитора. Вязкая жидкость показалась Иблису сначала холодной как лед, а потом горячей как огонь. В кожу кисти вонзились сотни игл, по пальцам поползли мурашки.
Внезапно Иблис ощутил, что воспринимает мысли, слова и выражения, которые потекли от Экло в его сознание.
– Мятеж окончился неудачей, но это была поистине славная попытка!
Получил Иблис и еще одно послание, оно было бессловесным, но он понял его значение и смысл – это было настоящее крещение. Было такое впечатление, что перед ним открылось все неизреченное величие Вселенной, он увидел массу вещей, о существовании которых раньше просто не подозревал, которых он не понимал и о которых Омниус никогда не позволял знать своим рабам. Ощутив внезапный прилив полного душевного покоя, Иблис погрузил руку глубже в пульсирующую жидкость. Пальцы мягко и нежно прикоснулись к поверхности мыслящего мозга.
– Теперь ты не одинок. – Слова Экло отдавались эхом в самых сокровенных уголках души Гинджо. – Я могу помочь тебе, может помочь и Аким.
Несколько мгновений Иблис безмолвно смотрел, как над горизонтом выкатывается на небосклон золотистый шар солнца, заливая светом порабощенную Землю. Теперь рассказ о неудачном восстании казался ему не предостережением, но знаком надежды. Если восстание хорошо организовать, то оно может закончиться успешно, если им правильно руководить и грамотно спланировать. Кроме того, для восстания нужен подходящий вождь.
Иблис, который всю жизнь имел только одно желание – устроиться поудобнее и извлекать максимум комфорта из своего высокого положения доверенного человека при машинах, вдруг ощутил в груди закипающий гнев. Откровение Экло посеяло в его душе возмущение. Монах Аким разделял эту страсть, и это было видно даже в его затуманенных семутой глазах.