— Мне хотелось бы подняться на вершину скалы, — сказал Кинес, вспомнив о своих обязанностях имперского планетолога. — Если бы мы сумели достать часть оборудования с моего вездехода — я надеюсь, вы сохранили его? — то я установил бы здесь метеорологическую станцию. Это жизненно необходимо: начать собирать систематические данные о климате, то есть об изменениях температуры, влажности воздуха и направлениях ветра. Причем устраивать такие станции надо в самых глухих местах.
Тьюрок посмотрел на него взглядом полным удивления и недоверия. Потом пожал плечами.
— Как тебе угодно, планетолог.
Зная о разговорах, которые вели старейшины об этом человеке, Тьюрок был настроен достаточно пессимистично. Судьба пришельца была практически решена. Конечно, он большой энтузиаст, но нельзя сказать, что он очень умен. Зачем ему тратить силы и продолжать никому не нужную работу? Но если это доставит ему радость в его последние дни…
— Пойдем, — заговорил Тьюрок. — Надень защитный костюм.
— О, зачем, ведь мы выйдем всего на несколько минут.
Тьюрок покосился на инопланетянина. У него был суровый взгляд, который заставлял юношу выглядеть старше своих лет.
— Каждый выдох в этом случае станет пустой тратой воды. Мы не настолько богаты, чтобы попусту разбазаривать воду.
Пожав плечами, Кинес принялся облачаться в свой покрытый складками, блестящий костюм, неуклюже застегивая все замки и застежки. Подавив тяжкий вздох, Тьюрок стал помогать планетологу, объясняя, как наилучшим образом извлечь пользу от ношения защитного обмундирования.
— Ты купил вполне приличный костюм. Это фрименская работа, — наставительно изрек молодой человек. — По крайней мере его ты выбрал удачно.
Кинес последовал за Тьюроком к складу, в котором хранился вездеход. Фримены сняли с машины ненужные, по их мнению, безделушки, а оборудование разложили по ящикам, расставленным по полу пещеры. Не было сомнения, что обитатели Сиетча думали о том, как использовать эти приспособления для своих нужд.
Они все еще хотят меня убить, думал Кинес. Неужели они не слышали ни одного слова из того, что я говорил? Странно, но мысль о скорой смерти не вызвала ни депрессии, ни страха. Он просто принял во внимание такую возможность, и принял ее как вызов. Он не сдастся, слишком многое еще предстоит сделать. Надо заставить их понять.
Среди кучи всякого барахла он нашел климатическую установку и взял ее в руки, но не сказал ни слова по поводу отношения жителей Сиетча к его вещам. Он знал, что для фрименов характерна общественная психология. Любая вещь, принадлежащая члену общины, принадлежала одновременно всей общине. Кинес провел всю свою сознательную жизнь в одиночестве и привык полагаться только на свои силы, не рассчитывая на помощь, и поэтому ему было трудно воспринимать фрименскую ментальность. Тьюрок не предложил свою помощь, он повел Кинеса вверх по крутой лестнице, ступени которой были грубо вырублены в скале. Кинес тяжело дышал, но не жаловался. Его проводник огибал каменные завалы, водяные ловушки и герметичные дверные заслонки. Иногда Тьюрок оглядывался, чтобы удостовериться, что планетолог следует за ним, а потом снова ускорял шаг.
Наконец они вышли из расщелины на усеянную щебнем вершину. Юный фримен отступил в тень, стараясь беречь влагу в прохладном месте, Кинес же вышел на открытое солнце. Все камни вокруг имели красновато-медный оттенок покрывавшего их лишайника. Хороший знак, подумал Кинес. Это след присутствия биологической системы.
Планетолог внимательно, до боли в глазах вглядывался в бескрайний простор Большого Бассейна. Кинес видел дюны, беловато-серые от примеси раздробленной скальной породы или коричневатые, если в их составе преобладал окисленный песок.
Виденные Кинесом песчаные черви и кишевший в песке пустынный планктон вселяли в планетолога уверенность в том, что на Дюне есть основа сложной и богатой экосистемы. Было ясно, что потребуется несколько толчков в нужном направлении, чтобы заставить цвести этот уснувший край.
Фрименский народ сможет это сделать.
— Имперский человек, — сказал Тьюрок, выйдя из тени, — на что ты смотришь с таким вниманием и что ты видишь в этой пустыне?
Кинес, не оборачиваясь, ответил:
— Я вижу безграничные возможности.
* * *
В запертом помещении в самой глубине Сиетча иссохший от старости Хейнар вел заседание Совета Старейшин, сидя во главе длинного каменного стола. Он отчужденно наблюдал за перебранкой старейшин, сверкая своим единственным глазом.
— Мы знаем о лояльности этого человека, — говорил один из стариков, Джерат. — Он работает на Империю. Мы видели его досье. Он находится на Дюне в качестве гостя Харконненов.
В мочке уха Джерата блестела серебряная серьга, снятая с контрабандиста, которого он убил в поединке.
— Это ничего не значит, — возразил другой старик, Адиид. — Разве мы, фримены, не надеваем другую одежду и другие маски, когда того требуют обстоятельства, и не притворяемся, что прекрасно себя чувствуем в чужом наряде? Ты лучше других должен знать, что о человеке нельзя судить только по его внешности.
Гарнах, изможденный, с длинными седыми волосами старик, сидел за столом, подперев подбородок костлявым кулаком.
— Меня больше всего бесят эти три молодых идиота. Что сделали после того, как этот человек помог им расправиться с шестерыми харконненовскими храбрецами? И что они должны были сделать? Любой здравомыслящий взрослый на их месте отправил бы планетолога вслед за этими червями, хотя и не без сожаления. Но это надо было сделать. — Он тяжело вздохнул. — Но они слишком молоды, неопытны и неважно обучены. Их ни за что нельзя было отпускать в пустыню одних.
Хейнар раздул ноздри.
— Не следует принижать этих юношей, Гарнах. На них легло моральное обязательство. Пардот Кинес спас им жизнь. Даже такие нахальные молодые люди, как эти трое, не могут не чувствовать бремя воды, которой они обязаны другому человеку.
— Но что ты скажешь о бремени ответственности, которая возложена на них по отношению к Сиетчу Красной Стены и его народу? — настаивал на своем длинноволосый Гарнах. — Неужели долг обыкновенному чиновнику Империи перевешивает долг перед нами?
— Речь идет не о мальчиках, — прервал спор Аливд. — Оммум, Тьюрок и Стилгар сделали то, что сочли самым лучшим в том положении. Мы же собрались здесь для того, чтобы судить планетолога и решить его судьбу.
— Он сумасшедший, — сказал первый старик, Джерат. — Вы слышали, что он говорит? Он хочет насадить здесь деревья, завести открытые водоемы, ирригацию, собирать урожаи — он провидит зеленую планету вместо пустыни. — Он хмыкнул, потрогав серьгу в ухе. — Я же говорю, он сумасшедший.
Скривив рот, заговорил Алиид:
— После тысяч лет скитаний, которые наконец привели нас сюда и сделали нас теми, кто мы есть, как можешь ты высмеивать человека, который мечтает о рае?