— Мы имеем полное право, моральное право защищать Империю от следующей эпохи машинного рабства. Мы умеем разглядеть под вашими манипуляциями стремление к созданию машинного разума. Стоят ли ваши доходы больше, чем безопасность человечества? Вы продали свои души!
На висках Пилру начали пульсировать жилы. Он утратил подобающее послу спокойствие.
— Ты лживый меленький ублюдок, это же полнейшая фальсификация! — Он обернулся к Эльруду. — Сир, я требую, чтобы вы послали на Икс сардаукаров, чтобы вмешаться и защитить наш народ от экспансии, совершенной силами Бене Тлейлаксу. Мы не нарушали никаких законов.
— Нарушение установлений Джихада Слуг — это серьезнейшее обвинение, — задумчиво произнес император, хотя в действительности его нисколько не волновали установления Джихада. Он прикрыл рукой рот и покашлял. — Такое обвинение не может быть принято на веру и легко. Надо думать о последствиях…
Эльруд говорил с хорошо обдуманной медлительностью, которую Шаддам находил восхитительной. Кронпринц против воли приходил в восторг от некоторых способностей своего обреченного отца, но все же старая кровь должна уступить место новой. Эльруд отыграл свое.
Заговорила курьер:
— Император Эльруд, тлейлаксы тянут время, а битва между тем бушует на Иксе. Используйте своих сардаукаров, чтобы прекратить кровопролитие немедленно, а потом пусть противоборствующие силы представят суду свои доказательства.
Император вскинул брови и медленно опустил взгляд на Юту Брей.
— Как простой курьер, ты не имеешь никакого права представлять мне какие бы то ни было аргументы. — Он перевел взор на сардаукаров дворцовой гвардии. — Удалите эту женщину.
Отчаяние сделало звучный голос Юты ломким и хрупким.
— Простите, сир, но я лучше других знаю обстановку на Иксе, и мой лорд Верниус поручил именно мне предпринять все необходимые шаги. Мы требуем, чтобы Бене Тлейлакс немедленно представил доказательства или немедленно же убрал с Икса свои силы. Они не имеют никаких доказательств. Это просто тактика проволочек!
— Когда вы сможете представить мне улики? — спросил император, покосившись в сторону Туя.
— Доказательные улики, — возразил Пилру.
— Три имперских дня, сир.
Иксианцы протестующе вздохнули.
— Но, сир, за это время они могут изготовить какие угодно фальшивки, сфабриковать любые улики по своему усмотрению. — Глаза Пилру пылали. — Они уже убили мою жену, уничтожили дома… Мой сын пропал без вести. Не позволяйте им безнаказанно совершать это насилие в течение еще трех дней!
Император сделал вид, что размышляет. Присутствующие застыли в ожидании.
— Я уверен, что вы несколько сгущаете краски, чтобы побудить меня к быстрому и необдуманному решению. Учитывая тяжесть обвинений, я склонен подождать улик или их отсутствия. — Он посмотрел на канцлера. — Что скажешь ты, Эйкен? Соответствует ли такое решение букве имперского закона в такой ситуации?
Эйкен промычал что-то нечленораздельное в знак согласия.
Эльруд кивнул Пилру с таким видом, словно собирался оказать ему неслыханную императорскую милость.
— Думаю, однако, что улики должны быть собраны в течение двух дней, а не трех. Сможете ли вы это сделать, посол Туй?
— Это будет нелегко, сир, но… как вам будет угодно.
Потрясенный Пилру зарделся от гнева.
— Милорд, как вы можете идти против нас вместе с этими погаными тлейлаксами?
— Посол, ваши предрассудки не приветствуются здесь, в моей императорской приемной. Я в высшей степени уважаю вашего графа… и конечно, его супругу Шандо.
Шаддам посмотрел на агентов Гильдии у задней стены приемной. Они что-то вполголоса обсуждали на своем тайном наречии. Вот сейчас они кивнули друг другу. Для них самым серьезным вопросом было нарушение законов Джихада Слуг.
— Но через два дня моя планета погибнет. — Пилру умоляюще посмотрел на людей Гильдии, ища их поддержки, но они отвели глаза в сторону.
— Вы не можете сделать этого, вы обрекаете наш народ на уничтожение! — крикнула Эльруду Юта Брей.
— Посланник, ты нетерпима точно так же, как Доминик Верниус. Не испытывай больше моего терпения. — Сурово посмотрев на посла Тлейлаксу, он продолжил приказным тоном: — Посол Туй, представьте мне доказательства, неопровержимые доказательства, в течение двух дней, в противном случае выводите свои силы с Икса.
Мофра Туй согнулся в поклоне. Члены Гильдии не видели его лица, и он позволил себе мелькнувшую на его губах хитрую улыбку, которая, впрочем, быстро испарилась с его лица.
— Что ж, очень хорошо, — дрожа от не скрываемой больше ярости, заговорил посол Икса. — Я сейчас же потребую созыва Совета Безопасности Ландсраада.
— И вы сделаете это в полном соответствии с законами Империи, — сказал Эльруд. — Я сейчас действовал так, как считал нужным, в наивысших интересах империи. Мофра Туй предстанет перед Советом Безопасности через два дня, и ты сделаешь то же самое. Если в промежутке ты желаешь вернуться на Икс, то я предоставлю тебе лайнер. Но берегись, если эти обвинения подтвердятся, посол, то Дому Верниусов придется искупать свои грехи.
* * *
Вытирая пот с гладко выбритой головы, Доминик Верниус внимательно смотрел на своего посла в Кайтэйне. Пилру только что привез ошеломляющие известия графу и его супруге. Посол явно жаждал заняться поисками своего пропавшего без вести сына, но он прибыл на Икс не больше чем на час. Они стояли в подземном командном пункте, упрятанном под монолитной скалой, поскольку круглый кабинет Гран-Пале был слишком опасным и уязвимым местом во время войны. Были слышны стрекотание и жужжание машин, грохот транспортных туннелей, по которым войска Икса доставлялись к местам дислокации и боевых действий.
Оборонительное сражение нельзя было назвать успешным. Хорошо спланировав саботаж и захватив все узкие места, тлейлаксы контролировали большую часть подземелья, оттеснив иксианцев на небольшие, сокращающиеся с каждой минутой плацдармы. Восставшие субоиды многократно превосходили по численности защитников Икса, и тлейлаксы искусно пользовались этим преимуществом, манипулируя послушными массами светлокожих людей.
— Эльруд предал нас, любовь моя, — сказал Доминик, обнимая свою жену. На них были только грязные лохмотья, едва прикрывавшие спину, и немногие фамильные драгоценности, которые они успели спасти. Однако теперь он понял все. — Я знал, что император ненавидит меня, но никогда не ожидал такой низости. Даже от него. Если бы я только мог это доказать.
Бледная и похудевшая, хотя в глазах ее горел неукротимый огонь, леди Шандо глубоко вздохнула. Вокруг ее неподражаемых глаз и губ наметились мелкие морщинки, напоминания о ее возрасте и о том, что Доминику надо все больше и больше беречь это сокровище, кладезь красоты, любви и нежности. Придвинувшись к мужу, Шандо обвила рукой его плечо.