Он рассмотрел только некоторые детали: двух змей, лежащих у основания резных деревьев, солнце с человеческим лицом вверху двери и длинную надпись, идущую по периметру.
Написано было вроде по-русски. Но некоторые буквы были почему-то пропущены, а другие сделаны совсем маленькими, так что в понятные слова все это не складывалось.
«Тако яще… никаких злов… пущати…» - вот и все, что удалось ему разобрать.
«Прямо "Слово о полку Игореве" какое-то», - подумал Денис.
«Слово» они в прошлом году проходили. Но Денис не мог похвастаться любовью к этому величавому памятнику родной литературы. То ли дело сказки Пушкина…
Зато другую надпись - более свежую и выгравированную на отдельной бронзовой табличке - прочесть было легче легкого.
Путник, стой! За дверью Закрытка.
Коли дело пытаешь, скажи Ключ-Слово и предъяви подорожную в развернутом виде.
Коль от дела лытаешь, ворочай назад, покуда худа не вышло.
«Какая еще Закрытка? И кому предъявлять подорожную?» - пожал плечами Денис.
- Ой, гляди-ка!… - сказал девчачий голос у него; над плечом. - Что это с дверью?
«А что с дверью? Вроде ничего…» - подумал Денис, отводя взгляд от бронзовой таблички. И тут же отшатнулся в испуге.
Как он раньше не заметил?
Как он мог это проглядеть?
Дверь с затейными узорами, которая только что была цела-невредима, теперь выглядела так, будто через нее пять минут назад пытался проломиться голодный саблезубый тигр.
Не саблезубый даже, а… сталезубый!
Да вдобавок огнедышащий.
И размером с носорога.
Дубовые доски были обуглены и взрыты глубокими бороздами. Железные полосы - промяты, местами надорваны и даже оплавлены. Денис втянул воздух носом и ощутил запах гари.
Резной солнечный лик был искажен теперь гримасой негодования. А две змеи, свернувшиеся клубком у корней диковинных деревьев, широко разевали пасти, вывалив длинные раздвоенные языки.
- Ну ничего себе… - пробормотал Денис. - Но ведь только что с нею все было в порядке…
Вот ведь наваждение!
Он зажмурился. Стоило ему открыть глаза, как дверь вновь оказалась цела и невредима, а из воздуха исчезла тревожная горечь гари.
- Ой, совсем не хотела тебя напугать! Тут все так необычно! Со мной уже давно взгляд-назад не случался… Ой, слу-ушай, а ты что, увидел то же, что и я? Да? Вот здорово! Как ты думаешь, это ведь был кто-то большой и злобный, да?
- Нет, это был кто-то маленький и пушистый, - язвительно сказал Денис.
Он обернулся и посмотрел на свою собеседницу. Перед ним стояла рослая, худющая девчонка с огромными зелеными глазищами и невероятно сосредоточенным лицом. На нее Денис обратил внимание еще в автобусе - она была единственной из ребят, кто в дороге читал книгу!
Девчонка была очень симпатичной. Но стоило ей защебетать, как Денису она разонравилась.
Очень уж не по вкусу ему пришлось, что она вопросами стреляет, как из пулемета. И «ойкает» все время, будто маленькая.
В ответ на «маленького и пушистого» зеленоглазая звонко рассмеялась. Денис вместе с ней. «Хорошо хоть шутки понимает», - одобрительно подумал он.
- Тебя как зовут? - спросила девчонка.
- Денис.
- Ой, какое имя редкое! У меня тоже редкое: Влада. Полностью - Владислава.
- Приятно познакомиться, - учтиво, как заправский джентльмен, кивнул Денис. - Пойдем-ка, наверное, да?
И в самом деле - пора было идти.
Они оставались у таинственной двери вдвоем, а остальные ребята уже давно вышагивали по тропинке вслед за Берендеем.
После того, как дверь невесть зачем показала им следы какой-то давней и жуткой истории, Денис почувствовал себя рядом с ней очень неуютно. А теперь, когда Берендей отошел довольно далеко по направлению к морю, дверь начала казаться просто-таки страшной!
- Конечно, пойдем, - неожиданно легко согласилась Влада. И, не делая паузы, спросила:
- Так что ты видел? Как будто кто-то огромной лапой в дверь скребся, да? И огнем ее жег?
- Точно.
- Ты смог увидеть это, потому что я рядом была. Ведь на самом-то деле дверь целая. Ее наверняка после того случая починили. Это я и называю взгляд-назад. Сама придумала. Когда смотришь на какую-то вещь и видишь что с ней давным-давно приключилось. Или чем она давным-давно была. У меня такое в раннем детстве раз сто случалось. Когда я маленькая была, даже ревела с перепугу. Представляешь, когда ни с того ни с сего видишь в тарелке вместо перловой каши пшеничные колоски?! Или, едет красивый «мерседес», а ты видишь, что на самом. деле он покореженный и битый.
- Да уж, удовольствие так себе…
- И родители думали, что я того… Ну, чокнулась. К врачам меня водили. Конечно, никто не верил, что я на самом деле вижу прошлое всяких штуковин.
Денис и сам ни за что не поверил бы в подобное. Конечно, после коронованной ящерицы по имени Марвин… После емелефона… После этой двери в конце концов…
Но врачи-то никогда ни емелефона, ни Марвина не видели! То-то намучились, они с Владой!
И тут в голову Дениса пришла одна мысль.
- Слушай, а ты уверена, что всегда заглядываешь именно в прошлое?
- А куда же еще?
- То есть я хочу сказать: только прошлое, а не будущее?.. Например, не было такого, чтобы ты поглядела на котенка, а увидела взрослого кота?
- Ой… Ой не знаю… Вроде бы н-нет… - Влада побледнела. Кажется, она поняла, к чему Денис клонит.
- А то, понимаешь, странно это. Если кто-то так попортил дверь, что она едва держалась, то ее, наверное, заменили бы новой. И, поглядев на нее, ты бы увидела… ну не знаю… может, свежие доски, а может и вообще деревья, которые потом уже на доски распилили.
- Да нет, точно тебе говорю. Никакого «взгляда-вперед» у меня нет!
- Ну хорошо. А тебе удавалось раньше сделать так, чтобы кто-то кроме тебя увидел прошлое? Как я сейчас?
- Нет, - Влада совсем скисла. - Ой, Денис, я уже боюсь…
- Чего же ты боишься? - раздался громкий голос.
За разговором они и не заметили, что прошли всю тропинку и уперлись прямо в Берендея. Остальные ребята сгрудились в сторонке у цепной ограды, тыкали пальцами куда-то в море и чем-то наперебой восхищались.
- Да мы… Тут, понимаете, такое дело, Берендей Кузьмич…
Денис не знал что лучше: рассказать всю правду или отделаться какой-нибудь невинной ложью. Лгать - некрасиво, но и правда будет звучать как-то глупо: «Влада, она, знаете ли, взгляд-назад бросила. Привиделась нам какая-то ерунда, мы и перепугались…» Еще подумает, что они трусы!