- Я и о людях с собачьими головами ничего не знал, - невозмутимо ответил Максим. - Но я к такому привык. Когда я учился во втором классе, я почти каждую неделю видел во сне что-то такое, чего никогда не знал и о чем слыхом не слыхивал. Я таа-кого навидался, что никому не пожелаю. Просыпался потом с ревом. Родители мои просто с ума сходили. А иногда видел что-то полезное. Например, однажды встретил я во сне какого-то дядьку, на индейца похожего. Он мне сказал, чтобы я обязательно наутро притворился больным и в школу не ходил. Сказал родителям, что голова болит, градусник натер - ну, понятно, в общем. Меня два раза просить не надо было. Короче, я никуда не пошел, а на следующий день выяснилось, что в нашей школьной столовой какая-то ерунда с молоком случилась и половина моего класса желтухой заболела. А у меня печень в детстве и без того больная была. Догадываетесь, что было бы, если б я тогда в школу пошел?
- А что с тетками, которые в столовой работают, сделали? Это ж преступление просто - детей желтушным молоком травить! - воскликнул любопытный Коля.
- Да при чем тут это! - взорвался Денис. - Человек такие вещи про себя рассказывает, а тебе про теток интересно! Слушай, Максим, а ты постоянно такие сны видишь?
Какие?
- Ну… познавательные.
- Нет. Стоило тому году закончиться - и все как рукой сняло. Сны как сны - «мультяшки» одни. Но вот сейчас был сон совсем другой - как будто из тех, из прежних. Все как взаправду.
- Трудно было бы во все это поверить, - задумчиво сказал Денис, - если б только в твоем сне не шла речь о Лицее. Но ведь насчет того, что мы плывем в Лицей - правда. Выходит, правда и то, что мы встретим какого-то человека с головой собаки? Который будет за тобой гоняться?
- Не знаю. Мои сны не всегда сбывались. А иногда сбывались наоборот.
- Хотелось бы верить… - пробормотал Коля.
В лицо дул крепкий, влажный ветер. Если бы предусмотрительная Влада не настояла на том, чтобы все надели легкие куртки, здесь им было бы не простоять и двух минут - окоченели бы!
Небо за их спиной еще тлело, и нижняя кромка облаков золотилась, подсвеченная из-за горизонта зашедшим солнцем. Впереди, куда направлялась левиафан-каравелла, царила уже густая, непроглядная синь, на которой проступали первые звезды.
Море немного волновалось, но для могучей туши кита вода будто бы ничем не отличалась от воздуха. «Веселый Голландец» легко разрезал морскую поверхность, и качка не ощущалась совершенно.
Денис, Влада и Максим вышли прогуляться перед сном и забрались на своеобразный «полубак» левиафан-каравеллы. Он находился в начале той улицы, на которой стояли жилые постройки, и представлял собой широкую подковообразную колоннаду, накрытую сверху крышей.
На «полубаке» неожиданно обнаружились три волка - совсем неприметные в сгущающихся сумерках.
Это были те самые послы, которых Денис уже видел днем на смотровой башенке. Барон Густав фон Лютич и его, так сказать, коллеги, молча поклонились ребятам.
Те, не очень хорошо представляя себе, как нужно реагировать на подобные приветствия, неловко поклонились в ответ.
Никто из ребят этих волков не боялся. И все-таки они предпочли отойти подальше.
Волки продолжили прерванный их появлением разговор. Говорили они вполголоса и явно не по-человечьи. До ребят доносилось только негромкое потявкиванье. Время от времени кто-то из волков мотал головой, и тогда в сумерках вспыхивали два ярких желтых огонька.!
- Все-таки до чего же здесь непривычно, - прошептала Влада. - Может, пойдем куда-нибудь в другое место?
- Вот еще! - возмутился Денис. - Это же говорящие волки, разумные. Бояться их нечего. У них свои дела, у нас - свои.
- А они действительно говорят по-русски? - спросил Максим.
- Собственными ушами слышали. - ответил Денис. - И вообще они довольно вежливые. Берендея очень уважают и, кажется, побаиваются.
- Берендея все здесь уважают, - вставила Влада.
- Как тебе сказать, - вздохнул Денис. - Кажется, да. Но вот хрули, например, скорее боятся, чем уважают.
- Кто-кто? - переспросил Максим.
- Да есть здесь такие довольно смешные существа. Тоже говорящие. Ты их, наверное, на картинке в книжке видел, которая к горшочку-самовару приложена.
- Не помню. У них головы, случайно, не собачьи?
- Нет, они больше на летучих мышей похожи.
- Ну и хорошо. А что, интересно, там, на самом носу нашего кита? Или скорее даже на темени?
Действительно, впереди, перед колоннадой - «полубаком», громоздилось еще какое-то сооружение. Вероятно, собственно «бак», то есть носовое возвышение корабля, а в данном случае - невысокая, но довольно широкая башенка.
Кажется, в основании башенки находилась дверца. Но ее подножие было обсажено аккуратно подстриженными кустами, а потому рассмотреть его было довольно непросто.
- Не знаю, - замотал головой Денис. - Но, будь я капитаном, то устроил бы там ходовой мостик. Поставил бы компас, секстант, штурвал. Правда, не знаю, нужен ли киту штурвал.
- Ой, вы видели?! - тихонько вскрикнула Влада.
- Что?
- Кусты шевельнулись! И в них что-то прошуршало!
Денис вспомнил об огромной змее, которую они с Колей заметили еще днем в похожем на пень домике без окон и дверей. А вдруг это была она? Только бы Влада ее не увидела, а то ведь замучает всех своими страхами!
- Ерунда, - Денис как мог беззаботнее махнул рукой и демонстративно отвернулся. - Погляди лучше как красиво. Звезды яркие, как фонари. Таких у нас не увидишь.
- Рома-а-антик, - насмешливо протянул Максим. - Поэ-э-эт. «Звезды, как фонари»! А почему не как прожектора?
Но Влада не поддалась на провокации.
- Да подождите вы о звездах. Там, возле башенки, действительно что-то было! Я же не слепая!
- Ну и что с того, что «было»? Тут полно пассажиров, есть еще и команда, между прочим. Тот же Кубеллан. В нем росту - метр с кепкой. Он через кусты по своим делам полез, тебе его не видно. А кусты качаются, вот и чудится, что змея ползет…
- Змея?! - взвизгнула Влада.
Тут Денис осознал, что совершил роковую ошибку. Проговорился, черт!
- К примеру. Ясно, что змей-то тут никаких нет.
- А если есть?! - Влада не унималась. Сами того не заметив, ребята разговорились в полный голос. В темноте колоннады заинтересованно вспыхнули три пары волчьих глаз.
Одна пара желтых фонариков приблизилась.
- Прошу прощения, что вторгаюсь в ваше общество, - сказал Густав фон Лютич. - Но мне показалось, что между вами, друзья мои, возник некий спор. Кажется, вы обсуждаете природу существа, которое только что проникло на ходовой мостик нашей левиафан-каравеллы, не так ли?