Поимка демона стоила жизни трем десяткам человек и многих сотен фунтов. В течение часа медный ящик был тайно загружен на борт „Дэвида Дарка“, и капитан корабля объявил, что корабль готов отправиться в плавание. Но когда корабль на веслах отошел от пристани, налетел сильный встречный ветер, и даже в заливе море начало бурлить. Капитан сообщил, что предпочел бы вернуться и переждать шторм, но Хаскет боялся, как бы демон, оставленный на целую ночь на палубе, не вырвался на свободу, и потому приказал, чтобы „Дэвид Дарк“ плыл дальше любой ценой.
Ну что же, остальное вы знаете. „Дэвид Дарк“ был выведен на веслах из пролива Грейнитхед. Он собирался уплыть как можно дальше на северо-восток в надежде, что когда буря утихнет, то можно будет обогнуть с севера Новую Шотландию и взять курс на Новую Финляндию и Лабрадор. Но из-за сильного ветра или благодаря демону судно отнесло назад, в Салемский залив, и оно затонуло где-то у западного берега полуострова Грейнитхед.
— Были ли какие-нибудь свидетели происшествия? — спросил я. — Видел ли кто-то это с берега?
— Нет, — ответил Дуглас Эвелит. Он захлопнул книгу и положил на нее обе руки хищным жестом, как кот, удерживающий дохлую мышь. — Но кто-то из экипажа все же мог спастись. И именно тот единственный человек, кто все это пережил, дал мне указания касательно места, где примерно затонул „Дэвид Дарк“.
— Разве кто-то пережил это кораблекрушение? — недоверчиво спросил Эдвард.
Дуглас Эвелит многозначительно поднял палец.
— Я сказал только, что существует такая возможность. Но три или четыре года тому назад, читая дневник семьи Эмери из Грейнитхед, — как вы знаете, эта семья занималась навигационными справочниками и таблицами — я наткнулся на удивительное упоминание, касающееся „мужчины с дикими глазами“, которого прадед Рэндольфа Эмери нашел на побережье Грейнитхед, „полуутопленного“, осенью 1691 года. Этот дневник, дневник семьи Эмери, писался в 1881–1885 годы, так что трудно сказать, в какой степени эта история правдива. Но прадед Рэндольфа Эмери частенько рассказывал о „мужчине с дикими глазами“, наставляя своих потомков, как устанавливать свое положение на море по ближайшим ориентирам, видимым на суше, поскольку „мужчина с дикими глазами“ твердил, что его корабль затонул не далее четверти мили от берега, спасавшийся же, ухватившись за сломанную балку, очутился во власти обезумевших волн, однако сумел определить свое положение на основании ориентиров, которые заметил сквозь туман. Слева с северной стороны он видел морской маяк на восточном краю острова Винтер, находящийся на одной линии с морским маяком на восточном берегу Джунипер-Пойнт. Подхваченный приливом и сносимый в сторону побережья, он видел перед собой высокое дерево, которое моряки прозвали Несчастной Девицей, поскольку искривленный ствол напоминал стиснутые женские бедра, а распростертые ветки казались протянутыми руками. Спасшийся видел верхушку этого дерева, находящуюся на одном уровне с вершиной Холма Квакеров. Конечно же, „Несчастной Девицы“ уже давно нет, но можно достаточно точно установить, где это дерево росло, по гравюрам и картинам Салемского залива и побережья Грейнитхед, написанным в те времена. Значит… достаточно знать основы тригонометрии, чтобы установить, где затонул „Дэвид Дарк“.
— Но если вы все это знали, то почему же до сих пор ничего не сделали? — спросил Эдвард.
— Уважаемый, разве вы считаете меня таким глупцом? — ответил Дуглас Эвелит. — У меня не было ни денег, ни нужного оборудования, а к тому же я уже слишком стар, чтобы лично пускаться на поиски корабля, который, вероятнее всего, уже давно сгнил. Но несмотря на все это, я не хотел бы обнародовать мое открытие ввиду отсутствия законодательства, регулирующего право собственности на легендарные корабли. Если бы я объявил о положении „Дэвида Дарка“, тут же объявилась бы свора свихнувшихся любителей нырять, искателей памятников, вандалов и обычных уголовников. Если там на дне есть что-то ценное, я не собираюсь допустить, чтобы оно попало в лапы невежд и преступников.
— Наверно, вы правы, — улыбнулся Эдвард. — Точно так же поступали в Англии, помните? Притворялись, будто ныряют за „Ройял Джорджем“, в то время как в действительности искали „Мэри Роуз“. Это был единственный способ надуть любителей сувениров. Торговцы ведь взорвали бы корабль динамитом, чтобы добыть корабельные орудия из бронзы.
Дуглас Эвелит кивнул Энид и попросил ее охрипшим голосом:
— Принеси, пожалуйста, нам карту из столика, хорошо?
— Энид — ваша внучка? — спросил Форрест, когда девушка вышла за картой.
Дуглас Эвелит вытаращил на него глаза.
— Моя внучка? — повторил он таким тоном, как будто был застигнут врасплох вопросом.
Форрест побагровел от смущения.
— Извините, — пробурчал он. — Просто пришло в голову.
Старый Эвелит кивнул, но так и не ответил, кем на самом деле была для него Энид. Служанкой? Любовницей? Подругой? Собственно, нас это не касалось, но, тем не менее, все мы умирали от любопытства.
— Пожалуйста, — сказала Энид. Она принесла большую карту побережья Салемского залива и разложила ее на столе. Мне снова подмигнули темно-красные соски, просвечивающие сквозь туго натянутую черную ткань: удивительно возбуждающее, но одновременно и тревожащее зрелище. Энид перехватила мой взгляд и посмотрела мне прямо в глаза, без улыбки и без тени симпатии. В бледных лучах солнца ее волосы блестели черной диадемой.
Дуглас Эвелит вытащил из ящика стола большой лист кальки, на который уже были нанесены ориентиры и координаты. Он наложил кальку на карту; правда, только он знал, как это следует делать, поэтому и карта, и калька были бесполезны для кого-то другого. Одна координата вела через вершину Джунипер-Пойнт, наиболее выдвинутый к югу край острова Хинтер, другая пересекала Холм Квакеров, деля мой дом ровно на две части. Примерно в четырехстах двадцати метрах от берега большое „Х“ обозначало место, где, вероятно, затонул „Дэвид Дарк“ почти триста лет тому назад.
Эдвард бросил на меня взволнованный взгляд. „Х“ был не далее, чем в двухстах пятидесяти метрах к юго-западу от места, где мы проводили поиски вчера утром. Но в этих мутных, илистых, беспокойных водах двести пятьдесят метров были равнозначны миле.
Дуглас Эвелит наблюдал за нами со скрытым весельем. Потом он сложил карту, отодвинул ее и кинул кальку назад в ящик стола.
— Вы получаете эту информацию при нескольких условиях, — заявил он. Во-первых, если вы никогда не упомянете моего имени в связи с этим делом. Во-вторых, если будете меня информировать о ходе работ и покажете мне все, что вытянете из воды, любую мелочь. В-третьих, и самое важное, если вы найдете этот медный ящик, в котором якобы заключен демон, то не откроете его, а немедленно запакуете в лед и доставите сюда в грузовике-холодильнике.
— Вы хотите, чтобы мы привезли ящик вам?
— А вы считаете, что вы сами справитесь? — бросил Дуглас Эвелит. Если это чудовище действительно проснулось и вернуло себе старую ужасающую мощь, то сможете ли вы дать ему то, чего демон желает?