Спокойствие Осчика, а главное – блудливая улыбочка, то и дело появляющаяся на его губах, заставляли капитана нервничать. На что рассчитывает галанит? Неужели не понимает, что может сдохнуть в любой момент? Что данное ему слово не стоит и ломаного гроша?
«Или у него в запасе есть другие сюрпризы?»
Додумать неприятную мысль Вандар не успел. Услышал восклицание рулевого: «Зеленая ракета!», и повернулся к окну.
– Зеленая? Гм… Ребята просят, чтобы мы спустились.
– Может, им на головы свалился какой-нибудь бунтовщик? – предположил астролог.
– Или они вытащили Камни, – буркнул шифбетрибсмейстер. Он всегда был оптимистом.
– Или им стало страшно. – Вандар взялся за переговорную трубу: – Машинное отделение! Запускайте кузель!
Цеппель вздрогнул, чуть задрожал, а рулевой занялся рулями высоты.
– Я заметил, что при виде ракеты ты едва сдержал улыбку, – вернулся к пленнику Вандар. – Надеешься на помощь сородичей?
– Надеюсь, что твои ублюдки перебили мыров и добрались до Камней, – ответил Осчик. – Если ты не понял, Жак, то объясню еще раз: я хочу убраться с Ахадира, и этим желанием вызваны все мои действия. Мы должны уйти до того, как крейсер спорки продырявит нам баллоны.
– А как насчет денег?
– За координаты Ахадира Компания заплатит двести тысяч цехинов. По-моему, вполне достаточно.
– Этим ты соблазнил Хеллера?
– Да.
– Двести тысяч… – Капитан покрутил головой. – Хорошие деньги, я запомню.
– Запоминай или записывай, главное – увези нас с Ахадира.
Ответить Вандар не успел – рядом с «Черным Доктором» разорвался артиллерийский снаряд.
– Еще темно!
– Я его вижу!
– Но не попал!
– Снаряд не долетел!
– Но…
– Заткнись! – заорал Мон, не отрываясь от бинокля. – Заряжай!
Спорки загнал в орудие очередной снаряд.
– Взять поправку на шесть… И скорее, недотепы! Надо успеть, пока малыш повернут бортом…
– Есть! – доложил заряжающий.
– Есть! – добавил наводчик.
– Отставить… – Мон пожевал губами, оценивая скорость, с которой противник совершал маневр, и приказал: – Еще на два! Быстро!
– Есть!
– Огонь!
И не забудьте открыть рты, потому что громыхнуло внутри металлической башни от души. Но противника тряхнуло еще сильнее – снаряд влетел в одну из четырех мотогондол, и спорки разразились радостными воплями.
– Минус один двигатель.
– Прекрасная работа, капитан, – одобрил Помпилио, невозмутимо разглядывая повреждения вражеского цеппеля. – Не понимаю, почему вы ушли с военной службы.
– Решил побыть вольным художником.
– Каатианский флот потерял замечательного артиллериста.
– Извините, мессер, но хвалить меня будете после боя. Заряжай!
Лео вновь поднес к глазам бинокль.
– Дайте ему по рулям, – предложил Помпилио. – А потом, когда он потеряет и ход, и управление, расстреляем баллоны с газом.
– Хорошо, мессер. Огонь!
Пушка вновь громыхнула, однако снаряд ушел в «молоко» – экспедиционный цеппель успел развернуться…
– Быстрее, ребята, быстрее!
– Мы потеряли четвертый двигатель!
– Если не наберем ход, потеряем все остальное!
Побелевший Осчик прижался к стене, но никто не обращал на него внимания: шифбетрибсмейстер рванул в машинное, астролог уткнулся в карты, а отшвырнувший кружку Вандар вцепился в переговорные трубы.
– Полный ход! Полный, вашу мать! Самый полный!
К счастью, они успели разогреть кузель, а потому попавший под обстрел «Доктор» быстро набирал скорость.
– Они тоже прибавляют! – доложил вбежавший на мостик цепарь. – Снаряды перестали долетать, но они у нас на хвосте.
– Продолжай наблюдение! – Капитан посмотрел на показания приборов: – Трех двигателей хватит – уйдем.
– Вы уверены? – осмелился спросить рулевой.
– «Доктор» такой же быстрый, как ИР, а импакто у спорки старый… Уйдем.
За рулями разорвался еще один снаряд.
– Уже уходим!
– А как же наши ребята?
Вандар вздохнул:
– Предлагаешь спуститься и взять их на борт?
Фраза прозвучала настолько зло, что рулевой осекся:
– Нет.
– Тогда не задавай глупых вопросов, цепарь. И не думай, что мне нравится бросать своих. – Капитан подошел к столу астролога. – Что у тебя, Ганс?
– Я взял курс на ту точку перехода, через которую мы ушли в прошлый раз… – Офицер поморщился. – Но до нее четыре часа.
– А у них большие пушки…
И если импакто окажется быстрее, чем рассчитывает Вандар, или что-нибудь случится с кузелем «Доктора», они погибнут.
– Я хочу, чтобы ты проверял все возможные точки, которые мы будем проходить, Ганс. Все те, что не работали в прошлый раз.
– Ближайшая через двадцать минут.
– Тогда иди к астрингу. Если выяснится, что точка работает, – ори мне. Я готов убраться на любую планету.
– А почему точка должна заработать? – подал голос Вальдемар.
Вандар повернулся к галаниту и, скривившись, ответил:
– Потому что это Ахадир, будь он трижды проклят. Ахадир!!
– И мы на нем застряли, – протянул Баурда.
Секач снял с пояса флягу, отвинтил пробку и сделал большой глоток коньяка.
– Я всегда думал, что погибну в бою.
– Собираешься сдаться спорки? – грустно усмехнулся Дан.
– Нет, буду драться.
– Значит, твоя мечта сбудется.
– Да какой это бой? – Менсалиец махнул рукой. – Я презираю нечистых. Умереть от их руки – большой позор.
– Смерть сама по себе – большая неприятность. А позорная она или нет, это вопрос второй.
– Если знаешь, что умрешь в любом случае, второй вопрос становится первым.
Секач выпил еще, и Баурда, подумав, взял у менсалийца фляжку и тоже глотнул коньяка.
– Пока мы живы, есть надежда.
А ведь в какой-то момент ему показалось, что дело сделано. Берт пустил ракету, и через двадцать минут среди облаков показались очертания спускающегося цеппеля. Очертания корабля, который должен был отвезти их домой. Наемники знали, что им, возможно, предстоит еще одна драка, но были полны решимости сделать все, чтобы покинуть проклятый храм.