А как, интересно, народ из вечно стоящей в пробке Москвы выбирался? Что было там? Я ведь помню фото в Интернете, ролики с Ю-Туба — тоже ведь стало все насмерть. А там и мертвецы появились, куда же теперь без них. И ведь небось не только мертвецы. Если уж в тихой Голландии рабовладельческий анклавчик образовался, то что учинят наши отморозки?
Хотя отмороженность бывает и во благо: у наших военных взгляды на жизнь тоже куда как попроще, чем у «вечных миротворцев» из Европы. Надеюсь, что на всякую дурь нашлась противодурь. Не могла не найтись, иначе это про какую-то другую страну думается мне.
Сгоревшая заправка, развязка, сразу за ней пробка оборвалась — видать, что-то именно в этом месте перекрыло дорогу. Много ли надо, если толпа обезумевших от страха людей несется на машинах по всем полосам? Думаю, что немного.
Мост… на мосту чекпойнт. Серьезный, с бетонными блоками, колючей спиралью, броней в укрытиях — крепость настоящая. Перекрывает не только мост, но и подступы: оттуда во все стороны обзор. Даже нечто вроде башни возвели, на которой, кажется, пара снайперов сидит. Блоки на асфальте — ехать только «змейкой», шлагбаум, люди в камуфляже.
Колонна, так и идущая впереди меня, сбросила скорость до минимума. Машины прилежно повторяли все изгибы пути, обозначенного бетонными параллелепипедами. Правда, проверять их, похоже, особо не стали — помахали друг другу руками, о чем-то переговорили быстро, посмеялись — и колонна пошла дальше. Свои, видать. А вот я точно своим здесь не являюсь — уверен, что так просто не проеду.
Тут вообще только дороги и надо контролировать. Мимо них разве что пеший проберется: столько каналов пересекает эту землю во всех направлениях. Дороги и мосты. Если ты это контролируешь, то контролируешь почти все.
Шлагбаум опушен, открывать его не спешат. Высокий худой блондин в берете и камуфляже, с М4 на груди, жестом приказал остановиться. Еще один его грамотно страхует, а если посчитать все направленные на меня стволы, а еще и те, направить которые дело одной секунды, можно от страха уделаться.
Блондин, глядя на меня снизу, спросил что-то на фламандском, я ответил по-английски. Тот кивнул и сменил язык. Вопрос стандартный:
— Кто вы, откуда и куда?
— Я пока устроился недалеко от Утрехта, на пустой ферме, — почти не соврал я. — Ищу какое-нибудь место, где закон и порядок и где можно провести ночь-другую.
— Куда именно вы собираетесь? — уточнил он.
— Меня приглашали в Мюйден. Туда разрешен въезд?
— Да, разумеется, — ответил тот. — Есть какой-нибудь Ай-Ди? [14] Мы должны вас зарегистрировать.
Я протянул ему российское водительское удостоверение. Никакого удивления оно у него не вызвало, военный лишь не сразу нашел строчку, где моя фамилия написана латинскими буквами. Он передал документ в окошко блока, где его и приняла невидимая рука. Через минуту права мне вернули, блондин сказал:
— Через двести метров поворот направо. — Он указал рукой, затянутой в зеленую перчатку. — Там будет еще один чекпойнт, возле него щит с правилами поведения. Обязательно прочитайте, чтобы не случилось проблем.
— Хорошо, спасибо, — кивнул я, убирая удостоверение в бумажник, а тот в свою очередь в карман разгрузки. — Я с котом, не будет проблемой?
Высокий блондин поднялся на подножку, заглянул в салон, посмотрел на свернувшегося клубком на сиденье Тигра, усмехнулся, сказал:
— Если только местные коты не попытаются препятствовать. С тех пор как узнали, что кошек вирус не берет, их здесь чуть ли не за священных животных почитают.
Тигр открыл один глаз, мрачно глянул на военного, словно желая сказать: «А раньше-то? Раньше-то за что не ценили? Совести не было?»
Пропустили. Мы проехали. Свернули куда сказали, увидели раскинувшийся на берегу и нескольких островах небольшой городок с каменными домами и островерхими крышами. Ближе к линии побережья, на острове, возвышался вполне серьезного вида замок с высокими мощными стенами, с башнями под островерхими шатрами. Хорошее место во время нашествия зомби — наверное, даже получше, чем тот испанский замок, занятый ирландцами. Тут и стенки повыше, и сам он как новый с виду.
Все протоки между островами были плотно заставлены лодками и яхтами, было их здесь немерено. Дома городка по-голландски теснились один к одному, а сам город, насколько удалось разглядеть, был со всех сторон огорожен или каналами, или густыми рядами колючей проволоки.
На въезде был следующий чекпойнт, оборудованный из бетонных блоков и двух старых каменных домов, стоящих впритык друг к другу. На огромном рекламном щите висело несколько написанных краской на листах фанеры плакатов — как раз те самые правила поведения, на четырех языках. Тормознул, взялся читать.
В сущности, ничего особого в них не было, кроме того что приезжим запрещалось носить длинноствольное и автоматическое оружие в питейных заведениях. Почему именно длинноствольное — я так и не понял. Остальные «нельзя» были самыми обычными: предупреждали об ответственности за всякие безобразия, к которым я склонен и не был, так что это не ко мне.
В довершение всему сообщалось, что официальное хождение в виде денег имеют жетоны, которые выдает местный обменный пункт. Ну это уже не ново.
При проезде через блок меня опять зарегистрировали, уточнив, внимательно ли я прочитал правила, потом выдали пластиковую карточку с номером, которую можно было носить на шее на шнурке.
— А где можно остановиться? — спросил я. — И пристроить машину?
Упитанный и массивный полицейский в форме, который выдавал карточку, показал рукой:
— Там есть платная стоянка, она охраняется. Поменяйте сначала то, что у вас есть, на жетоны. И там же рядом несколько гостиниц.
Я быстро задал неожиданно пришедший в голову вопрос:
— А вот такие жетоны… — я извлек из кармана несколько металлических кружков, оставшихся от Роттердама, — …у вас хождения не имеют?
Полицейский глянул мельком, кивнул:
— Имеют, наравне с местными. Можете пользоваться.
Вот же купеческая нация, как быстро сообразили! Недаром голландское благополучие возникло из торговли. Уже единую валюту успели придумать, как я понимаю. Или валютный союз, что тоже неплохо. Интересно, фальшивомонетчики уже появились? Кстати, торговали они в свое время больше рабами, так что некоторая ирония судьбы в истории с албанцами наблюдается.
Проехал куда сказано, нашел стоянку, а возле нее обменный пункт. Почитал список местных цен, точнее, обменных курсов, попутно обнаружил, что даже торговля возможна: они отличались от роттердамских в ту или иную сторону.
После обменника сдал «ивеку» на стоянку — большую, огороженную колючкой площадку на окраине города, удивившись серьезности подхода, — мне выдали пропуск с указанием номера машины и гарантировали неприкосновенность груза. Пояснив при этом, что так торговцам не нужно платить за склады. Тоже разумно, тоже практично. Кота, кстати, тоже пришлось оставить, предоставив ему машину в качестве жилья. А охрана, почти вогнав меня в шок, принесла пластиковую кошачью миску, полную сухого корма.