Поднявшись на ноги, я быстро спрятал бумажник и закурил сигарету, которая оставила во рту отвратительный вкус.
Сюзи издала слабый звук и медленно села, оглядываясь.
— Это... это мне не показалось?.. — прошептала она, показывая на труп.
— Хочешь сказать, что для тебя это сюрприз? — мягко спросил я.
— Просто шок! — Она неуверенно встала на ноги. — Вы же не думаете, что я знала... о нем?
— Логичное предположение.
— Вы полагаете, я могла бы хладнокровно принимать ванну, зная, что он в это время здесь, в шкафу, мертвый? — Она на мгновение зажмурилась. — За кого вы меня принимаете?
— Ну, я пока еще не решил. Если ты не знала, что он здесь, то прими мои соболезнования. Ведь это бывший шофер твоего отца, Джон Бинард?
— Да, это Джон, — выговорила она через силу. — Не представляю, кто его убил, если не...
— Кто?
— Вы же все равно не поверите... — Она зло усмехнулась. — Ведь вы работаете на моего отца!
— Зачем ему было меня нанимать, если он уже знал, где найти тебя... и Бинарда?
— Возможно, это был ловкий ход — нанять вас и тем самым использовать как своего рода алиби?
И тут через ее плечо я увидел, что входная дверь медленно открывается. Да, в этот момент мне очень хотелось бы иметь при себе оружие, но, увы, у меня его не было. Дверь открылась шире, и в номер вошли двое, мужчина и женщина. Роскошная блондинка и высокий бородач, который держал в руке “магнум-44”.
Блондинка спокойно остановилась, сохраняя на красивом лице вежливое выражение, которое ничуть не изменилось при виде трупа на ковре, а бородатый тип, осторожно прикрыв дверь, направил на нас пистолет.
— Вы опоздали. Вечеринка уже закончилась, — сказал я, показывая на труп.
Сюзи быстро повернула голову и, увидев вошедших, медленно попятилась ко мне. Удивленно подняв брови, блондинка спросила нежным голоском:
— Кто вы такой?
— Обслуживание в номерах. Вот зашел кое-что прибрать здесь.
Вдруг я почувствовал, что мой голос охрип — при одном взгляде на нее у меня перехватило горло. Волосы у нее были какого-то необычайного цвета, собранные в высокую прическу, они сияли, как восходящее солнце в тропиках. Прозрачное белое платье из марлевки с отделкой из венецианских кружев по подолу и на высоком воротнике придавало ей детский невинный вид. Потом я уловил металлический отблеск и тут понял, что сквозь белую прозрачную ткань проглядывает золотой чехол без бретелек, туго облегающий ее округлые формы, так и рвущиеся наружу. Низкий вырез открывал пышную белую грудь, в ложбинке которой сверкал бриллиантовый кулон.
Когда я наконец перевел дух, то заметил, что ее нейлоновые чулки тоже таинственно поблескивали, а высокие каблуки белых шелковых туфель отливали металлом. Словом, такая блондинка встречается в жизни мужчины один лишь раз, и то если ему очень повезет. Похоже, мне везло.
— Привет, Сюзи, — лениво проговорила она, улыбаясь и показывая ровные жемчужные зубки. — Кто этот смешной человек, с которым ты проводишь время? Я имею в виду того, который еще способен говорить.
— Его прислал за мной отец. Зовут Дэнни Бойд.
— Он не похож на тех людей, которые обычно работают на Лейкмана. Может быть, он частный детектив? — спросил бородач глубоким, хорошо поставленным голосом.
— “Сыскное бюро Бойда” — мы выполним все, что вы пожелаете, пока вы будете платить по счетам, — отрапортовал я.
— Как-нибудь в другой раз, мистер Бойд, — небрежно ответила блондинка. — А сейчас, Сюзи, ты пойдешь с нами.
— Нет! Я не хочу! — пискнула та.
— Дорогая, не усложняй ситуацию. Ты же знаешь, что у тебя нет выбора.
В голосе блондинки прорезался тембр тигрицы, которая собралась приступить к своему ленчу.
— Я не намерена идти с вами! — повторила Сюзи упрямо.
— Ты же не хочешь, чтобы я попросила Дугласа убедить тебя? — вкрадчиво проговорила блондинка.
Медленно и неохотно Сюзи подобрала свой чемодан гам, где я его бросил, и направилась к блондинке, ожидавшей ее у двери.
— Ну вот, так лучше. Гораздо разумнее не поднимать шума, дорогая.
Живые голубые глаза блондинки на секунду задержались на мне.
— До свидания, мистер Бойд. Я искренне надеюсь, что Дуглас обойдется с вами помягче — у вас такой профиль!
С этими словами она твердо взяла Сюзи за руку и вывела ее из квартиры. Дверь за ними захлопнулась, в комнате повисло холодное молчание.
— Если бы мы были двойняшками, то могли бы сыграть партию в бридж, — сострил я не слишком удачно. — Или у вас другие планы?
Он подошел ко мне ближе.
— Извините, Бойд, тут нет ничего личного, вы понимаете, — мягко сказал он. — Вы ведь знаете, какой порядок существует.
— Порядок, от которого череп лопается! — буркнул я.
— Будьте любезны, повернитесь ко мне спиной, — вежливо попросил он.
Несколько секунд я раздумывал, потом глянул на ствол “магнума”, и мне вдруг расхотелось сопротивляться. Я медленно повернулся в ожидании неизбежного. Долго ждать мне не пришлось.
* * *
Когда я пришел в себя, голова разламывалась в том месте, куда пришелся удар “магнума”. Итак, при мне были труп и пустая квартира в Виллидже: я прошелся по нулям, едва начав работать! Наконец я встал. Голова не переставала болеть, она гудела как пивной котел, но, похоже, кожа не была рассечена, что уже само по себе было неплохо. Впервые в жизни я попал в разряд яйцеголовых — с такой шишкой... Мозги у меня еле ворочались. Ванная оказалась где-то на другом конце света, но я все-таки сумел туда добраться, наполнил раковину холодной водой и погрузил в нее лицо. Вытираясь полотенцем сомнительной чистоты, я думал, что надо будет непременно снова встретиться с бородатым, но тогда уж поджигать костер буду я.
Затем я покинул квартиру, автоматический замок захлопнулся за мной. Не Бог знает какая предосторожность, но все-таки, кто знает... Когда я выходил из подъезда, мне никто не встретился. Моя машина стояла на своем месте.
Я направил машину по Третьей авеню, выехал из Гринвич-Виллидж, затем на углу Пятьдесят девятой улицы сделал правый поворот, который вывел меня через мост Куинсборо к началу Лонг-Айленда, а затем в Саутгемптон.
К нужному дому я добрался за полночь. Три дня назад я уже был здесь, когда Конрад Лейкман нанимал меня, чтобы разыскать дочь. Дом был пышной реликвией двадцатых годов, построенной по заказу явного шизофреника, который никак не мог выбрать, что он предпочитает: жить как испанский гранд или как средневековый барон. Крах на Уолл-стрит решил за него эту проблему.