Срок сократился до четырех дней. Лена, сославшись на простуду, не приехала в школу. По небу ползли грозовые облака. Из-за сильных дождей Санти вышла из берегов и затопила все дороги к северу от города. В местных новостях наводнение объяснялось глобальным потеплением, но у меня было другое мнение. Уж я-то знал причину непогоды. Во время урока алгебры мы с Леной спорили о «Книге лун», и это мешало мне сосредоточиться на контрольной.
«Забудь о гримуаре, Итан. Меня уже тошнит от заклинаний. Книга нам не поможет».
«Мы не должны сдаваться. Это твой единственный шанс. Помнишь, что говорил дядя? "Книга лун" считается самым могущественным гримуаром в мире чародеев».
«Она наложила проклятие на мою семью».
«Не отчаивайся. Мы найдем нужное заклинание».
Дела шли из рук вон плохо. Лена не слушала меня, а я был готов завалить третью контрольную в четверти. Просто чудесная перспектива!
«Кстати, ты не могла бы упростить 7х — 2 (4х — 6)?»
Я знал, что она может, Лена была докой в математике.
«Это как-то связано с заклинаниями?»
«Нет. Но моя контрольная по алгебре летит ко всем чертям».
Она вздохнула. Подруги-чародейки всегда немного задаются.
Осталось три дня. Из-за оползня верхнее футбольное поле смыло с холма в спортзал. Группа поддержки лишилась тренировочной площадки. Дисциплинарной комиссии требовалось новое место для проведения судов над ведьмами. Лена по-прежнему не появлялась в школе, но ее голос звучал в моей голове целый день. Он становился все тише и тише. На следующий день я уже с трудом разбирал ее слова на фоне хаоса, царившего в «Джексоне».
Я сидел в буфете за пустым столом, не в силах проглотить ни одного куска пиццы. Впервые после знакомства с Леной я разглядывал лица ребят и чувствовал необъяснимую тоску. Что это было? Зависть? Их жизнь казалась мне простой и легкой. Мелкие неурядицы, пустяковые проблемы — все в соответствии с масштабами смертных. И я ничем не отличался от них. Эмили бросила на меня косой взгляд. Саванна плюхнулась к ней на колени, и у девчонок началась знакомая возня. Нет, это была не зависть. Я не променял бы Лену на прежнюю тусовку. Мне уже не верилось, что я могу вернуться к такой ничтожной и бесцельной жизни.
Осталось два дня. Лена прервала общение со мной. Когда задул сильный ветер, со штаб-квартиры ДАР слетело полкрыши. Картотека и архив общества, на составление которых миссис Линкольн и миссис Эшер потратили годы, — все эти семейные древа, тянувшиеся корнями к революции, — были уничтожены и развеяны на сотни миль. Патриотам Гэтлина вновь предстояло доказывать превосходство своих родословных над другими. Они оказались в начале пути.
Выехав из дома пораньше, я направился в Равенвуд. Лена долго не отвечала на мой громкий стук в дверь. Но затем она вышла на крыльцо и впустила меня в дом. Я понял, какое у нее настроение. Особняк Равенвудов изменился до неузнаваемости. Внутри он походил на тюрьму строгого режима — решетки на окнах, бетонные стены, тусклые лампы под потолком. Только в передней сохранилась обивка. На Лене был оранжевый комбинезон с черным номером 1102 — датой ее дня рождения. На руках пестрели надписи. Честно говоря, она выглядела очень круто. Волнистые черные волосы ниспадали на спину и плечи. Даже в этой тюремной робе она затмила бы всех своей красотой.
— Лена, что происходит?
Она отвела взгляд в сторону и посмотрела на голые стены.
— Ах, это? Ничего особенного. Просто шутка.
— Вот уж не думал, что Мэкону нравятся шутки.
Она смущенно подергала нитку, торчавшую на рукаве.
— Он тут ни при чем. Это моя идея.
— С каких пор ты научилась управлять Равенвудом?
Лена пожала плечами.
— Я проснулась вчера утром, и дом стал таким. Наверное, он уловил мои мысли. Эта обстановка соответствует чувствам.
— Давай уйдем отсюда. Тюрьма вгоняет тебя в депрессию.
— Нет. В депрессию меня вгоняет мысль, что через пару дней я могу превратиться в Ридли.
Она печально покачала головой и села на грубую скамью у окна. Я пристроился рядом с ней. Она старалась не смотреть на меня. Ее взгляд был нацелен на белые тапочки. Мне стало интересно, откуда она узнала о расцветке тюремных тапочек.
— Шнурки! Это неправильно.
— Что?
Я указал рукой на ее обувь.
— В настоящих тюрьмах шнурки не выдаются заключенным.
— Итан, ты должен уйти! Все кончено. Я не могу остановить время. Проклятие скоро свершится. Мне надоело притворяться, что я обычная девушка.
Она взяла меня за руку и потянула к выходу. Мы вышли на крыльцо.
— Я не похожа на Саванну Сноу и Эмили Эшер. Чародейка всегда остается чародейкой.
Сев на нижнюю ступень и подняв с земли горсть белых камешков, я бросил один из них как можно дальше.
«Я не могу сказать тебе "прощай". Понимаешь, Лена? Не могу».
Она взяла камень из моей руки и бросила его в кусты. Ее пальцы соприкоснулись с моей ладонью. Я почувствовал приятную теплоту и постарался запомнить это ощущение.
«Ты ничего не изменишь. Я исчезну, и вскоре ты перестанешь вспоминать обо мне».
Я упрямый, поэтому пропустил ее последнюю фразу мимо ушей. Третий брошенный камень попал в дерево.
— Ничто не сможет изменить наших чувств. В этом я уверен на все сто процентов.
— Итан, у меня больше нет никаких чувств.
— Не обманывай.
Я швырнул оставшиеся камни в неухоженный двор. Не видно было, куда они упали. Звука падения я тоже не услышал, но уперся взглядом в ту сторону, стараясь проглотить комок. Лена протянула ко мне руку и замерла в нерешительности. Затем она опустила ладонь, так и не коснувшись меня.
— Ну, вот ты и расстроился. Сам виноват. Я не просила тебя приезжать сюда.
— Да, не просила, — огрызнулся я. — Но вдруг завтрашний день навечно разлучит нас? Мы могли бы быть вместе оставшееся время. Однако ты сидишь здесь одна и страдаешь, как будто тебя уже объявили.
Она вскочила на ноги.
— Ты меня не понимаешь!
Я услышал, как за моей спиной хлопнула дверь. Лена вбежала в дом — в свой тюремный блок, или как там она его называла. До знакомства с ней я не дружил с девчонками и не был готов к такому повороту событий. Я не знал, что делать дальше — особенно с чародейкой. Не в силах придумать ничего толкового, я встал, махнул рукой и поехал в школу, как всегда опаздывая на первый урок.
У нас осталось двадцать четыре часа. Над городом проходил фронт низкого давления. Тяжелые брюхатые тучи обещали разродиться снегом или градом. Во всяком случае, погода предвещала что-то мрачное. Урок истории был тому подтверждением. Я посмотрел в окно и увидел похоронную процессию или, точнее, ее некое подобие. За катафалком Равенвуда следовало семь черных «линкольнов». Они проехали мимо школы и направились к особняку Мэкона. Все ребята в классе привстали со своих стульев. Мистер Ли продолжал жужжать об исторической реконструкции битвы на Медовом холме. В учебниках эту битву называли малоизвестным сражением Гражданской войны, но гэтлинцы гордились ею.