— Закрой свой рот, Уэсли Линкольн! Иначе я расскажу твоей матери, что ты зависаешь с этими чудиками, и она не выпустит тебя из дома до самого Рождества. Ты хотя бы знаешь, что это за штука на ее лице?
Эмили самодовольно усмехнулась, указала на родинку Лены, а затем приставила палец к полумесяцу, который нарисовала на своей щеке.
— Она называется знаком ведьмы!
— Ты прочитала это в Интернете прошлым вечером? Да ты еще тупее, чем я думал!
Я засмеялся.
— Это ты идиот! Это ты встречаешься с ней!
Я почувствовал, что краснею. Мне не хотелось такой огласки — во всяком случае, не перед всей школой Джексона. К тому же я пока и сам не знал, встречались ли мы с Леной. Да, целовались однажды, часто проводили время вместе. Но она не была моей девушкой. По крайней мере, я так думал, хотя она, ругаясь с Ридли, назвала меня своим парнем. И что мне было делать? Спросить ее: да или нет? Наверное, это было бы разумным шагом. Однако, скорее всего, ответом на мой вопрос стало бы «нет». Я чувствовал, что какая-то часть ее отвергала меня, и мне пока не удавалось добраться до этой части.
Эмили ткнула меня концом метлы — видимо, изобразив этим жестом, что она «пронзила мне сердце».
— Эмили, давай ты выпрыгнешь в окно, а мы посмотрим. Мне интересно, полетишь ты или нет.
Она сузила глаза и выпятила вперед подбородок.
— Я надеюсь, что вам будет весело вдвоем, пока все остальные пойдут на вечеринку к Саванне. Сидите дома и наслаждайтесь последними мгновениями! Потому что это будет ее последний праздник в нашей школе!
Эмили развернулась на каблуках и зашагала по коридору к своему шкафчику. Саванна и все ее левретки последовали за ней. Линк пытался рассмешить Лену — что было нетрудно, учитывая его нелепый вид. Он оказался верным другом.
— Они действительно ненавидят меня, — со вздохом прошептала Лена. — Похоже, это никогда не закончится.
Линк начал пародировать речевки нашей группы поддержки. Он прыгал, задирая вверх ноги и размахивая красными помпонами.
— Да, они такие! Они ненавидят тебя! Они ненавидят всех! Уота и меня!
Я склонился к ней и неуклюже обнял ее за талию.
— Я бы больше взволновался, если бы они вдруг полюбили тебя.
Лена отвернулась. Моя ладонь скользнула по ее плечу. Великолепно.
«Не здесь».
«Почему?»
«Они отомстят тебе за это».
«Я жажду их мести».
— Ну, как вам мое выступление? Сгодится для младшей лиги?
Линк ткнул меня локтем в ребра.
— Из-за жалости к вам я обрек себя еще на один год без любовных свиданий. Пойдемте! Иначе опоздаем на английский. По пути забегу в туалет и сниму эти колготки. У меня от них уже огромная мозоль между ног.
— Мне еще нужно взять учебники в шкафчике, — сказала Лена.
Ее локоны шевелились на плечах. Я заподозрил неладное, но, как обычно, промолчал.
Эмили, Саванна, Шарлотта и Идеи стояли у своих шкафчиков и прихорашивались перед зеркалами, висевшими на дверцах. Шкафчик Лены был чуть дальше по коридору.
— Не смотри на них, — посоветовал я.
Эмили терла щеку салфеткой «Клинекс». Черное пятно от полумесяца размазалось, но не стиралось.
— Шарлотта, у тебя есть средство для снятия макияжа?
— Конечно.
Эмили потерла щеку еще несколько раз.
— Не стирается! Саванна, ты же говорила, что тушь смывается мылом и водой.
— Да, говорила.
— А почему она тогда не стирается?
Эмили раздраженно хлопнула дверью шкафчика. Громкий звук привлек внимание Линка.
— Что это наши курицы раскудахтались?
— Похоже, у них проблемы, — ответила Лена, подходя к своему шкафчику.
Саванна тоже пыталась стереть черный полумесяц со своей щеки.
— И у меня не получается.
Пятно размазалось на пол-лица. Она начала рыться в сумочке.
— Сейчас проверю карандаш.
Эмили вытащила сумочку и раскрыла ее.
— Забудь. Я пользовалась своим.
— Что за дела? — взвизгнула Саванна, поднося к лицу какой-то предмет.
— Ты рисовала родинку фломастером?
Эмили громко захохотала. Саванна с изумлением смотрела на маркер.
— Конечно же нет! Я понятия не имею, как он оказался здесь.
— Тогда тебе не повезло. Краска от фломастера ничем не смывается. Так и будешь ходить на вечеринке с этим пятном.
— Я не хочу, чтобы у меня на лице была эта дрянь. Я приготовила наряд греческой богини Афродиты. Это пятно разрушит весь образ.
— В следующий раз будь внимательнее.
Эмили еще немного покопалась в маленькой серебряной сумочке, затем перевернула ее и вывалила все содержимое на пол у шкафчика. По паркету покатились блеск для губ и лак для ногтей.
— Я же взяла его с собой.
— Что ты ищешь? — спросила Шарлотта.
— Карандаш для век. Я рисовала им полумесяц.
Вокруг начала собираться толпа любопытствующих.
Из сумки Эмили выпал черный фломастер.
— Ты тоже нарисовала его маркером?
— Да нет же! — взвизгнула Эмили и начала неистово тереть лицо салфеткой.
Ее черное пятно расползлось на всю щеку.
— Что за чертовщина тут творится?
— Подождите, я посмотрю на свой карандаш, — вскричала Шарлотта, открывая шкафчик.
Через несколько секунд она замерла на месте, глядя внутрь своей косметички.
— В чем дело? — сурово спросила Саванна.
Шарлотта приподняла руку. Ее пальцы сжимали черный фломастер. Линк подбросил красные помпоны к потолку.
— Наши лидерши облажались!
Я взглянул на Лену.
«Фломастеры?»
На ее лице появилась озорная улыбка.
«Ты же говорила, что не можешь управлять своими силами».
«Новичкам везет».
К концу занятий слух о группе поддержки распространился по школе. Все вокруг говорили о том, что девушки, нарядившись ведьмами, решили нарисовать на лицах полумесяцы, но вместо обычного карандаша для глаз в ход пошел черный фломастер. Вот же идиотки! Шутки и смех не утихали. Все понимали, что в течение нескольких дней краска не сойдет и этим девицам предстоит ходить с такими лицами по школе, по городу, петь в церковном хоре и махать на играх помпонами. Естественно, миссис Эшер и миссис Сноу будут в ярости. Хотел бы я на них посмотреть!