— О чем вы говорите? — возмутился я. — Где-то должен быть конец. Я не верю, что эти полки тянутся под всем городом. Неужели вы можете подняться отсюда в дом миссис Линкольн? Затем повернуть налево и принести книгу тете Дель, которая живет в соседнем городе? Или свернуть направо, чтобы поболтать за чашкой чая с Эммой?
Мэриан весело улыбнулась.
— А как, по-твоему, Мэкон получает заказанные книги? Почему леди из ДАР не видят посетителей, выходящих отсюда? Гэтлин — это Гэтлин. Чародеям нравятся старые способы, которые придумали еще их прадеды. Смертные обычно замечают только то, что им хочется видеть. В нашем краю до Гражданской войны существовала чародейская община. Прошло больше сотни лет, и ничего не изменилось. И даже если ты, Итан, что-то узнал, это никак не повлияет на ситуацию.
— Но почему дядя Мэкон не рассказывал мне об этом месте? Тем более что сюда приходят многие другие чародеи.
Лена приподняла факел и взяла с полки толстый фолиант в красивом переплете. Поднялось облачко серой пыли. Я начал чихать.
— «Чародейство: краткая история».
Она вытащила еще один том.
— Кажется, мы в секторе с буквой Ч.
— В папке находился кожаный чехол, который открывался сверху Внутри хранился свиток. Казалось, что пыль, поднятая им, была еще темнее и древнее. «Творящие и запутывающие чары». Какая старая рукопись!
— Осторожнее. Ей несколько сот лет. Гутенберг изобрел печатный станок примерно в тысяча четыреста пятьдесят пятом году.
Мэриан бережно приняла свиток из рук Лены, словно это был новорожденный ребенок. Лена взяла с полки следующую книгу, переплетенную в серую кожу.
— «Чародейство Конфедерации». Неужели в Гражданской войне участвовали и чародеи?
— С обеих сторон, — кивнув, ответила Мэриан. — Они были и у синих, и у серых. Боюсь, что это способствовало раздору в их общине. Так же, как и в семьях смертных.
Лена посмотрела на нее и аккуратно поставила пыльный том обратно на полку.
— А чародеи моей семьи? Они тоже участвовали в войне?
Мэриан печально вздохнула.
— Вся страна превратилась в разделенный дом, как верно заметил президент Линкольн. Да, твоя семья не была исключением.
Она провела пальцами по гладкой щеке Лены.
— Если я правильно понимаю, вы здесь именно по этой причине. Вам нужно найти информацию, связанную с Женевьевой. Только так вы разгадаете загадку, оставленную вашими предками. Поэтому не теряйте времени и приступайте к поискам.
— Здесь так много книг, Мэриан. Вы можете указать нам правильное направление?
— Не смотри на меня с такой мольбой, Итан Уот. Я предупреждала тебя, что могу предоставить вам только книги. Никаких советов и ответов. Отправляйтесь на поиски. Здесь время идет по лунным часам, так что берегите каждую минуту. В этом мире вещи оказываются не такими, какими поначалу кажутся.
Я переводил взгляд с Лены на Мэриан и обратно. Мне было страшно терять их из виду. Эта странная библиотека пугала меня. Не библиотека, а катакомбы. «Книга лун» могла находиться где угодно. Перед нами тянулись бесконечные стеллажи. Но мы не сделали ни шага.
— Как нам найти ее? Здесь миллионы книг.
— Не имею понятия, — ответила Лена. — Хотя мы могли бы…
Я знал, о чем она подумала.
— Попробуем с медальоном?
— Он у тебя?
Я кивнул, передал Лене факел и вытащил из кармана скомканный платок.
— Посмотрим, что случилось дальше. Нам нужен какой-то намек.
Развернув платок, я положил медальон на каменный стол в центре зала. В глазах Мэриан появился знакомый блеск. В детстве я часто замечал его, когда она делилась с мамой какой-нибудь особенно перспективной идеей.
— Вы тоже хотите увидеть?
— Сгораю от нетерпения.
Мы втроем взялись за руки. Наши с Леной переплетенные пальцы прикоснулись к медальону. Ослепительная вспышка заставила меня закрыть глаза. Затем я почувствовал запах дыма, и мы потерялись в видении…
Женевьева подняла книгу к лицу, чтобы дождь не мешал ей читать. Она понимала, что заклинание нарушает законы природы. Ей казалось, что она слышит голос матери, призывающий ее остановиться и подумать о грозивших последствиях. Но Женевьева не могла повиноваться, потому что это означало бы потерю Итана. Она начала произносить нараспев запретные слова:
CRUOR PECTORIS MEI, TUTELA TUA EST.
VITA VITAE MEAE, CORRIPIENS TUAM, CORRIPIENS MEAM.
CORPUS CORPORIS MEL MEDULLA MENSQUE,
ANIMA ANIMAE MEAE, ANIMAM NOSTRAM CONECTE.
CRUOR PECTORIS MEI, LUNA MEA, AESTUS MEUS.
CRUOR PECTORIS MEI, FATUM MEUM, MEA SALUS.
— Прекрати, дитя, пока еще не слишком поздно! — отчаянно взмолилась Айви.
Дождь лил с небес, и молнии полосовали задымленную темноту над головой. Затаив дыхание, Женевьева осмотрелась по сторонам. Ничего не происходило. Наверное, она что-то делала неправильно. Прищурив глаза, девушка вновь склонилась над магической книгой и начала выкрикивать в ночь слова на родном языке.
КРОВЬ МОЕГО СЕРДЦА — ЗАЩИТА ТВОЯ.
ЖИЗНЬ МОЕЙ ЖИЗНИ, ЗАБИРАЯ ТВОЮ, ЗАБИРАЕТ И МОЮ.
ТЕЛО МОЕГО ТЕЛА, КОСТНЫЙ МОЗГ И УМ,
ДУША МОЕЙ ДУШИ, СВЯЖИ НАШИ ДУШИ.
КРОВЬ МОЕГО СЕРДЦА, МОЯ ЛУНА, МОЙ ПРИЛИВ.
КРОВЬ МОЕГО СЕРДЦА, МЕНЯЮ СВОЮ СУДЬБУ НА ЕГО
СПАСЕНИЕ.
Увидев, как веки любимого затрепетали и открылись, она сначала не поверила своим глазам.
— Итан!
Их взгляды встретились. Он с трудом сделал вдох, собираясь ей что-то сказать. Женевьева пригнулась к нему и почувствовала на щеке его теплое дыхание.
— Когда твой отец говорил, что чародейка и смертный не могут жить вместе, я не верил ему. Мне казалось, что мы найдем какую-то лазейку и обойдем преграды судьбы. Я люблю тебя, Женевьева.
Он вложил что-то в ее ладонь. Это был медальон. Затем глаза Итана внезапно закрылись. Грудь перестала вздыматься и опускаться.
В следующий момент тело Женевьевы содрогнулось от мощного электрического удара. Кровь запульсировала в венах. Ей показалось, что в нее попала молния. Волна боли подкосила ее. Она пыталась удержать сознание, но все вокруг уже погружалось в черную бездну…
— Добрый Бог на небесах, не забирай ее! Пожалей несчастное дитя!
Женевьева узнала голос Айви. Что произошло? Запах дыма вернул ее в реальность. Сгоревшие лимонные деревья. Она попыталась заговорить, но горло будто бы было забито песком. Ее веки дрогнули.
— О Боже, спасибо!