А мой отец вырос в Гэтлине. Он автоматически причислялся к «своим». Поэтому после смерти мамы все те женщины, которые осуждали ее при жизни, завалили нас запеканками и горшочками с жарким. Как будто они наконец поняли, что последнее слово в споре осталось за ними. Они знали, что моей маме это не понравилось бы. Вот тогда отец впервые заперся на несколько дней в своем кабинете. Мы с Эммой упорно не забирали с крыльца запеканки. Соседки перестали приносить их и снова обвинили нас в неуважении к традициям. Последнее слово должно было оставаться за ними. Возможно, Лена не знала об этом, но мы-то с Линком наблюдали их победы на протяжении всей своей жизни.
Лена села на переднее сиденье — между мной и Линком. Взглянув на ее руку, я разобрал написанные фломастером слова: мечты, разбитые, как и все остальное. Она писала почти автоматически — как люди жуют резинку или накручивают волосы на пальцы. Я подозревал, что она даже не осознавала этого. Мне очень хотелось когда-нибудь почитать ее стихи. Я надеялся, что хотя бы в одном из них будет написано обо мне.
Линк посмотрел на ее ладонь.
— Когда ты сочинишь мне песню?
— После того, как выполню заказ Боба Дилана [35] .
— Вот дерьмо! — вдруг вскричал Линк, затормозив перед въездом на школьную стоянку.
Его реакция была вполне оправданной. Появление миссис Линкольн на парковке не предвещало ничего хорошего. Причем она приехала сюда утром! До первого звонка! И на стоянке собралась целая толпа. Родители, ученики. Я не видел такого сборища даже после инцидента с окном. Нечто подобное случилось лишь однажды, когда мама Жаклин Уолкер забрала дочь с урока во время фильма о репродуктивном цикле человеческого организма. Вероятно, в школе произошло что-то очень серьезное.
Эмили из рук матери Линка получала картонные коробки и передавала их девчонкам из группы поддержки. Я увидел на стоянке не только наших, но и студенток из саммервилльского колледжа. Они клеили на припаркованные машины какие-то листовки. Все это походило на предвыборную кампанию, только вместо кандидата здесь верховодила миссис Линкольн. Несколько воззваний сорвало ветром, и пара из них валялась почти у самого «битера». «Скажем "нет" насилию в "Джексоне"!», «Нулевая терпимость к актам агрессии!».
— Извините, ребята, но вам лучше выйти сейчас, — сказал Линк.
Его лицо стало пунцово-красным. Он пригнулся и потянул нас вниз за собой.
— Я не хочу, чтобы мама выдрала меня перед группой поддержки.
Мы тоже пригнулись. Я открыл дверь и помог Лене выбраться из машины.
— Увидимся в классе, приятель.
Пожав руку Лены, я посмотрел ей в глаза.
«Ты готова?»
«На все сто процентов».
Мы начали пробираться между машин по краю парковки. Я не видел Эмили, но слышал ее голос у пикапа Эмори.
— Прошу вас ставить подписи!
Подойдя к машине Кэрри Дженсена, она пояснила суть акции:
— Мы создаем в школе клуб «Ангелов-хранителей "Джексона"». Нашей целью является безопасность учащихся. Мы будем сообщать дирекции об актах насилия и неправильного поведения. Мне кажется, это долг каждого ученика. Если ты хочешь присоединиться, приходи в буфет после восьмого урока. Мы проведем там первое собрание.
Когда ее голос затих на расстоянии, Лена дернула меня за рукав.
«Что все это означает?»
«Понятия не имею. Но они так увлечены, что не заметят нас. Пошли».
Я встал во весь рост, однако Лена потянула меня вниз. Она съежилась калачиком у колес машины.
«Мне нужно собраться с духом».
«Что с тобой?»
«Посмотри на них. Они считают меня чудовищем. Они даже создали клуб».
«Ты новенькая, а им нравится терроризировать всех приезжих. Плюс разбитое окно. Им хочется свалить вину на кого-то. Это просто…»
«Охота на ведьму?»
«Я бы так не сказал».
«Но ты подумал об этом».
Я нежно похлопал ее по руке и вдруг почувствовал, как мои волосы на затылке зашевелились.
«Только ничего не делай!»
«Да, я буду паинькой. Пусть эти люди выгонят меня из школы. Я не хочу, чтобы из-за моей обиды вновь случилась какая-то неприятность».
Наш путь от последнего ряда машин проходил мимо них. Миссис Эшли и Эмили выгружали из минивэна последние коробки с листовками. Иден и Саванна раздавали пачки парням, пожелавшим поглазеть на их ножки. В нескольких шагах от нас миссис Линкольн проводила беседу с другими родителями, обещая активным добровольцам внести адреса их домов в программу тура «Южное наследие». Для этого им нужно было сделать пару телефонных звонков директору Харперу. Она передала матери Эрла блокнот и карандаш. Мне потребовалась лишь секунда, чтобы понять происходящее. Иных вариантов не существовало. Они подписывали петицию об исключении Лены из школы.
Заметив нас, миссис Линкольн замерла на месте. Другие матери, проследив за ее взглядом, испуганно примолкли. Я подумал, что им стало стыдно. На миг мне показалось, что они сейчас соберут свои листовки, погрузят их обратно в минивэны и разъедутся по домам. Ведь я ночевал в гостях у миссис Линкольн почти столько же раз, сколько в собственном доме. Миссис Сноу приходилась мне дальней родственницей. Когда я в десять лет порезался о рыбацкий крючок, миссис Эшер перевязывала мне руку. Первую стрижку мне сделала миссис Эллери. Эти женщины знали меня с младенчества. Они просто не могли так поступать в моем присутствии. Они должны были опомниться. Наверное, если бы я поговорил с ними, мои надежды оправдались бы.
«Все будет хорошо».
С опозданием я понял, что ошибся. Они оправились от шока. Миссис Линкольн смерила Лену презрительным взглядом, и ее глаза сузились от гнева. Она осмотрелась по сторонам и закричала:
— Директор Харпер!
Затем, повернувшись ко мне, с укором покачала головой. Я понял, что Линку надолго запретят приглашать меня в гости. Она повысила голос:
— Директор Харпер обещал нам полную поддержку. Мы не потерпим в нашей школе насилие, которое захлестнуло все учебные заведения Соединенных Штатов Америки. Вы, молодежь, должны защищать свое право на безопасность, а мы, как заботливые родители… — Она еще раз посмотрела на нас. — Мы сделаем все, чтобы поддержать вас в этом праведном деле.
Мы с Леной, держась за руки, прошли мимо собравшейся толпы. Эмили подбежала к нам и, игнорируя Лену, протянула мне листовку.
— Итан, приходи сегодня на наше собрание. «Ангелы-хранители» примут тебя в свои ряды. Ты нам нужен.
Она не разговаривала со мной уже несколько недель. И вот я получил от нее сообщение: «Ты один из нас, и мы даем тебе последний шанс».