Засуетились, разбивая шатры, невольники. Они сноровисто собирали из кольев деревянный каркас шатра, покрывали его черной шерстяной материей, устраивали внутри.
Для наложницы шейха рядом установили шатер поменьше. И очень кстати.
Жаккетту, когда она слезла с верблюда, покачивало и потряхивало.
Она забралась в свое новое жилище и растянулась на ложе. Все тело с непривычки ныло.
В шатер неслышно просочился Абдулла:
– Тебе плохо? – угадал он. – Давай буду разминать.
– Давай! – охнула Жаккетта.
Абдулла умелыми пальцами погнал по Жаккеттиной спине волну, словно ветер бархан по пустыне.
Жаккетта морщилась и изредка взвизгивала, но Абдулла был неумолим.
– Терпи, терпи. Визжать будешь, когда Господин будет щекотать! Ну как, тебе понравился путешествие?
– Не очень! – буркнула Жаккетта. – Я вся скособочилась. То ли дело в повозке, как мы из замка в Бретань ехали! Хоть танцуй в ней.
– Это ты танцуй, а я тогда весь скособочиться, – не согласился Абдулла. – А ты там весело время с брадобрей проводил, я слышать!
– Да, – согласился Жаккетта. – Весело ехали!
– Это он ты так ловко насобачился? – невинно спросил Абдулла.
– Куда насобачился? – не поняла Жаккетта.
– Научился играть в любовь! – сладко пропел Абдулла. – Господин удивляется.
– А что? – насторожилась Жаккетта.
– Ничего. Просто Господин интересно.
– Какая разница! – отрезала Жаккетта. – Я уродилась такая! Так и передай. Раз не нравлюсь, – нечего меня покупать было!
«Еще чего!» – подумала она. – «Кто, да сколько – это мое дело! Не скажу, хоть тресну!»
– Понятно! – засмеялся Абдулла. – Это называется «бери девушка без гарантия».
– Без чего? – испугалась Жаккетта.
– То есть никогда не знай до конца, что есть правда. И лучше не узнавай.
– А чего это ты выпытываешь все? – возмутилась Жаккетта. – Тоже мне, нашел занятие! Что, других дел нет?
– Почему нет? – Абдулла откровенно веселился. Теперь он разминал онемевшие мышцы шеи и плеч. – Есть. Важный занятие – мять спинку вредному ослику. Я отвечаю за гарем и занимаюсь наложницами Господина. Так что это мой занятие.
– Да? – удивилась Жаккетта. – А больше похоже, что ты по городу носишься целыми днями. Или у Господина наложницы в разных домах?
– Я – занятой лицо! – хохотнул Абдулла. – Я иметь много дел для Господина. Шею расслабь!
– Ой, ты мне голову открутишь! – взвизгнула Жаккетта. – Больно же! А кто были люди ночью?
– Ты опять? – возмутился Абдулла. – Твой любопытство больше ты в десять раз.
– Ну, пожалуйста! – прохныкала Жаккетта.
– Это был большой райс, важный человек.
– Кто?
– Капитан пиратский корабль. Их стоянка на остров Джерба.
– Ненавижу пиратов! – прорычала Жаккетта.
– Почему? – удивился Абдулла. – Хороший человек. Не хуже любой другой.
– Ненавижу! – упрямо сказала Жаккетта.
– Тебе они причинили боль? – догадался Абдулла. – Ты попал к команде на обед?
Жаккетта кивнула.
– Это серьезный причина! – Абдулла перестал терзать кожу Жаккетты щипками и стал поглаживать.
Умиротворение и сонный покой разлился по ее телу.
– Но это могло произойти и в любой другой место. Не только у пиратов. А кто взял вас в плен?
– Христиане, по-французски говорят. Только говор не наш, южный. Корабль длинный такой. Ихний моряк говорил, что они на нем чем могут прирабатывают.
– Это мелкий рыба! Я, кажется, знаю, кто это, – сказал Абдулла. – Несолидный человек. А шейх говорил с солидным человеком. Большой польза может быть.
– А раз пираты у тебя в друзьях ходят, как же ты в Марсель попал? – спросила с подвохом Жаккетта.
– Пиратов много! – обиделся Абдулла. – Аллах посылает разных испытаний. Судьба, значит, такой. Все, Хабль аль-Лулу, ты отдыхаешь перед ночью. Чтобы быть свежий для Господина, как финик с пальмы.
Жаккетта с трудом кивнула.
Она уже была больше во сне, чем наяву. Абдулла прикрыл ее одеялом и неслышно испарился.
* * *
Ночь оказалось довольно бурной.
Шейх, видимо, был очень раз, что вырвался из тесного, душного по его меркам, города.
Он сразу воспрял духом и устроил Жаккетте такие темпераментные развлечения, что ни в какие сравнения не шли с предыдущими.
Веселье кончилось тем, что они упали на мирно спящую Зухру – то есть Звездочку. Борзая спросонья обиделась и цапнула Жаккетту за место, на котором сидят.
Только это угомонило шейха.
Расцепив любимых женщин, он осмотрел травму Хабль аль-Лулу – два полукруга багровых вмятин, и приложил к наливающемуся вокруг них синяку серебряное блюдо.
* * *
Утром шейх уехал со свитой на охоту.
Жаккетта думала, что арабы охотятся так же, как французские и бретонские господа, восседая на конях и топча, по возможности, крестьянские посевы.
Ничего подобного.
Во-первых, не было посевов, которые можно было бы вволю потоптать. Да и где найти в полупустыне крестьянина?
А во-вторых, шейх и компания оставили лошадей в лагере, взгромоздились на верблюдов и спокойно уколыхались с борзыми за холмы.
Как оказалось, так охотится в песках удобней, с высоты верблюда лучше видно дичь.
* * *
Дождавшись отъезда охотников, Жаккетта, прихрамывая, вышла из шатра, чтобы посмотреть в какие края ее теперь занесло.
Растительность вокруг отличалась дружной колючестью. Терпко пахла полынь.
«Вот он, запах свободы…» – почему-то подумала Жаккетта. – «Даже нос щиплет!»
Неподалеку зеленела чахлая рощица акаций и росли кусты темно-зеленого можжевельника. Видимо там к поверхности этой сухой земли близко подходила вода.
Жаккетта тихонечко пошла от лагеря к рощице, стараясь не забрести в колючки.
Красные ее сафьяновые шлепанцы давили полынные кустики, и запах становился еще пронзительней.
Жаккетта побаивалась змей, но змеи, судя по всему, боялись ее ничуть не меньше.
По сторонам изредка лихо проносились какие-то грызуны, не то здешние полевые мыши, не то еще кто-то. Из-за одного бугра показались и скрылись большие остроконечные уши. Под ушами мелькнула лисья мордочка.
При приближении Жаккетты к деревьям, с акации нехотя поднялась большая темная птица.