Отдышался, соскочил на каменные плиты. Его ждала единственная жилая комната во всей башне. Она же библиотека, мастерская и спальня. И неважно, что белому свету осталось существовать всего три дня. Каждый свои последние часы проводит в меру своей испорченности. Он уже все перепробовал в этой жизни. А конец хочет встретить среди своих вещей.
Превращаться в человека не стал, уже давно птичий облик был роднее, привычнее. Да и не так видна звериная суть человека. Птицы ежели и дерутся, то не до смерти. И не суетятся.
Вяло поклевал, напился, но гадко было по-прежнему. И не истрепанные крылья виной, знал. Как и не близкий конец света.
В комнатке пахнуло ветром. В раскрытой двери заблистали искры. На пороге возник человек: в красном плаще, капюшон надвинут на лоб, сгорбленный, все еще выдерживая сжатие магического кокона.
Аристей смотрел хмуро. Сейчас не до гостей, да и вообще не до людей. Человек сказал, не поднимая лица:
– Приветствую старейшего из магов!
– Да ладно тебе, Фагим, – бросил Аристей досадливо. – Говори, зачем прибыл.
Фагим откинул капюшон на спину. Черные глаза хитро блестели.
– Неужто не мог просто так? Лишь затем, чтобы поклониться твоей мудрости!
Аристей покачал головой:
– Вы, молодое поколение магов, жадны и бесцеремонны. И ничего зря не делаете. А ты – худший из них.
Фагим наклонил голову:
– Ну, в чем-то ты прав. Могу я сесть? Спасибо. Видишь, я тоже помню о церемониях… иногда. Аристей, передо мной столько открыла магия, что я бешусь, когда надо тратиться на дурацкие поклоны и приседания, обеды, сон, разговоры. Пусть этим занимаются каганы и короли, эти разряженные куклы, которыми управляем. Пусть предаются утехам, пусть тратят жизни зазря… А я – маг!
Он смотрел чисто и искренне. Аристей нахохлился: маг делает вид, что весь распахивается навстречу зорким глазам ворона, но переоценивает свое умение прятать секреты.
Он переступил с лапы на лапу. Клюв щелкнул, как две сухие дощечки.
– Так-так… Ну, будем считать, что уже спросил о моем здоровье, о здоровье моих близких, поговорил о погоде и новостях вирия, а я тебе степенно и неторопливо ответил. Теперь говори, зачем прибыл.
Фагим всплеснул руками:
– Великий Аристей, как мудро ты находишь пути! Надо запомнить. Буду сокращать пустую болтовню так же… Аристей, я очень встревожен неким возникшим… вмешательством… в такую понятную систему мира.
Аристей пристально смотрел одним глазом на хитрое лицо мага, затем повернул голову, поглядел другим. Не превратиться ли в человека, подумал, тот смотрит двумя глазами сразу.
– О чем ты?
– В наш мир вторглись люди из Леса.
– А-а-а… Трое в волчьих шкурах?
Фагим всмотрелся в бесстрастное лицо ворона.
– Ты, я вижу, слышал о них?
– Похоже, о них слышали многие.
Фагим кивнул, лицо помрачнело.
– Эти дикие люди весной еще не знали металла… ничего не видели, кроме деревьев и диких зверей. Но сумели, выйдя в Степь, разгромить киммерийский каганат, а затем нашли и сокрушили самого Мардуха! Я не думал, что это вообще возможно.
Аристей вздрогнул. Для троих лесных варваров возможно и не такое. Чего стоит только молодой волхв, который добрался до Края Света и поднял небесный свод. И держал на плечах. Да как держал! На одном плече.
– Ты знаешь их, Аристей?
Аристей молчал, вспоминал отчаянное лицо и зеленые глаза волхва. Тот торопился вернуться, но не забыл о нем: как только прадревний осколок заблистал в его руке, вызвал магический вихрь, укутался сам и его прихватил. Даже выпустил вовремя, когда пролетал над Городом…
– Ты знаешь, – сказал Фагим, внимательно наблюдая за Аристеем. – Ты знаешь их хорошо.
Да, теперь он знал лучше и хмурого нелюдимого оборотня, что душевную теплоту загоняет вглубь. Знал ранее осторожного и холодноватого волхва, знал даже простодушного дурня с сопилкой. Как-то выжили, уцелели, но этого им мало, пошли добывать нечто великое не для себя, для всего человеческого племени!
– Что-то делают не так, как все, – сказал он. – Потому и побеждают.
– А что не так?
Аристей хотел было пожать плечами, вспомнил, что это чисто человеческий жест.
– Я из старых. Новое мне недоступно.
Глаза Фагима остро блеснули.
– Недоступно… или не пытаешься?
– И не пытаюсь, – ответил Аристей равнодушно. – Раньше надо было. Вот как тебе, пока жажда велика… А упустишь время, то покрываешься невидимой коркой. Все нипочем, ничто не трогает, ничего не жаждешь…
Фагим сказал быстро:
– Аристей! Не спи, Аристей. Мне очень нужна твоя помощь. Эти трое сумели найти путь в подземный мир мертвых. Я боюсь, что…
Аристей впервые прервал, в выпуклых глазах заблестели огоньки.
– Разве все трое? Не один?
– За одним опустились и остальные.
– Что с ними?
Фагим смотрел раздраженно.
– Это мир мертвых, ты забыл? Я не могу туда попасть, пока жив. Никакая магия живых не позволит увидеть то, что творится во владениях Ящера.
– Ну-ну, дальше.
– Только одно существо из мира живых может бывать в мире мертвых, Аристей. Ему даровано это самим Ящером… за какую-то услугу в столь давние времена, что даже маги не ведают.
Перья на спине Аристея встопорщились. Холодок страха, который за последнюю тысячу лет испытывал всего дважды – первый раз сегодня утром, – пробежал по всему телу.
– Я тоже слышал… Но пусть меня сожрет сам Ящер, если я даже подумаю о таком!
Фагим сказал настойчиво:
– Только ворон может бывать в мире мертвых.
– Да зачем ему это?
– Зачерпнуть мертвой воды. Говорят, она заживляет любые раны. Но нам не за этим нужно, чтобы ты…
Аристей прервал:
– Кому «нам»?
Фагим отвел глаза.
– Ну… нам, порядку. Я считаю, что они нарушили равновесие мира.
Аристей вспомнил, как лесной волхв держал на плечах небесную твердь, как трещали его кости, как бросил на землю и как гудела земля и трещал хрустальный купол, – плечи сами собой передернулись.