– Благодарю, – ответила Йенна и, взглянув на застывшие хлопья, оставшиеся в миске, скорчила легкую гримаску. – Благодарю, не хочу. Может, ты отыщешь немного бренди? Я выпила бы глоток…
В это мгновение в комнате материализовался Палин. С лицом пепельного цвета, со взъерошенными волосами, он едва удерживал в руке магическое устройство – настолько сильная дрожь его колотила.
– Палин! – вскрикнула Йенна, вскакивая со стула. – Ты не пострадал?
В полном беспамятстве он смотрел на нее, явно не узнавая. Потом сильная дрожь пробежала по его телу, и он издал захлебывающийся вздох облегчения. Он так шатался, что едва мог стоять, руки висели плетьми. Внезапно магический артефакт упал на пол и покатился к камину, сверкая гранеными камнями. Тас кинулся вслед и еле успел схватить его около самого огня.
– Палин, но что случилось? – Йенна подбежала к магу. – Что с тобой? Тас, помоги мне!
Палин начал оседать. Подхватив его с обеих сторон, Тас и Йенна осторожно посадили его на пол.
– Принеси поскорее одеяла, – скомандовала Йенна. Тассельхоф мигом выбежал из кухни, задержавшись только для того, чтобы спрятать устройство в карман. Почти сразу вернулся с ворохом одеял, тремя подушками и пуховым матрасом с хозяйской кровати.
Палин лежал на полу с закрытыми глазами, слишком слабый для того, чтобы говорить или двигаться. Йенна, положив руку ему на запястье, попробовала нащупать пульс. Его дыхание было резким и хриплым, тело холодным. Он так дрожал, что у него стучали зубы. Йенна поспешила завернуть его в два одеяла.
– Палин! – тревожно позвала она.
Он приоткрыл глаза и посмотрел на нее:
– Тьма. Кромешная тьма.
Произнеся эти слова, маг схватил ее руку и сжал с такой силой, что Йенна ощутила боль. Он судорожно держался за нее, как будто его уносила прочь бушующая река, а она была его единственным спасением.
– Нет никакого прошлого! – прошептал он бледными трясущимися губами. И в изнеможении откинулся назад.
– Тьма, – пробормотал он, помолчав. – Только тьма.
Йенна, сидя рядом с ним на полу, чуть откинулась, выпрямив спину. Она хмурилась.
– Что за ерунда. Бренди, – приказала она Тасу.
И поднесла протянутую ей фляжку к губам мага. Он с трудом сделал небольшой глоток, и его щеки немного порозовели, дрожь унялась. Йенна сама сделала глоток и протянула фляжку кендеру. Тас тоже угостился – исключительно из компанейских соображений.
– Положи на место, – не оборачиваясь, велела она. Тас вынул фляжку из кармана и, сделав еще нескольких компанейских глотков, положил на стол.
Кендер смотрел на мага с искренней заботой.
– Что случилось, Палин? Это ведь не по моей вине? Я правда не хотел ничего плохого.
Глаза Палина широко раскрылись, и он гневно уставился на кендера.
– Именно по твоей вине! – Отбросив одеяла, он сел. – Да, это именно твоя вина!
– Палин, успокойся, – встревоженно стала увещевать его Йенна. – Так ты можешь навредить себе. Скажи мне, что ты видел.
– Я расскажу тебе об этом. – Голос его звучал почти равнодушно. – Расскажу о том, что видел. Я не видел ничего! Ничего!
– Не понимаю.
– Я тоже. – Палин вздохнул, сосредоточился, пытаясь привести в порядок свои мысли. – Я отправился в прошлое, и, едва я начал путешествие, время стало разворачиваться передо мной, как гигантский свиток пергамента. Я отчетливо видел все, что происходило в Пятом Веке. Я видел приход великих драконов. Я видел Битву Драконов. Видел, как строили Цитадель. Видел, как возводили щит над Сильванести. Видел, как сооружали Усыпальницу Ушедших Героев. Потом я увидел, как был побежден Хаос, и на этом все кончилось. Или началось.
– Кончилось? Началось? – озадаченно повторила Йенна. – Но этого не может быть, Палин. А как же Четвертый Век? Как же Война Копья? И Катаклизм?
– Все это исчезло. Я стоял в пустоте и видел битву с Хаосом, но когда я попытался заглянуть дальше, когда я смотрел в более далекое прошлое, я видел только тьму. Тогда я сделал шаг и… – он содрогнулся, – рухнул в эту тьму. В пустоту, которая вечно остается черной, которую никогда не осветил ни один язычок пламени. Тьму, которая вечна и непреходяща. У меня было такое чувство, что я падаю сквозь столетия времени, что я буду падать и падать так до самой смерти, а после нее будет так же падать мой дух…
– Если это так, то что это может значить? – подумала вслух Йенна.
– Я скажу тебе, что это может значить, – яростно продолжил Палин. И указал на Тассельхофа. – Это вина Таса. Все это случилось по его вине.
– Почему? Какое отношение он имеет ко всему этому?
– Почему? Потому что он жив! — Палин буквально выплюнул эти слова между стиснутых зубов. – Он изменил течение времени тем, что не умер! Будущее, которое видел он, настало потому, что он умер, и ценой его смерти мы смогли победить Хаос. Но теперь он жив! И Хаос здравствует. Отец Всего и Ничего пожирает своих детей-Богов, и последние сорок лет смерть и неразбериха царствуют в мире. Результат ты видишь сама.
Йенна посмотрела на Таса. Палин посмотрел на Таса. На этот раз они смотрели так, будто у него было не две, а пять голов и в придачу крылья и хвост.
– Может быть, выпьем по глотку бренди, – предложил Тас и сам первый последовал этому совету. – Просто чтобы почувствовать себя лучше. Чтобы прояснились мозги, – многозначительно добавил он.
– Возможно, ты прав, Палин, – задумчиво произнесла Йенна.
– Я знаю, что я прав, – мрачно отозвался тот.
– А все мы слыхали, как правые оказывались виноватыми. Кто хочет еще овсяных хлопьев?
– Какое другое объяснение здесь возможно? – продолжал Палин, не обращая внимания на кендера.
– Пока не знаю, – проговорил тот, отступая к двери, – но если вы дадите мне минуточку подумать, то могу поспорить, что отыщу сразу несколько.
Палин сбросил одеяло и встал.
– Нам нужно отослать кендера обратно.
– Палин, я не вполне уверена… – начала Йенна, но он не слушал ее.
– Где эта штука? – Он торопливо оглядывался. – Что с нею стало?
– Действительно, – невозмутимо сказал Тас, – я обещал Фисбену вернуться вовремя и дать гигантской ноге наступить на меня, но чем больше я об этом думаю, тем меньше мне это нравится. Вернее, пока она на тебя наступает, это ужасно интересно, но это же сразу должно окончиться, какие-то секунды – и все, и потом, как вы сказали, я буду просто мертвым.
Тас прижался спиной к кухонной двери.
– И хотя сам я никогда не бывал мертвым, – продолжал он, – я видел мертвых людей и считаю, что это самое интересное из всего, что может с нами случиться.
– Где устройство? – перебил его Палин.