– Оно укатилось в очаг и упало в золу, – воскликнул Тас и указал на камин. Затем сделал еще один глоток бренди.

– Я поищу его, – предложила Йенна и, взяв кочергу, стала ворошить угли и пепел.

Тассельхоф же тем временем сунул руку в карман и, схватив магическое устройство, стал поворачивать, выдвигать и снова поворачивать, тихонько бормоча про себя нужные строки.

«Твое время – это твоя собственность. Сквозь него ты идешь».

– Тас, ты уверен, что оно укатилось именно сюда? – спросила Йенна. – Я что-то ничего здесь не вижу, кроме углей.

Тас забормотал быстрее, его ловкие пальцы лихорадочно бегали.

«Вихрем времени сквозь вечность. Преград нет его потоку», – шептал он.

Наступила решающая минута.

Голова Палина дернулась, и он резко обернулся к кендеру. Затем сделал огромный прыжок.

Тас выхватил устройство из кармана и поднял его над головой.

«Предназначенное тебе свершится», – воскликнул он и, когда поток времени начал кружить, сперва захватив кухонный стол с фляжкой, а затем и его самого, понял, что только что сделал исключительно ценное замечание.

– Маленький негодяй! – воскликнула Йенна, глядя на то место, на котором только что стоял Тас и которое теперь было совершенно пустым. – Он все это время держал устройство в кармане.

– О Боги! – выдохнул Палин. – Что я наделал?

– Напугал до полусмерти, если я не ошибаюсь, – сказала Йенна, – а это большое достижение, если учесть, что он кендер. Я не виню его, – спокойно продолжила она, вытирая полотенцем испачканные сажей руки. – Если бы ты на меня так кричал, я бы, наверное, тоже дала стрекача.

– Но я вовсе не чудовище, – слабым голосом проговорил маг, – я и сам испуган не меньше. И готов признать это. Страх гнездится у меня прямо здесь, – и он прижал руку к сердцу, – и мне никогда прежде не было так страшно, как сейчас, даже в те дни, когда я был пленником Серых Рыцарей. Что-то страшное и ужасное творится в мире, Йенна, и я не могу понять, что! – Его руки сжались в кулаки. – Но причиной всему этому – кендер. В этом я не сомневаюсь.

– Если так, то нам лучше отыскать его, – практично заметила Йенна. – Как ты думаешь, куда он мог отправиться? Обратно в то время, из которого прибыл?

– Если так, то нам никогда не отыскать его. Но не думаю, что он решится на это. – Палин размышлял вслух. – Он не вернется в прошлое, потому что в таком случае с ним произойдет именно то, чего он боится, – он умрет. Я думаю, что он все еще в нашем времени. Но куда он может отправиться?

– К кому-нибудь, кто способен защитить его, – уверенно сказала Йенна.

– К Золотой Луне, – подхватил маг. – Он говорил о ней как раз перед тем, как исчезнуть. Или к Лоране. Но у нее он уже побывал, а зная Таса, можно предположить, что он предпочтет нечто новенькое. Я отправляюсь в Цитадель Света. Тем более что мне все равно необходимо обсудить случившееся с Золотой Луной.

– Я одолжу тебе одно из своих магических колец, оно заметно сократит тебе путь, – предложила Йенна, снимая с пальца одну из сверкающих драгоценностей. – Но я все-таки пошлю весточку Лоране с просьбой покрепче держать кендера, если он вдруг возникнет у нее на пороге.

Палин взял кольцо.

– Предупреди ее также о том, что ей нужно быть поосторожней. – Его лицо приняло тревожное выражение. – Я уверен, что в ее ближайшем окружении есть предатель. Либо Неракские Рыцари постоянно следят за ней. Если ты… – Маг в нерешительности умолк и сглотнул слюну. – Если ты увидишь Ашу, то… скажи ей…

– Хорошо, я непременно скажу ей, что ты не такое уж чудовище, как она думает. – И Йенна с улыбкой потрепала его по руке. Она смотрела на Палина с тревогой. – Но как ты, тебе по силам такое путешествие?

– Я же не ранен. Это был всего лишь небольшой шок. Не могу сказать, что я свеж, как майское утро, но такое путешествие совершить в состоянии. – Он с любопытством разглядывал кольцо. – Как оно работает?

– Не слишком хорошо, – усмехнулась Йенна. – Тебе потребуется два или три раза повторить заклинание, пока ты доберешься до места. Надень кольцо на средний палец левой руки. Достаточно, достаточно, – добавила она, видя, с каким усилием пытается Палин надеть кольцо на свой искалеченный палец. – Теперь прикрой его правой рукой и нарисуй в своем воображении образ того места, в которое тебе нужно попасть. Удерживай его силой мысли как можно дольше. Между прочим, я надеюсь получить это кольцо обратно, когда ты вернешься.

– Непременно. – Он улыбнулся одними губами. – До свидания, Йенна. Благодарю за помощь. Я буду держать тебя в курсе событий.

Он положил правую руку на кольцо и вызвал в своем воображении образ хрустальных радужных куполов Цитадели Света.

– Палин, – внезапно прервала его мысли Йенна, – я была не совсем откровенна с тобой. Я знаю, где можно найти Даламара.

– Это хорошо, – донесся ответ. – Мой отец был прав. Мы нуждаемся в нем.

23. Изгородь-лабиринт

Гном потерялся в лабиринте.

В этом, собственно, не было ничего необычного. Гном очень часто терялся в лабиринте. По правде говоря, когда бы в Цитадели Света ни хватилась гнома, на вопрос «Где он?» всегда следовал один и тот же ответ: «Потерялся в лабиринте».

Но гном отнюдь не случайно терялся в лабиринте. Каждый день он отправлялся туда с определенной целью, можно сказать, с важной миссией. Он составлял карту лабиринта. Этот гном, принадлежавший к Гильдии Загадко-Головоломко-Ребусо-Логогрифо-Монограммо-Анаграмме-Акростихо-Кроссвордо-Лабиринто-Парадоксо-Скраббло-Алгоритмо-Шарадо-Разгадчиков, сокращенно называвшейся «Три А», был уверен, что, сумей он составить карту лабиринта, ему непременно удастся отыскать ключ к Великим Тайнам Бытия, среди которых значились: «Почему, когда вы стираете два носка, в конце всегда остается один?», «Есть ли жизнь после смерти?» и «Куда девается второй носок?» Так вот, гном был совершенно уверен, что, найди он ответ на третий из этих вопросов, сам собой станет ясен ответ и на второй.

Тщетно маги Цитадели Света пытались объяснить ему, что изгородь-лабиринт имеет волшебную природу. Тот, кто, входя туда, испытывал беспокойство и тревогу, находил в лабиринте успокоение. Тот, кто искал одиночества и покоя, обретал их независимо от того, сколько людей гуляло одновременно с ним по лабиринту. Тот, кто пытался отыскать решение какой-то проблемы, войдя в лабиринт, обнаруживал, что все посторонние мысли исчезли и разум прояснился. Тот, кто пускался в это путешествие для того, чтобы взобраться по серебряной лестнице, высившейся в центре лабиринта, обнаруживал, что пробирается не сквозь запутанную живую изгородь, а сквозь лабиринт собственных мыслей и чувств.

Те же, кто входил в лабиринт с твердым намерением составить его подробную карту, определить число его рядов через X, сосчитать все правые и левые повороты, измерить его широты и долготы, установить величины углов в градусах и радианах, а также вычислить длины всех встретившихся окружностей, обнаруживали, что математика здесь неприменима. Лабиринт-изгородь ускользал от компаса, уворачивался от приложенной линейки, всячески сопротивлялся циркулю и отклонял все попытки его измерить.