— Посмотри скорее наверх.
Тот посмотрел.
— Я ничего не вижу…
— Подними большой палец так, чтобы заслонить солнце, и посмотри, не видно ли справа или слева крыльев.
Элган крикнул:
— Он там! Прямо над нами, со стороны солнца, и он снижается. Он камнем летит на нас… ближе-ближе… о Боги, его когти…
Корион крикнул:
— Держись!
Прижав крылья к туловищу, он устремился вверх, будто выпущенный из рогатки камень.
Оказавшийся прямо над ними Джегендар согнул и выпрямил свои огромные лапы. Рыча от ярости и наслаждения, он летел вниз…
— Лови! — Корион поднял голову, и Элган увидел, что дракон прятал под своим телом копье. Корион бросил копье Элгану, и тот ловко поймал оружие и метнул его со всей силы, а к ней добавилась еще и скорость, которую они успели разбить.
Просвистев в воздухе, копье вонзилось Джегендару в грудь. Оно пробило его плоть легко, будто влетев в темную тучу.
Джегендар рухнул вниз. От одного удара такой силы он должен был бы умереть. Корион снизился, довольный тем, что хитрость сработала…
— А сработала бы такая хитрость, господа? Особенно в отношении другого дракона? — Бранн ничуть не пытался спорить, он просто уточнял.
Ганни холодно посмотрел на него:
— В отношении глупого самоуверенного дракона, которому давным-давно никто не бросал вызов? Запросто.
Бранн тут же согласился и поднес ко рту кружку. Не только чтобы выпить, но и чтобы спрятаться за ней.
Ганни продолжал:
— По крайней мере, им удалось добиться как раз того, чего они и ожидали. Корион полетел пониже…
Корион полетел пониже, чтобы посмотреть, умер ли Джегендар.
Над лежавшим на холодной траве телом поднималась дымка, будто над горячим источником или закипающей водой. Копье пробило туловище дракона насквозь и пригвоздило его к земле.
— Свое дело мы сделали, — с облегчением сказал Корион.
Послышалось шуршание: с руки Элгана слетел договор. Пергамент рассыпался в пепел, который легким ветерком понесло мимо носа Джегендара…
А там пепел внезапно взвился вверх от сильной струи воздуха. Джегендар, тяжело дыша, открыл один глаз.
— Очень хорошо, — холодно проговорил он.
Уже стоявшие на земле Корион и Элган оцепенели.
— У вас почти получилось. Если бы копье бросили чуть получше, я был бы сейчас мертв… — он глянул вниз, — а не мучился бы от ужасной боли. Так знайте же, — тихо прошипел он и закашлялся, — Знайте. Я исцелюсь. И найду вас.
Элган сказал, и голос его задрожал лишь чуть заметно:
— Тебе никогда нас не разыскать.
Джегендар обхватил копье своими огромными когтистыми пальцами и отломил его над раной.
— Я найду вас, какое бы обличье вы ни приняли, и буду сжигать дотла все поселения, где вы побываете, пока не поймаю вас. Вы будете скитаться по земле, каждую ночь вслед за вами будут идти смерть и несчастья.
Элган открыл было рот, но, так ничего и не сказав, быстро зашагал прочь. Корион, приняв человеческий облик, последовал за ним. Перед тем как покинуть окутанную дымом долину, они остановились только для того, чтобы взять свои заплечные мешки. Элган задумчиво посмотрел на черную громадину:
— Хотел бы я знать, сколько времени ему понадобится для исцеления.
И оба зашагали по первой из многих дорог, которые им было суждено пройти.
— …По первой из многих дорог.
В очаге догорали последние огоньки, светильники уже погасли. В таверне стало темно; внезапно показалось, что внутри так же холодно, как и за дверями.
Кори закончил рассказ:
— И вот эти двое в человеческом обличье скитаются из города в город, из таверны в таверну, стараясь спрятаться среди людей. А по ночам вслед за ними летит исцелившийся дракон Джегендар. И куда бы они ни приходили, вскоре те места охватывали безжалостные пожары. И до сих пор мало кому удалось спастись в тех местах, куда они забредают.
Довольно долго никто не произносил ни слова. Наконец Бранн с дрожью в голосе спросил:
— И он их все еще не поймал?
Ганни, совершенно перестав улыбаться, уже раз в двадцатый глянул в окно.
— Пока нет.
— И он испепелил все селения, где они побывали?
— Дотла. — Кори тревожно наблюдал за выражением лица Ганни. — И не оставил камня на камне. Жители бежали, землю орошали кровь и слезы.
— Так, значит, эти два дракона вечно будут бежать от Джегендара? — печально спросил пастух.
Кори развел в стороны руки. Его освещал огонь камина, и тени от его рук, нависшие над столом, затрепетали, как крылья. Пока он не опустил руки, никто не шевельнулся.
— Боюсь, на этом наш рассказ и заканчивается.
Кори скромно кашлянул.
— Если вы помните, — серьезным тоном сказал он, — мы договаривались, что, если наш рассказ вас напугает, вы нам заплатите. — Он обвел взглядом присутствующих, одного за другим; несколько человек вздрогнули. — Мы, как мне кажется, свой выигрыш заслужили.
Посетители стали нервно расплачиваться. Они вытаскивали монеты из карманов, сумок или кошельков и клали их в ладони Кори и Ганни, будто взятку или плату за ненападение.
Пастух достал пять-шесть ржавых монеток и положил их на ладонь Кори.
— Все, что у меня есть, — жалобно произнес он.
Кори утешительно похлопал его по плечу, но монетки забрал все до единой.
Аннелла забрала из рук Пейланн все еще спавшую Элинор и, обняв девочку так, будто пыталась защитить, понесла ее к выходу из таверны. Кори хотел погладить Элинор по головке, но мать отшатнулась,
Все как один, даже странники, которым предстоял долгий путь, надели верхнее платье и исчезли под покровом ночи. В таверне остались только трактирщик, официантка, Кори и Ганни. Две шапки наполнились монетами, а все кровати на постоялом дворе были пусты.
Пейланн, убирая со столов, бросила на них сердитый взгляд.
— Мило у вас все вышло, а?
Кори невинным тоном спросил:
— У вас случайно не найдется комнаты, где мы могли бы остановиться?
— Места у меня теперь предостаточно, — холодно ответил Дариен. — Все благодаря вам.
Пейланн со стуком поставила на стол кружки. На подносе не было ни монетки; все чаевые достались сказителям.
— Поглядывать в окно — это вы славно придумали.
Ганни посмотрел на нее с видом оскорбленной невинности. Он потыкал кочергой в камине.