Ниже кольца животных располагалось кольцо птиц и различных крылатых существ, под ним шли изображения рыб и водных животных. Все три кольца перемежались изображениями различных деревьев и растений, растущих на суше и на море.
На каждой из сторон света помещался дракон, одновременно представлявший и одну из природных стихий: землю, воздух, огонь и воду. Каменные драконы стерегли лестницы, которые вели вниз, в Храм.
Путь к Храму стерегли не только драконы. Тут же стояла ниморейская стража. В нее набирали рослых, статных и отличившихся мужеством в боях. Рост этих широкоплечих, с крупными, сильными руками людей превышал шесть футов. Головы стражников венчали громадные шлемы, украшенные черными перьями, отчего сами они казались еще выше. Каждый был облачен в сияющие бронзовые доспехи, имевшие традиционный старинный фасон. Вооружение стражников состояло из громадного расписного щита и такого же громадного копья, также украшенного перьями. Стражники стояли по обеим сторонам лестницы и держали копья так, что их наконечники скрещивались. Под этим своеобразным частоколом должен был проходить каждый, кто желал попасть в Храм. Стражники хранили молчание, но внимательно следили блестящими глазами за каждым приближавшимся к лестнице.
Джессана и Башэ стражники заметили сразу же, как только те вышли из лесу. И с этого момента ниморейцы не спускали глаз с чужаков.
Джессану подумалось: если боги и не живут здесь, то наверняка бывают очень часто. Он замедлил шаги. Он нес ужасную ношу, и сознание этого пригибало его к земле. Ноги отяжелели, словно на них были железные башмаки.
Трусливый и пугливый Башэ, наоборот, чувствовал себя здесь совсем легко. Он шел впереди и остановился только тогда, когда сообразил, что Джессан застыл на месте. Башэ встревоженно поглядел на друга.
— Что с тобой?
— Они знают, — только и мог произнести Джессан. — Они знают.
— Хочешь, я пойду вперед? — спросил Башэ.
Язык не слушался Джессана, и он молча кивнул.
Башэ зашагал к стражникам, однако вблизи них его легкость и уверенность куда-то испарились. Он еще никогда не видел таких высоченных людей и не подозревал, что они вообще существуют на свете. Башэ вглядывался в суровые лица, пытаясь хоть что-то прочесть на них, но и лица, и пристально следившие за ним глаза стражников оставались непроницаемыми. Сознавая, что участь Джессана зависит сейчас от него, Башэ глотнул воздуха и шагнул вперед, сжимая руками лямки заплечного мешка. Он миновал скрещенные копья. Никто не сказал ему ни слова. Повернувшись, Башэ улыбнулся Джессану и подал знак следовать за ним.
Сумрачный, с плотно стиснутыми зубами, отчего у него дрожала челюсть, Джессан сделал шаг вперед. И сейчас же стражники опустили копья, загородив ему путь.
— Пропустите его, — послышался чей-то голос.
Джессан обернулся. Его внимание было настолько поглощено стражниками, что он не заметил, как тихо вдруг стало у него за спиной. Он увидел нескольких ниморейцев, почтительно опустившихся на одно колено. Одной рукой они касались земли, другую приложили к сердцу.
Перед ним стояла ниморейская женщина. На ней были белые шелковые одежды, украшенные золотым шитьем, золотой пояс с изумрудами, золотые браслеты, поблескивавшие на ее матово-черных руках, золотые серьги и золотой обруч на лбу. Ее черные волосы были коротко подстрижены, а большие, широко посаженные глаза ярко светились.
Джессану еще не доводилось видеть столь прекрасного существа, и первой его мыслью было, что он встретился с одной из здешних богинь. Мысль эту подкрепляло и поведение ниморейцев, стоявших на коленях. Наверное, ему тоже нужно было опуститься на колени, однако Джессан никак не мог заставить свое тело подчиняться приказам разума.
Краешком глаза он уловил какое-то движение. Из лесу появился Арим. Подойдя к Джессану, он, как и остальные ниморейцы, опустился перед женщиной на колени.
— Верховная Жрица, умоляю вас простить мне это святотатство, — сказал Арим. — Этот юноша — мой гость. Он не знает обычаев нашего народа. Пусть наказание падет не на его, а на мою голову.
— Здесь нет никакого святотатства, — возразила жрица. — Он пришел сюда в смирении. Тьма окружает его сердце, но в глубине его сердца нет зла. И он, и его друг могут войти в Храм. Ты можешь идти вместе с ними, Арим-ремесленник.
Облегченно вздохнув, Арим поднялся на ноги. Вновь поклонившись жрице, он сказал:
— Вначале я должен объяснить моим гостям, что заставило меня тайком последовать за ними.
Верховная Жрица благосклонно кивнула. Арим повернулся к Джессану и Башэ.
— Я должен был удостовериться в ваших намерениях. Надеюсь, вы это поймете.
Первым побуждением Джессана было разозлиться. Но потом он подумал о своей ужасной ноше и о том, сколь мало его поступки заслуживали доверия со стороны других людей. Это заставило его проглотить обиду. Он кивнул, хотя лицо его оставалось жестким.
Башэ пристально поглядел на Арима.
— А как мы можем удостовериться в твоих намерениях?
На мгновение Арим даже опешил. Ему почему-то казалось, что раз пеквей ростом с ребенка, он и мыслит по-детски. Только сейчас он понял свою ошибку.
— Можете мне верить, — сказал Арим. — Я клянусь богами, в присутствии которых мы сейчас находимся.
— Этого достаточно, — сказал Башэ. — Пока.
По приказу жрицы стражники подняли копья. Она жестом показала, чтобы Арим и Джессан шли впереди нее.
Путь вниз был длинным, ступени — крутыми, они были вырублены прямо в скале. Внизу виднелся просторный двор, вымощенный белым мрамором с золотыми крапинками. Возле фонтанов стояли каменные скамейки, где уставшие от спуска паломники могли передохнуть и утолить жажду. В северном конце двора виднелись две двойные бронзовые двери, и каждая была украшена мраморной инкрустацией, изображавшей белого медведя — символ королевы Нимореи.
— Я даже не знал, что на свете существуют белые медведи, — сказал Башэ и тут же закрыл рот рукой, поскольку его звонкий голос разнесся по всему двору.
— В Ниморее они водятся, — с улыбкой ответила жрица. — Когда в давние времена принцесса Хикель вела наших предков в эти земли, неожиданно появился белый медведь и преградил им путь. Люди испугались, ибо знали, что белый медведь является посланцем богов. Они стали просить принцессу не приближаться к нему. Но принцесса не послушалась. Она направилась к медведю, сказав своим подданным: если медведь ее загрызет, она будет знать, что боги наказали ее за провинности. Принцесса подошла к медведю и опустилась перед ним на колени. Но медведь ее не тронул, а повернулся и пошел вперед. Принцесса и все ее подданные пошли вслед за ним, хотя белый медведь уводил их с большой тропы. Вскоре все услышали страшный шум, похожий на раскаты грома, только он донесся не с небес, а с земли. Позже они узнали, что с гор сошла громадная лавина и погребла под собой тропу. Окажись они там, всех их ждала бы верная смерть. Белый медведь их спас. Принцесса Хикель нарекла белого медведя священным и сказала, что отныне всякому, кто его убьет, грозит смерть.