Пока жрица рассказывала эту историю, они успели пересечь двор. Все люди, встречавшиеся на пути жрицы, почтительно опускались на колени, когда она проходила мимо них.
— Ты королева? — спросил ошеломленный и охваченный благоговейным трепетом Башэ.
— Нет, — еще раз улыбнулась жрица. — Меня зовут Шри. Я дочь королевы.
* * *
Шри провела всех троих через бронзовые двери с невозмутимыми белыми медведями, застывшими в мраморе. Эти двери никто не охранял. Стоило стражникам наверху почувствовать какую-то угрозу, они тотчас же ударяли тупым концом копья в глаз одного из драконов и приводили в действие особый механизм, наглухо закрывавший бронзовые двери.
Внутри храма царили покой и безмятежность. Музыка флейт, звон колокольчиков и журчание воды умиротворяюще действовали на молящихся. В центре возвышался алтарь, заваленный хлебом, фруктами, шелковыми тканями, резными деревянными мисками и иными подношениями. Одни из них были богатыми, другие — скромными. Жрица остановилась, не доходя до алтаря. Арим приблизился и положил на алтарь свое подношение — несколько кусочков странного материала, который эльфы называли бумагой. Эти разрисованные кусочки использовались у них в качестве денег.
— Я даже не подумал что-то принести, — сокрушенно произнес Джессан.
— Зато я подумал, — ответил Башэ.
Запустив руку в мешок, он вытащил кусок бирюзы. Башэ торжественно подошел к алтарю и положил свое подношение.
— Береги этот камень, — сказал Башэ, обращаясь к жрице. — Он очень могущественный. А защита никогда не бывает лишней.
— Спасибо тебе. Я обязательно буду его беречь, — пообещала Шри.
Поскольку Башэ не суждено было снова попасть в Ниморею, он так и не узнал, что через несколько месяцев Шри унаследовала трон. Она приказала вставить подарок пеквея в свою корону. Возможно, камень действительно оказался могущественным, ибо Шри подверглась нападению врикиля и осталась жива. Но это уже другая история.
Совершив подношения, большинство ниморейцев отправлялись в главную часть храма, где становились на колени перед изображениями богов и возносили молитвы. Но троица лишь краешком глаза смогла увидеть великолепие этих покоев — жрица повела их по небольшому коридору.
Храм представлял собой целый лабиринт проходов и переходов — настоящий подземный город. Здесь жили те, кто служил богам: жрецы и жрицы, их дети, слуги и послушники. Королева жила не здесь, а в своем дворце в Мианмине — прекрасном мраморном здании, выстроенном на небольшом ровном участке среди отрогов Фейнирских гор. Но у нее имелись свои покои и в Храме. Жизнь королевы протекала в заботах о делах светских и делах духовных; тем и другим она отдавала свое время поровну.
Проходы, ведущие во внутреннюю часть Храма, были почти скрыты от посторонних глаза. Большинство из них представляло собой потайные двери, секреты которых были известны лишь тем, кто жил за этими дверями.
Шри привела своих гостей в помещение, что находилось в самом конце коридора. Вначале всем показалось, что они попали в тупик; рассмотреть на ровной каменной стене хоть какие-то признаки двери было просто невозможно. Но жрица подняла руку и прикоснулась к стене, надавив на нее ладонью. Дверь открылась, бесшумно повернувшись на тщательно смазанных петлях. Шри пригласила гостей внутрь.
Заглянув через плечо жрицы, завороженный Арпм опустил глаза и почти сразу же встал на колени. Как жаль, что ему не представилось возможности рассказать Джессану и Башэ о том, какой чести они удостоились. Одно то, что их допустили сюда… Но Арим не решился нарушить тишину. Если жрица сочтет необходимым сказать им об этом, она скажет сама.
— Здесь у меня свой алтарь, — сказала Шри. — Я рада приветствовать тебя, Арим-ремесленник, и твоих друзей.
— Благодарю вас, Дочь Богов, за оказанную нам честь, — тихо ответил Арим.
Его достаточно хорошо знали во дворце. Бывая там якобы для того, чтобы мастерить и чинить воздушных змеев для королевского двора, он выполнял особые поручения королевы, требовавшие большой деликатности. Арим никогда не встречал Шри во дворце и даже не знал, что принцессе известно о нем и его занятиях. А впрочем, тут нечему особо удивляться, — подумав, решил он. Будучи наследницей трона, Шри должна была знать обо всем, что находилось в ведении ее матери.
Арим представил своих спутников. Из уважения к ним и он, и жрица говорили на эльдерском языке. Завороженный и зачарованный Башэ молчал. Джессан был не в силах отвести глаза от Шри. Он поклонился и тоже не произнес ни слова.
Шри повернулась к Джессану.
— Знаешь ли ты, почему стражники преградили тебе путь?
Джессан покраснел; его лицо приобрело цвет тлеющих углей.
— Я… да, — ответил он после недолгих усилий. — Думаю, что знаю.
— Когда стражники посмотрели на тебя, они увидели некий изъян в твоем духе. Я знаю, поскольку видела то же самое. И рана находится не здесь.
Шри коснулась рукой его сердца. Прикосновение было нежным и в то же время болезненным, ибо его тело вздрогнуло.
— И не здесь, — продолжала она, слегка притронувшись ко лбу Джессана своими пальцами с длинными ногтями. — Подними руки.
Джессан поднял руки ладонями вверх.
— Вот где находится изъян, — сказала Шри, указав на правую ладонь. Ее она касаться не стала.
Джессан непроизвольно стиснул пальцы, как будто ладонь и впрямь была изранена, хотя на ней не было даже крошечной царапинки.
— У меня есть нож, порождение Пустоты, — сказал Джессан. Глядя Шри прямо в глаза, он без страха раскрывал ей душу. — Нож я забрал у того, кто тоже порожден Пустотой и кого называют врикилем. Я знал, что этого нельзя делать. Дворф меня предупреждал, а потом и умирающий рыцарь. Но мне понравился этот нож, и я не стал их слушать. Я знал, что этого делать нельзя, — повторил Джессан, — но я не знал, что нож несет в себе зло. Ты должна мне поверить. — Джессан вздрогнул и стиснул кулаки. — Я не знал, что он сделан… из человеческой кости. Теперь знаю. Я больше не хочу ни притрагиваться к этому ножу, ни видеть его. Я хочу навсегда от него избавиться.
— Один из врикилей гонится за нами, чтобы забрать нож, — добавил Башэ. — Бабушка видела его в огне и нам показала. Джессан его тоже видел.
— Такой нож называют кровавым ножом, — пояснил Арим. — Он наделен силой Пустоты. Башэ прав. Их действительно преследует врикиль.
— Получается, что я подвергал опасности тех, кого мне поручили охранять, — сказал Джессан. — Я уже не знал, что делать дальше. Я пошел сюда в надежде, что боги возьмут и уничтожат этот нож.
— Сейчас мы увидим, согласны ли боги принять его. — С этими словами Шри указала на жаровню с мерцающими углями. — Брось нож в священный огонь, Джессан.
Джессан вытащил нож из мешка, с отвращением держа его в руке и вместе с тем горя желанием избавиться от опасного предмета. На фоне красноватого мерцания углей нож светился каким-то дьявольским белым светом. Осторожно держа его в руке, Джессан подошел к жаровне и попытался бросить нож на горячие угли.